меньше его, то ли привыкшие и не к таким возлияниям, подхватили его под руки и повели в келью.

4

– Пойду и я на покой. – Норема захмелела куда меньше мальчика, но ей надоели комары, которых отгонял немного только дым от светильников. После целого дня бесед с фейером она относилась к нему примерно так же, как отнеслись бы и мы: проявляла вежливый интерес и скучала. Ей, впрочем, хотелось знать, какую собственно роль играет религия в жизни этих не слишком богомольных монахов. Решение продолжать путешествие она приняла внезапно и думала об этом как о чем-то тягостном, но неизбежном. Нужно лечь пораньше, чтобы пораньше встать. Утром предстоит много дел: нанять носильщиков, купить палатку и запастись провизией. В Колхари она занималась этим для госпожи Кейн и знала, что это непростая задача.

– Не нужно, я найду дорогу сама, – сказала она, беря факел у монаха, собравшегося ее проводить.

Ей хором пожелали спокойной ночи. Дым от факела черной полосой ложился на потолок, где пролегли уже следы многих путников. Ей пришлось нагнуться под низкой притолокой, но сама келья оказалась выше, чем ей запомнилось. В углу лежали ее мешки и коробки, в окне за листвой слабо мерцали звезды. Всю обстановку составляли кровать, железный держатель для факела, амфора-треножник с водой и таз для умывания. Норема вставила факел в гнездо, умылась, загасила его в тазу и вернула на место, капая себе на ноги. Потом поворочалась немного на сеннике и как будто уснула.

Разбудил ее чей-то приглушенный стон; кто-то ударился о край кровати и упал на пол. Норема свесила ноги с постели.

– Не надо, кровью вымажешься. – За этим последовал лающий смех, непривычно тихий.

Кто-то лежал на полу с ненатурально вывернутыми конечностями; вокруг расплывалась темная жидкость. На окне, загораживая лунный свет, сидела Вран.

Норема, содрогаясь, поджала ноги, и Вран слезла к ней на кровать.

– Что случилось? – хрипло прошептала Норема.

– Тебя хотели убить, язычница, – шепотом ответила Вран, присев у нее в ногах. – А я убила ее – или, может, его. – Она нагнулась и перевернула лежащего. – Да, его… чего еще ждать в вашей странной и ужасной земле. – Вран извлекла из тела свой двойной меч, вытерла о постель, осмотрела.

– Убить меня? – ужаснулась Норема. – Зачем?

– Скорей всего, потому, – Вран, не вставая, умудрилась вдеть меч в его ветхие ножны, – что ты собралась искать Альдамира и кто-то не хочет, чтоб ты его нашла, – верней, чтоб ты узнала что-то о нем, пока ищешь.

– Как же ты узнала, что я собираюсь его искать? Ты ведь уже ушла…

– Ушла и вернулась, – опять хохотнула Вран. – Таилась, подглядывала из темных ниш, пряталась даже в одной из часовен. Слышала, думаю, всё, что вы говорили днем.

– Вот оно что…

– А знаешь, что сделали эти забулдыги? Послали за мной людей, таких же, как этот. Чтобы прикончить меня.

– А ты?

– Управилась примерно как с этим вот. Зашла сзади, сначала одного проткнула, потом другого. Быстро и тихо. – Вран разглядела на полу участок посуше и встала.

– А как же Бейл? – вдруг всполошилась Норема.

– Не могла же я охранять вас обоих. Когда вот эта… этот полез к тебе в окошко с ножом в зубах и удавкой, я опять зашла сзади и… – Вран изобразила, как вонзает меч в почку. – Он и свалился. Ты готова? Уходить надо.

Норема, тоже оглядев пол, поднялась.

– Надо же хоть посмотреть, как там Бейл…

– Зачем монахам убивать пухленькую дочурку Эйфха? Утром он собирался домой – и сдается мне, что если бы ты отправилась с ним, то и тебя убивать бы не стали. Но у тебя есть деньги, вот в чем все дело. Если он жив, с этим ничего не поделаешь, если мертв – тоже. Надевай-ка штаны.

– И все же я не…

– Шевелись, язычница. – Вран снова встала на кровать, взобралась к окну и протянула Нореме руку. – Залезай.

Норема оделась, обула сандалии. Ей пришлось подскочить три раза, чтобы достать до мозолистой руки Вран, и она кое-как вскарабкалась по стенке на подоконник.

– Куда теперь? – спросила она. Сквозь прорези маски на нее смотрели ярко-синие при луне глаза.

– Навестим сады Альдамира и его замок. – Вран ухватилась за ветку и стала спускаться. Норема следовала за ней – до земли было дальше, чем до окна. Когда она почувствовала под ногами хвойный ковер, Вран уже бежала по склону вниз. Какая-то фигура выскочила из кустов и присела, упершись костяшками в землю.

– На берегу чисто, Вран!

– Ха-ха! – отозвалась та. – Мы сейчас идем не на берег, а в замок.

– Кто это? – спросила испуганная Норема.

– В этой странной и ужасной земле девчушки слетаются к истинной дочери Эвим, как мухи на мед, страстно желая помочь ей. – Вран потрепала по голове разведчицу. – От некоторых даже толк есть, как от этой.

Замарашка лет двенадцати, явно местная, спросила в свой черед:

– А кого мы спасаем?

– Уже спасли, – поправила Вран. – Это Норема, а это Юни. Смышленая. – Норема не совсем поняла, к кому относится последнее слово. – Поторапливайтесь, вы обе.

С Вран во главе они начали спускаться. Из-за обилия плюща на деревьях здесь было темно даже и при луне. Они шепотом подсказывали друг другу, куда ступить. Под ногами шуршали листья, хрустели ветки.

– Что это? – спросила Норема, дойдя до пролома в каменной кладке.

Лунный луч упал на лицо Вран. Ветка над ними раскачивалась, по пряча, то открывая ее улыбку.

– Стена вокруг парков и садов Драконьего замка, – ответила Юни.

– Замка барона Альдамира?

Девочка моргнула.

– Да, – подтвердила Вран. – Сейчас поглядим на них.

Юни пролезла в пролом следом за ней и подала руку Нореме.

Здесь росли колючие деревья, всего два – нет, три. Одно, наполовину голое, клонилось к самой земле.

За ними, похожий на небольшую гору с отвесными и пологими склонами, высился замок.

– Похоже, этим садом или парком никто не пользуется, – сказала Норема.

– Ты права, Вран. Она ничего не знает, – бросила Юни.

– За этими стенами везде так, – пояснила Вран. – Даже хуже.

– Выходит, деревья, из сока которых делают мячики, растут не здесь? Или их вовсе нет?

– Пойдем в замок, – сказала Вран.

– Но разве слуги или стража…

– Я уже наведалась сюда. Никого здесь нет.

– Ни слуг, ни стражи, – заверила Юни.

– Пойдем, – повторила Вран.

Норема чуть не споткнулась об упавшую статую и о плуг. По лугу змеился ров с серебристой струйкой на дне. Они перескочили его одна за другой.

Перед ними выросла балюстрада, загораживая луну.

– Вон та дверь открыта, – показала Юни.

– Откуда ты знаешь? – сощурилась