– А если не оставлю? Морду мне набьешь, как настоящий сантехник? Или кем ты там прикидываешься?

– Я тебя предупредил.

– Понял, – равнодушно кивнул Богдан. – Пойдем, выпьем за здоровье прекрасной дамы из глубинки. А то у меня в горле пересохло.

Не отвяжется он от Ани. Завтра же поговорю с ней и все расскажу. И будь что будет.

Мы прошли в банкетный зал. Он сверкал огнями софитов. Музыка гремела, народ веселился.

– Богдан, оставь Аню в покое, прошу как человека.

– Не дергайся. Не обижу. Она не ребенок, сама за себя отвечает.

Да, Аня сама будет выбирать, с кем ей быть. Уверен, Богдану ничего не светит. А мне? Возможно, и меня ничего хорошего не ждет. Захочет ли она простить меня?

К нам подошла Дарина и вцепилась в меня мертвой хваткой:

– Не откажешь в танце однокласснице, Макс?

Она заглянула мне в глаза. Откровенно, призывно. Ее темные волосы рассыпались по плечам тяжелой волной. Даша облизнула яркие губы и хищно оскалила белоснежные зубки, словно хотела вонзить их в очередную жертву. Она извивалась в танце, как змея, то прижимаясь ко мне полной грудью, то отстраняясь. Дразнила, заводила, играла.

– Ты не похож на себя, Макс. Хватит валять дурака, ты же мужчина! Не сдерживай себя, мой хищник! Дай волю желаниям, – она понизила голос до шепота. – Самым низменным и изощренным…

Она поцеловала меня. Умело, уверенно, страстно. Ее руки обвили мою шею. Я чувствовал нарастающее нетерпение Дарины, ее дыхание участилось, стало хриплым. Она посмотрела на меня затуманенными страстью глазами. Даша потянула меня к двери, ведущей в номера клубного отеля.

– Идем, идем же, я умираю от нетерпения…

Я освободился из цепких Дашиных объятий:

– Нет.

Она посмотрела на меня с дикой ненавистью. Ее лицо исказила гримаса злобы. Такой ярости на женском лице я никогда еще не видел.

– Ты пожалеешь, что отверг меня, – прошипела она. – Страшно пожалеешь… Таких, как я, не отталкивают. Я могу оттолкнуть, но не меня! Ненавижу тебя и твою маленькую дрянь! Деревенская сучка! Гадина!

Она схватила с подноса официанта бокал с шампанским. Хотела плеснуть вино мне в лицо, но я крепко перехватил ее руку.

– Не смей! – тихо предупредил Дашу, глядя в ее горящие яростью темные глаза. – И лучше замолчи…

Она на мгновение замерла, я отпустил ее запястье. Дарина поняла, что подобная выходка будет ей дорого стоить. Она со злостью швырнула бокал мне под ноги. Брызги шампанского и стекло разлетелись в разные стороны. Осколки тонко зазвенели по гранитному полу.

– Чего стоишь? – набросилась она на парнишку-официанта. – Убери!

Дарина еще раз метнула на меня взгляд, полный ненависти и злобы, резко развернулась и исчезла в темноте зала. Да, бешеная коза, а не роскошная львица.

Неужели я раньше не замечал, с какой истеричкой общаюсь? Ведь со школы ее знаю. Быстро с Дашки светский налет слетел. Только скандала не хватало на дне рождения моего товарища и партнера по бизнесу! Хороша реклама нашим клубам!

Нашел Глеба, извинился за инцидент. Все-таки эта идиотка взорвалась по моей вине. Отверг я ее, видите ли! Так нечего было навязываться!

Глеб все понял. Разумный у меня компаньон. Предложил мне партейку в бильярд и посоветовал не думать о фокусах Дарины. Игра отвлекла и сгладила мерзкий осадок от безобразной истерики светской львицы Дашки.

Однако на ночь оставаться не стал. Глеб не уговаривал. Догадался, что у меня какие-то проблемы.

Дорога назад всегда короче. Я врубил музыку. Луи Армстронг страстно хрипел во всех динамиках, саксофон завывал, как раненый слон в джунглях. Впереди мерцала холодными огнями северная столица.

Завтра признаюсь Ане во всем. Надеюсь, она меня выслушает. И может, все-таки простит?

Я ехал в Питер. Домой. В коммуналку. Туда, где на окне спит полосатый боевой Васька. Где Валя бьет меня полотенцем, а Сан Саныч рассказывает пошлые анекдоты. На кухне пахнет вкусным борщом и горелыми спагетти. Из окна дует, а смывной бачок унитаза работает за счет капроновых женских колготок.

Туда, где перед мольбертом в ободранной комнатушке до поздней ночи стоит Аня и рисует мой портрет.

Слышала, как под утро в свою комнату крадучись пробирался Макс. Почти бесшумно. Только уронил в коридоре Олежкин велосипед, который упал на жестяное ведро. От этого грохота и сдержанной ругани дяди Саши я и проснулась окончательно.

Интересно, где его носило всю ночь? Может, помирился с девушкой? Но он, помнится, говорил, что сейчас одинок. Или другую нашел? Нет. Я улыбнулась сама себе. Я же знаю, что нравлюсь ему. Очень сильно нравлюсь. И нет у него никакой девушки, это точно. На часах без четверти четыре. Есть еще время выспаться.

Может, во сне ко мне придет Макс? Не Макс. Максимилиан. Улыбнется мне своей необыкновенной улыбкой. В его глазах блеснет странный и манящий огонь. И Максимилиан поцелует меня. Так, как целовал недавно. Страстно, крепко, до боли. Моя голова снова закружится, я потеряю волю и доверюсь этому невозможному мужчине. Его сильные руки будут ласкать меня. Тогда я скажу то, что хотела сказать. И не важно, что на это ответит Макс.

Поплотнее завернулась в одеяло и, довольная, уснула.

* * *

В чем преимущество вольного художника? В том, что можно работать до поздней ночи и не спешить просыпаться утром. Над ним один хозяин – вдохновение. Только ему подчиняется творческая личность. Яркое солнце слепило мне глаза. Ночью забыла задернуть штору на окне. Пришлось просыпаться. Лениво высунулась из-под одеяла – в комнате свежо. Хочешь не хочешь, а надо подниматься. Поеживаясь от холода быстро оделась, привела себя в порядок и пошла завтракать.

На кухне сидел Макс. Завтрак был на столе. Бутерброды с сыром. Джем и масло. Еще какие-то деликатесы. Похоже, принес вчера ночью. Фирменный чай Макса уже заварен.

– Доброе утро, Аня! – он поднялся мне на встречу, широко улыбаясь.

– Доброе утро! Уже позавтракал?

– Нет, жду тебя. Составишь мне компанию?

В его глазах снова вспыхивали нежные и манящие искорки. Как выгодно он отличается от своего богатого друга. Богдан говорит комплименты, а смотрит холодно, если не сказать, высокомерно. Возможно, это просто его манера общения. Но она отталкивает. Хорошо, что я откровенно все ему объяснила. Надеюсь, Богдан меня услышал и понял.

У Макса куча проблем, работы толком нет, денег ни на что не хватает, к жизни не приспособлен. Но разве главное материальное благополучие и обустроенность в жизни? И у меня масса проблем, и денег лишних тоже нет. Видимо, это нас и сближает. Мы поддерживаем друг друга чем можем. Взаимовыручка – великая вещь. Этому меня научили соседи по коммуналке.