Я смотрела на пожарных, скручивающих шланги и перекрикивающихся друг с другом, когда до моего слуха долетели слова журналистки.

— Я веду репортаж с центра города, где сегодня произошло возгорание автомобиля. Удалось установить личность владельца. Хозяин машины, бизнесмен Дмитрий Макаров, в момент происшествия в сопровождении своих гостей находился недалеко от парковки ресторана «Эдем», принадлежащего ему. По предварительным данным произошёл взрыв. Очевидцы утверждают о сильной взрывной волне. Есть пострадавшие, их госпитализировали в больницу. Причина возгорания уточняется.

На экране появился мужчина в форме охраны, загораживая происходящее на заднем плане, после чего и вовсе закрыл объектив камеры ладонью. Кадр сменился. Очередная бабушка жаловалась репортеру на халатность местных коммунальных служб, а я так и не отвела взгляд, хотя меня совершенно не интересовала проблема вывоза мусора.

Я застыла, оглушенная внезапно накатившим чувством тревоги. Она острым когтем царапала изнутри, закручивая нервы в крутую спираль. С чего бы? Подобные происшествия случаются то тут, то там. Аварии, пожары, несчастные случаи, криминал — все это имеет место быть в нашей жизни.

Один из друзей Олега — Дмитрий. Какая у него фамилия? Неожиданно меня разозлил промелькнувший в мыслях вопрос. Откуда он взялся? Принялась энергично стучать ложкой, хотя сахар уже давно растворился.

Рука замерла, повиснув в воздухе. Некстати вспомнился голос автоответчика, прозвучавший в трубке вместо Олега двадцатью минутами ранее.

Резко распахнувшаяся дверь вывела из транса, заставив вздрогнуть. Подняв голову, увидела запыхавшуюся Юлю, остановившуюся на пороге и взволнованно глядящую на меня.

— Там… — запнулась, облизала губы. — Там Олега твоего привезли.

— Что? — глупый вопрос соскочил с языка еле слышным шепотом. Ложка со звоном упала на стол, когда смысл сказанного дошел до меня. Я вскочила со стула, чуть ли не бегом направляясь к двери, в проеме которой застыла Юлька.

— Ань, ты куда? Он в операционной, — она попыталась остановить меня, но я, не чувствуя препятствия в виде руки подруги, схватившей за плечо, вылетела в коридор.

— Что с ним? — спросила Юлю, которая спешила за мной, не оставляя надежды образумить.

— Осколок в брюшной полости. Кровотечение сильное, но его вовремя привезли.

Я пронеслась по коридору, видя перед собой лишь дверь, ведущую в операционную. Боковым зрением уловила мужские фигуры, бросающиеся в глаза везде, где бы они не оказались. Друзья Олега, потрепанные, с ссадинами, обернулись на звук моих шагов.

— Аня! — окликнул, кажется, Илья, но я не сбавила скорость, полностью игнорируя его. На ходу буквально навалилась на дверь, влетая в предоперационную и, не теряя времени, принялась обрабатывать руки. Юлька, зашедшая следом, стояла в стороне, сканируя меня взглядом, который я ощущала спиной. Видимо, что-то решив для себя, молча помогла мне облачиться в стерильный халат, надеть шапочку, маску и перчатки, после чего отошла, позволяя мне пройти в операционную.

— Что такое?! Выйдите вон! — крикнул Егоров, оборачиваясь на звук отъезжающей двери. Его глаза остановились на мне, застывшей у порога. — Покровская?

Мой немигающий взгляд был прикован к мужской фигуре, лежащей без движения на операционном столе. С каждым новым вдохом я ощущала, насколько потяжелел для меня воздух в помещении при виде отходящих от Олега трубок, подключенной капельницы с торчащей из вены иглой и хорошо знакомых мне людей, столпившихся вокруг него. Никогда раньше меня не пугал вид врачей, облаченных в хирургический костюм, в котором виднеются лишь глаза. До этого момента.

Не знаю, сколько бы я еще стояла в трансе, если бы не ритмичный писк прибора, напомнивший, что сердце Олега бьется. Он жив и нуждается в помощи, пока я стою в ступоре, крадя драгоценное время.

— Я буду присутствовать, — решительно выдала я, оттолкнувшись от двери. Даже не заметила, как прислонилась к ней в поисках опоры.

— Атравматическую иглу! — отчеканил Егоров после недолгой паузы, во время которой он просверлил меня прищуренным взглядом.

Кивнув, подошла к инструментальному столику. Взяла требуемое и прошагала к хирургу. Бросила взгляд на Олега, не успев передать инструмент. Оглушительный звон металла о плитку. Или это звенит лишь у меня в ушах?

Кровь. Очень много крови. Рана, поддавшись острому скальпелю, зияла, но уже не кровоточила благодаря зажимам. Я понимала, что осколок вытащили. Черт, я видела окровавленный кусок стекла! Я отчетливо осознавала, что опасность миновала. К слову, за годы работы видела и не такое. В сравнении это сущий пустяк! Рядовая операция! Если бы не одно НО… Это был Олег! Это он, бледный, с обескровленными губами лежал передо мной! Это его кровь была на перчатках хирурга, на простынях, на инструментах. Везде.

— Покровская! — гневный крик Егорова толчком привел в себя.

— Я… — голос дрогнул. — Я сейчас.

Поспешно отозвалась, суетливо возвращаясь за нужным инструментом. Не заметила, как на глазах проступила влага. Все вокруг расплывалось, и я отчаянно старалась проморгаться, буквально наощупь пытаясь захватить иглу. Тело пробирала мелкая дрожь, заставляя руки трястись. Еще ни разу я не поддавалась эмоциям на работе, подставляя всю бригаду. Вырвавшийся всхлип спровоцировал неловкое движение руки, и очередной иглодержатель летит на пол.

— Покровская, выйдите! Алла Валерьевна, подайте иглу наконец! — женщина тут же встала рядом, ловко исполняя требуемое. — Здесь не место и не время для слез, Анна Николаевна, — добавил Егоров мягче.

— Иди, Анечка, — тихо шепнула медсестра, останавливая на мне сочувствующий взгляд. — Мы справимся.

Кивнула в спину женщине, утирая слезы руками, уже не волнуясь о стерильности перчаток. Усилием воли заставила себя оторвать взгляд от Олега и, развернувшись, вышла прочь из операционной.

Юлька мерила шагами помещение, моментально замерев при виде меня. Я же, не обращая внимание на посыпавшиеся вопросы, скатилась по стене, утыкаясь лицом в колени и не реагируя на прикосновения Юли, которая пыталась растормошить мое безвольное тело. Те от силы десять минут, что я провела в операционной, морально выжали меня до суха.

Первый раз в жизни я чувствовала абсолютное безразличие ко всему. Ко всему, кроме Олега. Единственное, что интересовало меня в данный момент — исход операции. Казалось, небеса обрушатся, а я буду продолжать подпирать стену, содрогаясь от рваных вздохов и ожидая, когда Егоров выйдет и скажет, что все прошло успешно. Никак иначе.

Перманентное напряжение, сковавшее мышцы, схлынуло, позволив свободно вдохнуть, лишь когда Агаф оказался за решеткой. Исход ни черта не удовлетворил. Долбанные журналюги успели прогреть население. Про всплеск наркотиков в городе не говорил только ленивый или немой. Решить дело по-тихому в узком кругу не получилось. Только показательный арест.