Есть также интересная надпись, в которой приводится список лиц, переведенных в храм Брихадишвары из других храмов и аграхар. В надписи они обозначаются термином «нивантаккарар», что буквально означает «получатели жалованья», так как на новом месте они получали право собирать в свою пользу определенный для них налог. Их жалованье представляло собой «долю» в некой общей собственности, и такой «долевой подход» к наделению средствами храмовых служащих, по мнению Л. Б. Алаева, в очередной раз подчеркивает, что храм воспринимался как община (Алаев, 2011: 263). Такого рода перечни позволяют не просто ознакомиться с разнообразием всех существовавших в храме видов работ, специальностей и должностей, но и увидеть полную картину храмовой жизни.

Помимо перечисленных выше специалистов в числе храмовых сотрудников храма Брихадишвары указывались следующие: помощники писцов, 1 держатель священного зонта и 10 его помощников, 1 зажигатель лампады и 7 его помощников, 4 опрыскивателя водой, 4 портных, гончар, прачки и др. Кроме того, брахманам брахмадеи было приказано выделить сторожей для охраны храма. Всего в двух надписях перечислено 180 смотрителей или охранников, взятых из 131 селения, то есть из брахмадеи (Алаев, 2011: 263). Такие смотрители упоминаются также и в надписях других храмов. Вместе с панмахешварами они призваны наблюдать за правильным использованием храмовых даров.

Индийский гончар за работой (конец XIX в.)

Но это еще не все работники танджавурского храма. В доме Бога были задействованы поставщики топлива, знаменосцы и несколько категорий людей, отвечавших за освещение внутри храма и снаружи, во время процессий, а также за хлопушки и фейерверки во время праздников. Были носильщики праздничных мурти, установленных на больших ваханах, которых они носили по улицам в процессии, и специалисты, которые могли обслуживать храмовый транспорт (деревянные колесницы, плоты для храмового пруда и пр.), обеспечивая его сборку, передвижение и ремонт. Здесь работали многочисленные группы ремесленников, которые задействовались для возведения, перестройки и ремонта различных сооружений (мандапы, святилища, гопурамы); плотники, которые изготавливали мебель, колонны, ваханы; кузнецы, делающие железные гвозди, замки, ручки, ножи; специалисты по металлу, изготавливающие из бронзы и других сплавов мурти, колокола, листы для покрытия крыш и дверей и т. д. Гончары поставляли на храмовую кухню необходимую для приготовления пищи посуду и горшки для хранения зерна. Считается, что пища в храме должна готовиться только в глиняных горшках. По словам К. В. Рамана, эта традиция сохраняется и поныне. Прачки не только чистили одежду, но и поставляли хлопок для установленных в храме факелов. Далее, для изготовления дорогих драгоценных камней (санскр. ābharaṇa), которые так нравится носить индуистским божествам, необходимы услуги ювелиров. В надписях довольно часто упоминается о дарах богам в виде корон (kirīṭa) и сережек, поясов и священных нитей – яджнопавитамов (yajñopavīta), раковин (śaṇkha) и дисков (cakra), различных ожерелий, медальонов и цепочек, всевозможных ручных и ножных браслетов и т. д. Чтобы изготавливать все эти украшения, а также обновлять и полировать старые, храму требовались услуги ювелиров (См. Raman K. V. The Role of Temple in the Socio-Economic Life of the People, p. 118–119). Всем упомянутым выше работникам храм предоставлял земельные наделы, чтобы они могли прокормить себя и свои семьи. Обычно право и обязанность обслуживать храм передавались по наследству.

Раджараджа I, а затем и его сын, Раджендра I, пытались утвердить свою власть на новой религиозной основе – не в смысле введения нового религиозного культа, поскольку культ Шивы был распространен в Тамилнаду с самой глубокой древности, а в смысле необычайного усиления религиозной составляющей царской власти. Отсюда и соответствующий размах, и впечатляющие масштабы храма. Причем впечатляющие даже сегодня, а уж по тем временам тем более. Тем не менее, танджавурский храм Брихадишвары является единственным в своем роде, исключительным случаем, поскольку в других храмах, считающихся большими, служащих было гораздо меньше, порядка 200 человек. Согласно надписям, в средних храмах количество храмового персонала равнялось примерно двум десяткам человек, а в маленьких деревенских храмах и того меньше.

Как свидетельствуют надписи, помимо «благородных» профессий в храмах были востребованы и самые простые, которые не требовали специальной квалификации. Например, уборщики, которые наводили чистоту в разных частях храма и на его территории. Здесь также поколениями трудились представители низких каст, выполнявших в храме различные виды работ. Были и специфические профессии, к примеру, «смотритель главного канала» или «тот, кто имел наследственное право измерять падди». При этом везде, даже в маленьких храмиках, повсеместно присутствовало разделение труда, когда каждый работник выполнял тот вид деятельности, который соответствовал его касте и джати-дхарме.

Порой случалось так, что на какую-либо должность в храме трудно было найти работника. И если не находилось своего работника, то храмы просто нанимали человека со стороны. Или же в ситуацию мог вмешаться царь либо другое вышестоящее лицо, чтобы поставить на вакантную должность того, кого посчитает нужным. Л. Б. Алаев упоминает об одном таком случае, ставшим известным благодаря эпиграфике. Однажды в храмах трех поселений из-за отсутствия претендентов оказались вакантными сразу несколько должностей. Поскольку храмы не сумели самостоятельно найти людей, то решением данной проблемы занялся царь. Он подарил эти должности нескольким шивабрахманам (Алаев, 2011: 267). Но обычно храмовые служащие работали в храме наследственно, имели на свою должность кани и соответствующее вознаграждение.

Должность тесно связана с правом работать в храме, служа божеству, и являлась своеобразным имуществом. Работник храма мог продать свою должность полностью или частично, или же передать ее по наследству. Процесс поэтапной частичной продажи или, наоборот, покупки какой-либо должности мог занимать десятилетия и даже столетия. Так образовывались дробные части наследственного права на получение жалованья. Например, одна надпись сообщает, что некий шивабрахман имел право на проведение богослужения в течение 35/8 дней в месяц. Получается, что этот человек работал в храме 4, 375 дня в месяц. Но потом он еще больше раздробил эту долю (Алаев, 2011: 267). Для сотрудников храма было обычным делом дробить рабочее время, высчитывать доли и переводить их в жалованье. И такая практика была повсеместной.

Нередко жалованье какому-либо работнику называлось в соответствии с той функцией, которую он выполнял. К примеру, земля для вайдьи, то есть для лекаря, могла называться вайдья-вритти. Но жалованье полагалось не всем работникам храма и не всегда. Некоторые люди работали в храме только за еду и одежду. Также существовали весьма своеобразные формы оплаты. Например, измеряльщики зерна падди, получающие у местных жителей часть зерна, в соответствии с распоряжением местного магната должны были из этих натуральных комиссионных выделять часть для оплаты барабанщиков, которые принимали участие в церемонии шрибали (когда под барабанную дробь трижды в день носят