И отступила от распахнутой двери, приглашая внутрь. Чинара, проходя, незаметно стрельнула по сторонам любопытным взглядом — очень было интересно посмотреть на второй живой дом. Он был совершенно не похож на её собственный — вот ну ни капельки. И в то же время было у них нечто общее — он удивительно подходил своей хозяйке. Но, кажется, она немного задержалась? Лиссандра вон, уже на кухне, отлично просматриваемой прямо с порога, чем-то гремит.

Девушка уже поставила на потрескивающую щепками плиту полуведёрный чайник, а сама, привстав одной ногой на низенькую трёхногую табуретку, звенела баночками и коробочками, по одной выставляя их на стол.

— Не знаю, как у вас, а у нас деловые разговоры принято вести за чашкой чая.

— А у нас за бокалом вина, — улыбнулась Чинара и выставила на стол принесенную с собой бутылку тёмного стекла.

— Совместим? — предложила Лисса. — По пять капель в чашку?

— Согласна, — ещё раз улыбнулась гостья и присела за стол, размышляя, что прекрасно понимает брата: в этом доме и с этой девушкой в роли хозяйки было удивительно легко и уютно. Та уже насыпала в затейливый заварочный чайник травы: щепотку того, щепотку другого, совсем капельку третьего и одну гранулу чего-то четвёртого из стеклянной баночки с притёртой крышкой — натурально колдовала и при этом поддерживала лёгкую беседу о чём-то необязательном.

А ароматный парок, поднявшийся над свежеразлитым чаем заставил Чинару прикрыть глаза от удовольствия.

— Это какой-то фамильный рецепт? — спросила она осторожно. Всё их, да и не только их, коммерческое предприятие было построено на секретных фамильных рецептах и у них дома этот вопрос могли воспринять неоднозначно. Ей иногда начинало казаться, что весь мир свихнулся на рецептах, даже у кухарки в собственном замке невозможно узнать, как именно та запекала баранью ногу. Однако, йокси — не риманы и в этом она тут же убедилась:

— Да какие там рецепты! — широко отмахнулась Лисса. — Сколько чего рука загребёт, по настроению… Хотя с пыльцой перебарщивать нельзя, не больше одной гранулы на чайник.

Чинара отпила глоточек, покатала на языке чуть горчащий, постепенно раскрывающую пряно-ароматно-цветочный вкус на языке. Проглотила.

— И как с таким подходом может получиться нечто настолько замечательное?

— Вот поэтому ты и не художник! — ухмыльнулась Лисса. — Мы — существа стихийные.

— Кстати, об этом, — Чинара даже отставила чашку. — Я как раз пришла к тебе как к художнику.

— М? — вопросительно изогнула брови Лиссандра.

— Хочу заказать тебе портрет. Свой. Даже два: один парадный, для гостиной, второй поменьше, неофициальный, для моих комнат.

— Именно мне? Я, конечно не против на тебя поработать, но вообще-то в Спотто есть и более опытные художники, специализирующиеся как раз на портрете.

— Это ты о тех, что сидят со своими планшетками на улице? — пренебрежительно выпятила нижнюю губу Чинара.

— Вообще-то нет. Хотя и среди них есть талантливые ребята.

— Но мне нужна именно ты, а о своей низкой квалификации можешь даже не заговаривать. Я видела портрет Кайрена.

Ещё ни разу Чинаре не приходилось вести переговоров, расхваливая собеседника и, тем самым, самой повышая ставку. Но она уже начала привыкать к жизни в вымороченной, вывернутой действительности, где всё не так, как она привыкла.

— Он тебе его показал?

— Со скрипом.

Дом согласно иронически скрипнул — до этого момента он не вмешивался в их разговор.

— И что его сподвигло? Насколько я знаю, он собирался скрывать его ото всех.

— Кайрен бы может быть так и сделал, но после того, как он повесил на стену свой портрет, Дом принял его. Меня он, в общем-то признал Хозяйкой, но мне каждый раз приходится настаивать на своём Праве, а это выматывает. Мы с кузеном посидели, вспомнили череду портретов по всем стенам и решили, что это имеет какое-то значение, может быть Дом таким образом знакомится со своими жильцами и начинает воспринимать их как часть себя.

Она замолчала, чтобы сделать очередной глоток потрясающе вкусного чая, который уже начал остывать, а это было неправильно.

— Продолжай, — предложила Лисса и потянула к себе этюдник. Один из многих, раскиданных по всему дому.

И Чинара продолжила. О трудностях Хозяйки живого дома, который артачится, не хочет до конца её принять. Да ладно, ей самой он ни разу не причинил прямого ущерба, но вместе с собой Чинара поселила двоих мужчин, а ещё и делегации гостей принимать приходится и с ними бывает далеко не всё гладко. Особенно тяжело дался визит матрон соседних Холмов, далеко не все происшествия удалось представить досадными случайностями. Она говорила и говорила, а в альбом Лиссандры ложились линия за линией и на белой бумаге появлялся тонкий профиль молодой женщины, немного нервной и взвинченной, но в целом приятной. И с последним словом послышался треск отрываемой бумаги, и на стол перед риманкой лёг лист с собственным её графическим изображением.

— На вот тебе. Повесь для начала на стену в своей комнате. Той, которую считаешь самой своей. И посмотри, изменится ли что, а потом уже можно будет поговорить о портрете, одном или нескольких.

Чинара поблагодарила, но разумеется не ушла просто так — ещё и папку себе вытребовала, чтобы не приведи Предтечи не повредить хрупкий листок. А пока искали папку, Лисса вспомнила, что в том доме постоянно проживает ещё один человек, который хоть и привык к обитанию в живых домах, но вряд ли испытывает удовольствие от постоянных взбрыков их непростого характера. Мило. Он, как и хотел, нашёл возможность остаться жить в предместьях, занимался мелким предпринимательством, имел собственный независимый источник дохода, присматривал за Чинариным домом, и, кажется, был вполне счастлив. Пусть тоже картинку себе на стену повесит, где-то, среди набросков, Лиссе попадалось и его лицо.

Лиссандра, остановилась на пороге, глядя Чинаре в след, и слушала, как осуждающе-насмешливо выпевает скрипучие ноты её Дом.

— Да ты не думай, — она ласково погладила дверной косяк, — я не такая балда и деньги зарабатывать умею. Просто портрет, если его делать по-настоящему, дело серьёзное. И потом, это же и ради тебя в том числе, не могла я не попробовать помочь другому такому как ты найти общий язык со своей Хозяйкой. Вы — чудо, и будет очень грустно, если одним чудом в этом мире станет меньше.

Дом снисходительно вздохнул и ласково прикрыл входную дверь.

А на следующий день Лисса начала серию зарисовок, готовясь писать большой парадный портрет.

Глава 28. В которой плетутся коммерческие интриги

— Что делаешь?

Лисса вышла прогуляться по первому звонкому лёгкому морозцу и,