К примеру, С. Керсенбом-Стори, исследовавшая традицию девадаси прошлого века, сообщает, что в тамильском городке Тируттани девять посвященных храму семей получили от храма девять домов в Меле Тируттани (то есть в Верхнем Тируттани, или Высшем) – в небольшом примыкающем к храму поселении, где жили семьи девадаси и храмовых жрецов. Эти девять домов были связаны с девятилетним циклом, и каждый год один из девяти домов отвечал за исполнение кумбхарати – ритуала, совершавшегося с использованием кумбхадипы, то есть светильника, или лампы, которыми вращали перед изображением божества в храме, чтобы снять «дурной глаз»[143]. В течение года обязанность совершать кумбхарати поочередно переходила к каждой семье, к каждому дому.

Но такая система складывалась постепенно. Судя по надписям, для чольского времени регулярное распределение жилья для разных групп храмовых служащих было не характерно. Если такое происходило, то не часто. Более или менее общепринятой практикой распределение храмового жилья становится лишь в последующие столетия. Точно известно, что в то время некоторые категории работников храма, как, например, танцовщицы или музыканты, получали иногда от храма жилье, хотя это не было еще нормой. Обеспечение их жильем со стороны храма общепринятой нормой стало только к XIX веку.

Благодаря надписям мы знаем, что в средние века помимо домов для жрецов, танцовщиц и музыкантов на территории тирумадейвилагам могли располагаться дома маслоделов с их маслодавильнями и дома ткачей с их ткацкими станками. Также здесь жили торговцы, ремесленники, прачки, сторожа, кузнецы, горшечники и представители других профессий, предоставляющие храму свои услуги. Кроме того, надписи сообщают, что на прихрамовой территории могли проживать (видимо, временно) такие категории людей, как бродячие торговцы и аскеты. Здесь росли кокосовые пальмы, с которых собирали урожай, идущий на нужды храма – иногда в виде кокосового масла (для ламп), а иногда в виде иного сбора. Еще здесь могли находиться учебные и прочие заведения.

Надпись от 1025 года, сделанная на северной стене храма Гопаласвами в Маннаркойиле (дистрикт Тирунельвели), сообщает о том, что в зале (ampalam) собралось сообщество брахманов (mahāsabhaiyār) для подписания важного документа. Речь шла о дарении земли различным категориям храмовых работников. Земля предназначалась для использования в качестве сада и под дом. В надписи сказано, что землю решено выделить барабанщикам (uvaccakaḷ), которые в то же время являются садовниками (nandavāṉak-kuṭikaḷ); гончарам (kucavakaḷ); девадаси (devaraṭiyār-peṇṭukaḷ), которые держат священные лампы (tiruviḷakku) и изготавливают гирлянды (tirupaḷḷittāmam); и пастухам (veṭṭikkuṭikaḷ iṭaiyar), которые поставляют для ламп топленое масло и прочие продукты, которые необходимы храмовому божеству (Orr, 2000: 115). То есть, храм в равной степени заботился обо всех своих работниках – как о пастухах и гончарах, так и о музыкантах.

Считалось, что чем ближе к храму был расположен дом, тем выше статус у его жильцов. Требование близости к храму или соседства с ним являлось непременным условием для маркировки статуса. Поэтому каждый, кто имел возможность поселиться на одной из прихрамовых улиц, в пространстве тирумадейвилагам, старался приобрести дом, расположенный как можно ближе к храму. Во время Чолов получение жилья от храма было в основном результатом коммерческой сделки и носило почетный характер, а жилье поближе к храму («первый дом», «угловой дом») говорило о высоком статусе владельца. К примеру, одна надпись сообщает, что в 1231 году храмовая танцовщица, совершив дарение храму, получила «первый дом» в тирумадейвилагам и место во главе процессии во время празднества. За это она заплатила всего 1100 кашу (Алаев, 2011: 255).

Прихрамовая территория, являясь естественным продолжением храмового пространства, считалась обладающей определенной степенью святости, поэтому здесь нужно соблюдать ритуальную чистоту. В некоторых случаях с целью создания вокруг храма защитного рубежа, который бы уберегал священное пространство от низких вибраций внешнего мира, прихрамовую территорию старались заселять «достойными брахманами». Подобная ситуация сложилась, например, в Шрирангаме (Алаев, 2011: 255), где храм Ранганатхи, имеющий семь пракар, заключает в свое пространство и брахманские дома.

Проживать на «священной территории» считалось честью, и эту честь нужно было беречь, постоянно подтверждая свой статус и ведя образ жизни, соответствующий высокому положению. В противном случае можно было лишиться всех привилегий. Храмовые надписи сообщают, что время от времени некоторые семьи теряли право жить возле храма. Известен, к примеру, случай, относящийся к 1213 году, когда сын владельца дома в тирумадейвилагам украл налобное золотое украшение мурти, и за это его семья была изгнана из дома, а сам дом был продан (Алаев, 2011: 255). А ведь это был сын уважаемого человека, который в знак признания его высокого статуса получил право проживания в тирумадейвилагам.

Даже получив от храма дом, человек не становился его полноправным владельцем и был обязан соблюдать ряд условий. Храм требовал, чтобы жители тирумадейвилагам платили ренту и следили за состоянием домов. Если кто-либо решал продать дом на прихрамовых улицах, он мог сделать это только после согласования цены с храмовыми казначеями, причем половину вырученных денег должен был отдать в храмовую казну. Если же кто-то нарушал это правило, то платил вдвойне, да и вообще лишался усадьбы (Алаев, 2011: 256).

Как сообщают надписи, в 1230 году в Тируканнапураме (Танджавур) храм на одной из своих улиц сдал участки, чтобы купцы могли построить здесь торговые лавки. От платы за землю и жилье они освобождались, но при этом не имели права по своему усмотрению распоряжаться имуществом. То есть, чтобы продать недвижимость, располагающуюся на прихрамовой территории, отдать ее в залог или же подарить, требовалось разрешение властей. И с продаваемых здесь товаров (золота, бронзы и тканей) нужно было платить пошлину (Алаев, 2011: 255–256).

Прихрамовые улицы при возведении храма не проектировались окончательно и завершенный вид они принимали постепенно. Одна интересная надпись, относящаяся к 1200 году, сообщает, что храмовые каниялары предложили построить дома, чтобы удлинить уже имеющуюся возле храма улицу и проложить вторую. Судя по всему, храмовые власти приняли данное предложение, поскольку согласились оплатить строительство домов для своих канияларов, но что касается других лиц, то им предложили выкупить участки и строить дома самостоятельно (Алаев, 2011: 256).

Итак, структура прихрамового пространства формировалась постепенно, и в чольский период жилье не было так плотно сгруппировано вокруг храма, как сегодня. Тогда преобладающим являлся деревенский ландшафт – с полями, садами, хижинами. А вот в постчольский период в отношении устройства улиц и жилья вокруг храма начинает приживаться идеальная модель мандалы, известная по текстам шильпа-шастр. Это более упорядоченная иерархическая модель, основанная