— Нет, в Монтен, — поправила она и тут же пожалела, что сказала правду.

— Неплохой городок, — сказал пассажир. Он постучал пальцами по своей черной, с плоскими полями шляпе. — Меня зовут Престон, мэм. Трэвер Престон. Счастлив с вами познакомиться.

— Я тоже рада, — сказала она, не называя своего имени.

Он не стал ее выспрашивать, а просто стоял и смотрел на деревья и бедняцкие лачуги на берегу. В воде плескались и резвились полуголые темнокожие ребятишки. Их отцы, стоя чуть поодаль, ловили рыбу.

Трэвер Престон достал спичку из кармана своего жилета и зажег ее о поручень.

— Вы не возражаете», если я закурю? — спросил он с некоторым опозданием.

Ники покачала головой, вдыхая острый табачный запах. В своем черном сюртуке, плиссированной рубашке и полосатом голубом шелковом жилете он походил на профессионального игрока. Вид у него был не очень джентльменский, хотя и достаточно приличный.

— Ну, мне пора идти, — сказала она, — мой муж, вероятно, уже недоумевает, куда я запропастилась. Была рада познакомиться с вами, мистер Престон.

— И я тоже, мисс…

— Миссис, — поправила она. — Миссис Донован Сен-Мишель.

— Миссис Сен-Мишель, — повторил он.

Даже стоя к нему спиной, она чувствовала, как он оценивает ее опытным взглядом. Лгать она не умела. Ники подумала, что впредь не должна допускать подобных промахов.

На причале она присоединилась к небольшой группе пассажиров, которые сошли на берег: толстяк в заношенном сюртуке, пышногрудая женщина из Ла-Ронд, супружеская пара с выводком детей. Город выглядел таким, каким сохранился в ее памяти: типичный перевалочный пункт между Миссисипи и глубинными частями страны. Вдоль центральной улицы тянулись магазины, таверны и дома, которые пользовались дурной славой. Более респектабельные магазины находились на внутренних улицах.

Уже совсем рассвело, солнце начинало пригревать, но пока еще было прохладно. Большинство заведений на набережной еще не открывались, лишь некоторые обслуживали своих клиентов всю ночь.

Николь подождала, пока все уйдут, затем пошла по набережной к транспортной конторе, надеясь нанять там какой-нибудь экипаж — Потеряли своего мужа, мэм? — послышался вдруг сзади голос Трэвера Престона.

— Он… он ушел вперед.

— Оставлять леди одну в этой части города не стоит, — протянул он. Когда он улыбался, то выглядел вполне милым, хотя что-то в нем беспокоило.

— Вам что-нибудь нужно, мистер Престон?

— Нет, мэм. Просто я решил, что вы нуждаетесь в помощи.

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи. — И, расправив плечи, она зашагала по улице. Престон шел почти рядом, но она делала вид, будто не замечает его. Николь хотела было сказать, чтобы он оставил ее, как вдруг из таверны вывалились двое пьяных и чуть не сбили ее с ног. Она упала бы, если бы Престон не успел придержать ее за талию.

— Трудно поверить, что такая крошка, как вы, не нуждается в помощи. — Он приложил руку к шляпе и пошел прочь.

Поколебавшись с минуту, Николь догнала его.

— Извините. Я была недостаточно вежлива. Конечно, я нуждаюсь в помощи. Я направляюсь в Атланту. И была бы вам очень признательна, если бы вы помогли мне найти какой-нибудь экипаж Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Послушайте, моя маленькая леди, это же чертовски длинный путь. Вы не сможете преодолеть его одна, без сопровождающих.

— Уверяю вас, что осилю его, мистер Престон. — Она хотела добавить: «И я не ваша „маленькая леди“. Я не „маленькая леди“ Александра и кого-нибудь еще». — Но все же было бы лучше, если бы вы мне помогли.

Всего мгновение Престон колебался, пожирая взглядом ее фигуру в дорогом платье.

— Хорошо, мэм. Если вы так решительно настроены, то я знаю одного человека, который с радостью отвез бы вас по крайней мере до Хаммонда.

— Это было бы замечательно.

Оттуда она рассчитывала проехать дальше на восток.

Извинившись, Престон оставил ее и зашел в таверну. Немного погодя он вышел с коренастым человеком, который, казалось, был срублен топором.

— Это Маркус. Он отвезет вас в Хаммонд за десять долларов.

Сумма показалась Ники непомерно большой.

— А на пяти мы не сойдемся?

Маркус рассмеялся. Его толстый живот заходил ходуном от смеха.

— Десять.

— Пять, — настаивала она, сознавая, как туго у нее с деньгами.

Они ударили по рукам, и Маркус отправился на конный двор.

Престон предложил ей чуточку подождать. Они с Маркусом вошли в сарай и выкатили видавшую виды повозку. Колеса у нее выглядели так, будто отвалятся при первом же толчке. Да и костлявый мерин, которого вывел из конюшни Маркус, ковылял так, что, казалось, каждый его шаг может оказаться последним.

Она не удержалась от вопроса:

— Вы что, никогда его не кормите?

— Не тревожьтесь, старый Зик довезет вас до места, — заверил ее Маркус.

Трэвер Престон помог ей взобраться на повозку.

— Благодарю вас, мистер Престон.

— Приятно было познакомиться, мэм. — Он притронулся к шляпе и улыбнулся, провожая взглядом повозку.

Ники облегченно вздохнула. После того как она доберется до Хаммонда и решит, куда направиться дальше, Алексу будет трудно ее отыскать. Скорее всего она никогда больше его не увидит. Он женится на Клариссе, заведет себе новую любовницу и заживет так, как ему нравится.

Отчужденный.

Равнодушный.

Никем не любимый.

Но почему ей больно думать, что он будет жить без нее?

Что ей до того, счастлив он или нет? Что заставляет людей симпатизировать Александру, уважать его? Вероятно, то, что он заботится о них — они просто платят ему заботой за заботу. «Да, он заботится обо всех. Обо всех, кроме меня…»

— Тпру! — вдруг хрипло осадил коня Маркус, изо всех сил натягивая поводья. Они проехали всего несколько миль вдоль сахарных плантаций, где работали негры. Здесь было пустынно. С одной стороны тянулись болота. С другой — пустоши. Над головой у путешественников с ветвей деревьев противно каркали вороны.

— Почему мы остановились?

— Старому Зику надо отдохнуть, — сказал Маркус.

— Но мы проехали всего несколько миль. Не мог же он так быстро устать!

Маркус только пожал своими квадратными плечами.

— Извините, мэм, — послышался голос откуда-то со стороны болота. — Мне чертовски неприятно огорчать вас, но я вынужден это сделать. — Из-за насыпи вылез Трэвер Престон и пошел по направлению к ним.

— Что вы тут делаете? Что вы имеете в виду?