Тыканье меня раздражало, но не слишком. Священник выглядел как бы не дедушкиным ровесником, а при таких раскладах он меня может хоть горшком обзывать. Лишь бы особенно в душу не лез.

— Юля. Можно — на «ты». А к вам?

— Я — отец Митрофан.

— А по отчеству? А то невежливо как-то получается…

— Я не обижусь. Ты ведь первый раз в церкви, дитя мое?

— Первый. И что? — с вызовом посмотрела я.

— Жаль, что твои родители не привели тебя раньше в храм. Но я надеюсь, что ты еще придешь к нам. К Богу можно прийти в любом возрасте. Так зачем тебе святая вода, Юлия?

— Да еще пять литров! — подхватила тетка.

— Жизненная необходимость, — вздохнула я. — Если я расскажу, вы все равно не поверите, так что лучше оставим эту тему. Да — да, нет — нет.

Глаза священника стали очень острыми и… холодными?

— Это тоже все твои покупки? — спросил он, указывая на кресты и книгу.

— Да.

— Я сейчас принесу то, что ты просишь, но взамен пообещай мне пол-часа беседы.

Я пожала плечами.

— Вот моя бутылка. Я буду вас ждать на улице, а то расчихаться боюсь.

— Хорошо, Юлия. Я надеюсь, вы меня дождетесь.

— У меня нет выбора. Мне святая вода нужна, как воздух, — я повернулась и вышла на улицу.

Наверное я никогда не привыкну к той вони, которую у нас разводят в храмах. Ладан, пот, какие-то благовония, немытое человеческое тело, бомжи и нищие…

Каким вкусным показался мне зимний городской воздух…

Отец Митрофан появился через пятнадцать минут.

— Вот, возьми воду, Юлия. Ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось? Это странный набор для молодой девушки. И ты не выгладишь истинно верующей, прости мне мои слова.

Я только вздохнула.

— Вы же не сможете мне помочь. Скажите лучше, в той книжке, которой я разжилась, есть что-нибудь специфическое, против нечисти?

— Какой именно нечисти, Юлия?

А может выдать ему хотя бы полуправду? А что я собственно теряю?

— Одна моя подруга решила, что ее покусал вампир. Отсюда и все проблемы.

Священник стал вдруг невероятно серьезным. Он и до того не лучился юмором, но сейчас… Он как будто весь подобрался, сжался в комок и напрягся. Не внешне, внутренне, но от этого все было только заметнее.

— Юлия, ты можешь привести эту подругу сюда, к нам?

Ага, как же… сейчас схожу к Дюшке в гости и приведу.

— Не могу.

— Почему?

— Скажите, зачем вам это надо — и я отвечу. Только сделайте одолжение, не канифольте мне мозги. Если вы сейчас будете заговаривать мне зубы, я просто возьму воду — и уйду. Сколько я вам за нее должна, кстати?

— Ни копейки. Скажи, вы с подругой уверены, что это укус вампира?

— Вряд ли ее собака за шею цапнула. Да еще таких размеров.

— Тогда и твоя подруга и ты и все ваши родные находитесь в страшной опасности.

Мы со священником пристально смотрели друг на друга. Первой решилась я.

— Так вы знаете, что вампиры — это не миф?

Глаза его стали спокойными и усталыми.

— Да, Юлия, я это знаю. А вот откуда ты это знаешь?

А почему бы и нет.

— Насколько я знаю, в нашей религии принята тайна исповеди. Вы можете дать мне слово, что если я вам не позвоню в течение месяца, вы расскажете все, что со мной произошло, моему деду? Именно деду, а не матери.

— А кто твой дед, Юлия?

— Сперва дайте мне слово. Поклянитесь Богом.

— Иначе ты мне не поверишь?

— Простите, нет.

Священник тяжело вздохнул. Подумал несколько минут. И кивнул.

— Я клянусь никому не пересказывать того, что ты мне расскажешь.

Этого мне было достаточно.

— Вы правы. Вампир существует и на данный момент шантажирует и меня и ее. Если я смогу его уничтожить, мои близкие окажутся в относительной, но безопасности.

Священника мои слова кажется даже не удивили. То есть он изначально знал о вампирах и прочих прелестях ночной жизни? А откуда бы? Ой, ёлки, куда это я впутываюсь?

— А твоя подруга?

— Она уже у него. Мои родные слава Богу, уехали из города, но они вернутся. И мне страшно.

Батюшка помолчал, подбирая слова, а потом решился.

— Юлия, ты знаешь, что в церкви есть такое… специальное отделение…

— ИПФ? — не стала разводить китайские церемонии я.

Священник вытаращил глаза.

— Откуда тебе это известно? Это одна из самых серьезных тайн церкви!

— Еще один вампир рассказал. Сказал, что это переродившаяся инквизиция.

Собеседник только головой помотал.

— Юлия, ты не могла бы рассказать все с самого начала? А то я пока ничего не понимаю.

Мне было не жалко. Но рассказать надо было кратенько и в военном стиле. Чтобы точно не дать лишней информации.

— Мне позвонила подруга. Сказала, что ее покусал вампир. Я оставила ее у себя на ночь. Вампир явился за ней той же ночью — и мне удалось не пустить его домой. Но в отместку он пригрозил что прикончит моих родных, если я не приду к нему на следующую ночь поговорить. И не захвачу с собой подругу. Выбора у меня не было. Мы пришли. Подруга осталась у него. Мне удалось бежать — и я хочу ее выручить.

— Вы могли сразу пойти в храм! — вознегодовал священник. — Ты понимаешь, что две девчонки никогда не справились бы с вампиром!? И не справитесь сейчас. Это гордыня и самонадеянность! Ты погубишь и свою душу и свою подругу. Если она еще не погибла и не стала одной из служанок ада!

Я прищурилась. Гордыня? А кто бы мог подумать, что в церкви могут помочь? Да если я той тетке за прилавком скажу про вампиров, она мне первая психушку вызовет!

Самонадеянность?

А что, у меня был выбор? Меня кто-то спрашивал? Жизнь просто бросила меня во все это, как щенка в воду! И я стараюсь плыть. Или хотя бы тонуть не сразу! Да кто бы на моем месте поступил иначе? Жить хотелось! И хочется! И вообще, хорошо тут рассуждать некоторым!

— Святой отец, ответьте мне на такие вопросы. Все ли в церкви знают об ИПФ и о существовании разной нечисти? И второе. Если ИПФ знает о существовании вампиров и не уничтожает их, всех и сразу, стало быть эти организации сосуществуют. И даже сотрудничают?

— Юлия, что ты говоришь!? — негодование было таким искренним, что я чуть не устыдилась. Но все равно не поверила. — Как у тебя язык поворачивается заподозрить Церковь в сотрудничестве с этими отродьями дьявола!?