Его пальцы погладили меня по руке. Я безучастно проследила за его движением. Интересно, сколько сможет выдержать внутренний щит.

– Потому что моему мастеру это не понравится. Он не любит делиться тем, что принадлежит ему. – Глаза Дюбуа метнулись в глубь зала, но потом так же быстро вернулись ко мне или, если выражаться точнее, к моим голым плечам, моей груди и ногам. Он придвигался ко мне всё ближе, пока я не ощутила его дыхание на своей коже. От него пахло сигаретами и кожей.

– Поэтому он оставил вас тут вот так, одну?

– Она не одна, – раздался голос Люциана за спиной Дюбуа, чье лицо тут же сделалось белее снега. Он быстро покинул опасную зону между господином и его собственностью, после чего внимательно пригляделся к Люциану.

– Я тебя не знаю. Ты здесь недавно?

– Достаточно недавно, чтобы оставаться неузнанным, – Люциан опустился на освободившееся место и по-хозяйски разместил руку у меня на талии.

– Очень умно, – рассудительно кивнул Дюбуа. Кому, как не ему, знать, что лучше оставаться в тени, если имеешь определенные склонности. – Прелесть с золотыми глазами… Она твоя?

По шее опять пронеслось холодное покалывание. Зеленые радужки Люциана на долю секунды заволокло опасной чернотой. Он дал Дюбуа почувствовать свою силу.

– Так и есть, но ты уже ее испробовал. И либо она заплатит за свою неосторожность, либо это сделаешь ты, – угроза была на поверхности, и Дюбуа тоже это понял. Он нервно сглотнул, пока я усмехнулась про себя. Мы с Люцианом все обговорили заранее, но в моем нынешнем состоянии я вряд ли проявила бы какие-либо эмоции даже без предварительной подготовки. Мои стены были тверды, как никогда.

– Конечно-конечно, – промямлил он, прежде чем в нем пересилила предприимчивость, и он озвучил предложение, на которое мы рассчитывали: – А если бы я согласился заплатить побольше, чисто теоретически, ты мог бы задуматься о том, чтобы одолжить мне свою восхитительную девочку еще разок, а потом на более длительное время?

Теперь он наш.

– Насколько больше?

Оба праймуса заключили договор, от которого у меня голова пошла кругом. Потом Люциан повел меня к задней двери, куда за нами отправился излучающий энтузиазм Луи Дюбуа. Мы отошли от клуба на несколько зданий и остановились в плохо освещенном переулке.

– Исцелять умеешь? – спросил Дюбуа своего нового «делового партнера», не отводя от меня глаз. Взгляд Люциана стал убийственным.

– Совсем немного, – процедил он.

– Понял. Я буду с ней аккуратен. Но если в самый разгар с ней что-нибудь случится, у меня хорошие связи. Я верну тебе товар невредимым.

Быстрый кивок головой, Люциан оставался непроницаемым. И все-таки я знала, что внутри него все бурлит. Дюбуа работал с другими праймусами, значит, мы столкнулись с достаточно широкой нелегальной сетью.

– А сейчас перейдем к тебе, ma chère, – похотливо прошелестел праймус. Его рука потянулась ко мне, но была остановлена резким тоном Люциана:

– А мы ничего не забыли?

Дюбуа прищурился.

«Здесь что-то не так, Ари».

Дьявольская улыбка скривила лицо отступника:

– Да, забыли.

В переулок бросились темные тени: двое… трое. Силуэты чужаков замерли позади Люциана. Каждый держал в руке ациам. «Проклятье!» Я могла бы поспорить на свою машину, что это като.

«Что бы ни случилось, держи. Свои. Стены. Поднятыми», – предостерег меня Люциан. Он выглядел собранным, но был безоружен. Тем временем Дюбуа встал ровно между мной и Люцианом. Я пятилась, пока не уперлась спиной в каменную стену здания. Праймусы не обращали на меня никакого внимания. Люциан незаметно переместил свой вес и со смертоносным звоном вытащил свой ациам.

– Гляди-ка, Джон. А у него тоже есть игрушка, – крикнул один из като. Упомянутый Джон хохотнул.

– С одной только разницей, что я эту «игрушку» ношу по праву, – прорычал Люциан. Я почувствовала перемену в атмосфере, как и другие праймусы. Переплетающиеся узоры на ациаме Люциана начали светиться, как будто внутри оружие было сделано из расплавленной стали. Кто-то громко вдохнул, и светящееся острие ациама молниеносно вонзилось в грудь Джону. Люциан перемещался быстрее, чем мои человеческие глаза могли заметить его движения. Като пораженно уставились на него. Ни они, ни я не ожидали его нападения.

Невезучий бандит с ациамом в груди завопил. Его кожа разрывалась, так что стала видна его сущность, пылающая изнутри. Люциан не шевелился. Его черные глаза задержались на като, наблюдавших, как их приятель сгорает до тлеющего пепла.

– Если не хотите стать следующими, вам лучше быстро исчезнуть.

Като парализовало осознанием факта, что они выступили против настоящего брахиона. Дюбуа пролаял пару режущих слов на языке, которого я не знала. Этого хватило. Като снова встали в боевые позиции. Почему они сильнее боятся его, чем брахиона?

Внезапно моя голова врезалась в стену. Холодная рука сжала мое горло, и передо мной возникла пара яростных серо-голубых глаз.

«Думай о стенах!» – предупредил Люциан. Даже в своей голове я слышала, что он сейчас серьезно обеспокоен. Ну, теперь нас тут двое.

– Лучше скройся, тогда я, быть может, отпущу твою девицу, – прошипел Дюбуа. Его взгляд сулил мне адские пытки и медленную смерть, независимо от того, как поведет себя Люциан.

«Он врет», – мысленно крикнула я Люциану.

«Знаю, – ответил он. – Держись».

– А с чего ты взял, что мне не все равно, что ты с ней сделаешь? – равнодушно спросил Люциан.

Дюбуа лишь засмеялся и сильнее сдавил мне горло. Я потеряла доступ к кислороду. Давление в голове стало нестерпимым. Лицо Дюбуа расплывалось у меня перед глазами.

– Потому что я бы знал, если бы Лига натравила на меня брахиона. Из этого я прихожу к выводу, что ты здесь не по их воле, – практически веселясь, рассуждал он. – Плюс в настоящий момент речь идет о брахионе, который перестал следовать правилам игры. – Потом он снова переключился на меня: – Следовательно, ты – маленькая Ариана Харрис.

Он немного ослабил хватку, чтобы я оставалась в сознании. Я судорожно глотала ртом воздух. Но что я ни делала, мне не удалось оторвать его руку от своей шеи. Куда делась эта функция самозащиты, когда она так нужна?! Когда я заметила, что серо-голубые глаза Дюбуа засияли, до меня дошло, что я забыла о барьере. Я сразу же попыталась вообразить себе отчима. У него был такой же холодный взгляд, особенно когда он кипел от гнева, как это сейчас происходило с Дюбуа.

– Что же ты проделываешь, Ариана. Это совсем не умный поступок, – выговаривал он мне, как маленькому ребенку.

– Отпусти ее, – приказал Люциан. Оба като приближались к нему. Используя мою жизнь в качестве рычага давления, они набрались смелости.

На лице Дюбуа ширилась улыбка. Но его злых глаз она не затронула.

– Так