Он развернулся и быстро зашагал по коридору.

Я смотрела вслед доктору, наблюдая, как полы белого халата колыхаются в воздухе от его движений. Мужчина скрылся за дверью, а я перевела взгляд на Максима, пытаясь понять ход его мыслей. Что он опять задумал?

– Зачем ты это делаешь? – с подозрением спросила. – Я не понимаю…

– Потому что… люблю брата. Я хочу загладить свою вину перед ним… и тобой, – в пол тона произнес он. – Эта трагедия позволила мне взглянуть на ситуацию по-другому. У меня будто глаза открылись. Все мои действия были продиктованы ослепленной ненавистью, но, надеюсь, я вовремя осознал это.

– Макс… – выдохнула я, не веря ушам.

– Только ты можешь дать Дэну надежду. Он должен захотеть жить. Только с тобой он может стать прежним.

Спустя несколько минут из операционной вывезли каталку, на которой лежал Денис. Сердце ушло в пятки, а глаза зажгло от слез, когда я увидела неподвижное тело. Галина Витальевна бросилась к нему, плача и что-то невнятно шепча, но в палату ее не пустили. Только через пару часов, которые показались вечностью, нам позволили увидеть Дениса. Сначала вошли родители, а потом мы с Максом.

Увидев Дэна в постели с множеством трубочек, мне поплохело. Но я должна держаться! Должна быть сильной ради него! Медленно подойдя к кровати, села на стул, который пододвинул Макс. Взяла руку Дениса. Она была еле теплой.

– Помнишь тот день, когда ты приехал ко мне в Талицу с цветами, а я сказала, что выхожу замуж? – задала риторический вопрос, понимая, что Денис не ответит. – Я соврала, чтобы ты ушел. А ведь, если бы не моя глупость тогда, возможно, мы были бы уже женаты.

Я ощутила на плечах руки Максима и, вытерев слезинку, которая скатилась по щеке, вновь заговорила:

– Я поверила словам Макса, когда он сказал о твоей поездке в Самару. Но мне следовало разобраться во всем, а я… Я во всем обвиняла тебя. Прости, – губы задрожали, глаза наполнились слезами, которые молниеносно стекли вниз, стоило только моргнуть. Шмыгнув носом, продолжила: – Денис, пожалуйста, борись. Ты нужен своей семье и… и мне. Мы все исправим, обещаю.

– Брат, послушай Риту, – вставил Максим, подойдя к кровати. – И не вини ее. Если кто и виноват во всем, то только я. Но, обещаю, больше я вам мешать не буду. И забуду про свою идиотскую месть. Ты только приди в себя. Признаю, я использовал Риту, чтобы отомстить тебе. Но теперь понял, как был не прав. Понял, как ты мне дорог. Ты должен жить, слышишь да? Тебе столько всего предстоит сделать. Жениться на Рите, воспитать детей, которые у вас по-любому будут.

Ох, Макс… Его слова меня тронули. Надеюсь, что и Денис их тоже слышал.

– Денис, и прости меня за обман. Я не беременна. Даже если бы и была беременной, то только от тебя. Потому что с Максимом у нас ничего не было.

– Да, брат. Это все я придумал. Чтобы побольнее ударить тебя. Прости, Дэн. А знаешь что? Я найду ту девку, которая подставила тебя с фотками, и заставлю ее сказать правду. Ради вас с Ритой.

Мы переглянулись.

– Макс, не нужно…

– Нужно. Хочу, чтобы у тебя не осталось сомнений по этому поводу.

И он не соврал. Уже на третий день в больнице появилась та блондинка с фотографий. Я поднялась с лавки, увидев ее, и пошла навстречу.

– Что ты здесь делаешь, идиотка? – вполголоса возмутилась я, схватив ее за локоть. Та вытаращила глаза. – Что смотришь? Да, я тебя узнала.

– Я хотела рассказать, как все было на самом деле.

– Давай, говори, – настояла я и, отведя ее в сторонку, скрестила руки на груди.

Блондинка облизнула ярко-накрашенные розовой помадой губы, потрепала за концы нарощенные длинные волосы и вымолвила тонким голоском:

– У меня с Денисом ничего не было. Он просто мне сразу понравился, и я решила действовать. Поцеловала. Но когда он меня отшил, сама не знаю, как так вышло… Я ударила его первым, что под руку попало. От злости в голове все помутилось. Я затащила его в комнату, раздела, пока он был без сознания, уложила в кровать… Номер твоего телефона нашла без проблем. Ты записана, как «любимая Рита».

Я сглотнула, а по телу побежали мурашки.

– А как узнала, что я в клубе?

– Позвонила Денису. Он сказал, что в «Капкане» частная вечеринка по случаю дня рождения его любимой девушки, и меня не пустят, если я приеду. Вот и заплатила мальчишке, чтобы он передал тебе фотки.

– Поэтому позвонила мне и попросила выйти на улицу… – подытожила я. – Все понятно. Одного не понимаю: зачем тебе это нужно было? У тебя ведь есть муж.

– А что муж? Я не первая и не последняя женщина, у кого были интрижки на стороне. Я люблю развлекаться, люблю мужчин. Но не выношу, когда меня отшивают. Я очень мстительна. Никогда не прощаю обид. Тебе не понять, ты не такая…

– Да уж… Спасибо за откровения. А теперь пошла вон отсюда! – я повысила голос. – Еще раз увижу здесь, в красках опишу твоему мужу, чем ты занималась в Нижневартовске. Поверь, у меня очень богатая фантазия.

Блондинка выпрямилась по струнке, несмело кивнула и отправилась прочь по коридору. Стерва! А я тоже хороша! Как я могла не верить Денису? Снова. Злость на себя затмила рассудок. Идиотка! Я все испортила…

***

Меня не было рядом с Денисом, когда он пришел в себя. Об этом мне сообщила Галина Витальевна в субботу, когда я готовила завтрак. Новость ошарашила меня. Наконец-то… Я замерла на месте, как мумия, не понимая, почему она говорит об этом мне.

– Я обо всем знаю, деточка, – улыбнулась она, убрав радиотелефон на базу. – Максим мне обо всем рассказал. О том, как использовал тебя, чтобы отомстить брату. И о том, что вы с Денисом когда-то очень любили друг друга, пока он все не испортил.

Я открыла рот, но не нашла слов.

С того времени мы с Галиной Витальевной очень сблизились. Вместе навещали Дениса в больнице, часами разговаривали по вечерам. И однажды она пришла ко мне в комнату и сказала:

– Риточка, ты не сильно занята? Поедешь со мной за Денисом? Врач сказал, что он чувствует себя хорошо, и его можно забрать домой.

– Да, конечно! – обрадовалась я. – Он, правда, в порядке?

– Не так, как хотелось бы, но он сильный мальчик.

– Спасибо Вам.

– Да мне-то за что?

– За то, что не осуждаете. И понимаете.

Галина Витальевна обняла меня. Я поджала губы, сдерживая рвущиеся слезы.

Увидев Дэна в инвалидном кресле, мое сердце конвульсивно сжалось. Что если он никогда уже не сможет ходить?

– Денис делает хорошие результаты, – произнес доктор, развеяв мои опасения. – Сегодня он произнес несколько слов и сделал несколько шагов самостоятельно.

Однако со мной он молчал, как рыба. За шесть дней, которые находился дома, не произнес ни слова, хотя с родителями мало-мальски общался. Меня это угнетало, расстраивало и злило одновременно. Наверное, не простил. И я его понимаю.