— А разве можно…

— Нет, бессмертный Император это полубог — другого такого просто не может быть. Верные его слуги — архонты, существа с запредельной боевой мощью. Они опора империи и агенты императора, но их к сожалению всего трое… или четверо. И самые низшие как ты понял это земельные лорды. Не особо хорошие воины, да и маги так себе. Но они и только они обладают способностью пропитывать свои крепости некой субстанцией отгоняющей ночной ужас. И даже если сейчас лорда в этой деревне нет — нам не угрожает ничего… То есть не угрожает то что напало в бамбуковом лесу, а ирбисы и твари в принципе могут напасть. Все не единого слова больше. Я сплю!

Я лежал глядя в потолок минут пять. Катя и вправду тихо храпела, но я не мог определить спит ли она или притворяется ожидая когда я примусь ее убивать… Вряд ли артефакт сумеет защитить ее во сне, но все же рисковать не стоит. Другое дело что возможно она сама захочет прибить меня пока я сплю. Кто там знает какие в ее голове роятся тараканы.

Хотя она только что созналась будто пожалела маленького мальчика, и начала его защищать и показывать мир, с ней в одной комнате ночевать нельзя. Лучше не рисковать.

Я встал тихо, глянул в лицо спящей девушки. Оно было безмятежным и дыхание нисколько не сбилось. Но поручиться что она спит я по прежнему не мог — от нее можно ждать все что угодно.

Спускаясь вниз и выходя в ночной воздух по‑прежнему обдумывал ее слова. Пожалела значит? Возможно. Обладая силой артефакта она наверняка чувствует себя богом и ей наверняка нужен кто‑то кто бы восхитился, удивился, был бы благодарен. На эту роль, как ни странно, я подхожу лучше всего. А страшащихся, боящихся и поклоняющихся она находит во всех встречных. Пожалуй только этим можно объяснить что со мной старается держаться почти на равных, тогда как с прочими высокомерно и угрожающе…

И даже то что она меня не убила после того, как я унизил ее в руинах крепости, тоже объясняется этим. Ей доставило удовольствие оставить обреченного противника в живых и с позиции силы бросить нечто типа «забудем о прошлом». Только сейчас понимаю что этим поступком унизила меня намного сильнее…

— Не спишь? — спросил подкравшийся из‑за спины воин.

— Фу ты! Напугал.

— Прости, просто обходил крепость и увидел задравшего вверх голову мага.

— Я смотрю на звезды.

Воин бросил взгляд вверх, вернул его к моему лицу, но уже наплоенным интересом:

— И что в них?

— Они безмятежные… Но потому что не живые. Знаешь, вроде не боюсь смерти, но не хочу умирать.

Он улыбнулся:

— А кто хочет? Я вот тоже не сплю, всматриваюсь со стен в ночь. Хотя понимаю, что даже если обнаружу врага это нам ничем не поможет.

Я вздохнул.

— Не переживай, этой ночью нам ничего не грозит, а утром мы покинем деревню… Кстати долго отсюда до столицы?

— Примерно полдня пути, правда я могу ошибаться, был там довольно давно… Ладно и вправду пора спать.

— Спокойной ночи.

Он вновь улыбнулся:

— Знаешь, а ты хороший парень даже жаль что всего лишь боевой маг.

Внутри что‑то затвердело, я посмотрел на него как кобра на жертву.

— Я ни всего лишь, а самый мощный боевой маг которого ты видел в жизни. Таких как ты я раскатываю десятками…

Он встрепенулся, напрягся, но я предупредил:

— Только сдвинься и получишь молнию меж глаз…

— Ка… какую молнию?

— Натуральную. Ты что молний никогда не видел?

Он уже пришел в себя, смотрит без испуга или злости, а заново оценивающие.

— Видел, но то в небе… Ты вправду можешь пускать молнии?

Я кивнул.

— А можешь показать?

Я молча поднял вверх руку и пустил, на секунду озарившую дома, миллимолнию в космос. Она в отличие от огня хоть и рассеивается, но все же еще долго светиться в темноте.

— Ничего себе! Никогда не видел ничего подобного. Думал боевые маги только огнем швыряться умеют. А разве воинов это убьет?

— Убьет, но если не убьет есть настоящая молния. Вчера я изжарил такой сотню тварей.

Он присвистнул.

— Вижу не врешь… А почему остальных не убил?

— Сил больше не было.

— Понимаю. Маги и есть маги, даже самые лучшие из них годятся только на пару ударов. Не обижайся маг, пойду я спать…

Он уходил в темноту гордо раздвинув плечи, и словно насмехаясь над моим желанием пустить молнию меж его лопаток, шел медленно и вальяжно. Но он был прав. Даже мне, сильнейшему среди магов просто неоткуда брать энергию для длительного боя. Сам не понимаю кто я: медленно перезаряжающая артиллерия или же пушечное мясо?…

— Воин! — крикнул я почти исчезнувшей тени. — Где жилище магов‑трансмутаторов?

— В нашей деревне был только один! Его дом у самых ворот.

Я двинулся к воротам, но в потемках едва смог отыскать их и ближайший к ним дом. Толкнул дверь, но помещение без окон встретило меня еще более глубокой тьмой чем та, что стоит на улице. Я вытянул ладонь создал шарик огня и усилием воли заставил подняться его над плечом. Странно, но жара пылающего над ухом огненного комка я не ощущал. Только сейчас обратил внимание что не чувствовал жара даже от костра — когда обжаривал картошку в бамбуковом лесу.

Домик совсем крохотный вся утварь умещается в одну комнатенку. Кровать, стол прибитые к стене полки. Все пыльно и грязно. И зачем нужно было переводить бревна на такое убожество?

Я подошел к столу — пара пустых кувшинчиков и глиняная чарка, повернулся к полкам. Вещи на них меня заинтересовали больше. Повисший над плечом огненный шарик отбрасывал красные всполохи на запыленные кастеты. Я поднял один и повертел в руках — тяжелый как блин штанги. Бедные однако воины если не расстаются с такой тяжестью даже лежа в своих постелях, но все же и их любовь понять можно. Острые грани и страшные шипы не могут не внушать уважения к их обладателю. Интересно как и с помощью чего трансмутаоры делают эти кастеты? Неужели при помощи одной лишь силы мысли?

Другие предметы на полках тоже вызывали двоякое впечатление. С одной стороны эксцентричность, непонятность предназначения изделия, с другой уважение и кажущая незавершенность. Все эти гнутые железки, причудливо вытянутые деревяшки, даже пластмаски создают ощущение незаконченной работы великого художника. Если бы Эйфель вдруг не достроил шпиль у своей башни, то думается через сотню лет Франция гордилась бы этим фактом намного пуще чем сейчас вознесенной и завершенной башней.

Одна из металлических штуковин притянула внимание. Кругляшка чем‑то напоминала заготовку для монеты но только увеличенную в сотни раз. Если приделать к ней ушко, или просто проделать дырку, получится большая медаль, правда без намека на рисунок.