Скептицизм в отношении этой идеи, который в развивающихся странах испытывают очень многие, выразил министр торговли Египта Юсеф Бутрос Гали: «Возникает вопрос, почему вдруг, когда рабочие из третьего мира продемонстрировали высокую конкурентоспособность, развитые страны внезапно проявили беспокойство об их положении?.. Это выглядит подозрительно»[112].

Именно предложение президента Билла Клинтона о подобном «бойкоте» в отношении стран, не соответствующих определенным нормам, привело к тупику на встрече ВТО в Сиэтле в конце 1999 года. Шведский министр торговли Лейф Пагротски назвал его «огромной ошибкой Клинтона», а представители развивающихся стран отказались вести переговоры в условиях подобных угроз.

Что бы ни думали вполне благополучные демонстранты и президенты из богатых стран, низкие зарплаты и плохие экологические условия в развивающихся государствах — не результат скаредности работодателей. Исключения, конечно, существуют, но в целом проблема связана с тем, что они просто не могут позволить себе платить рабочим больше и создавать для них лучшие условия, поскольку в слаборазвитых странах производительность труда крайне низка. Зарплаты повышаются параллельно со стоимостью рабочей силы по мере роста производительности труда, который достигается за счет увеличения инвестиций, развития инфраструктуры, образования, внедрения новой техники и улучшения организации работы. Если мы вынудим эти страны повысить зарплату до того, как производительность увеличится, фирмам и инвесторам придется «переплачивать» за рабочую силу, и они не смогут устоять в конкурентной борьбе с западными странами, где работники получают лучшую зарплату и производят больше продукции. В результате безработица в бедных странах резко увеличится. Экономист Пол Кругман назвал эту идею политикой улучшения условий труда в теории и безработицы на практике. Как поясняет посол Мексики в США Хесус Рейес-Эролес, «в бедных странах вроде нашей альтернативой низкооплачиваемой работе является не хорошо оплачиваемая работа, а ее отсутствие»[113].

По сути, предъявляя развивающимся странам эти социальные и экологические требования, мы говорим: «Вы слишком бедны, чтобы торговать с нами, и мы не станем с вами торговать, пока вы не разбогатеете». Однако проблема заключается в том, что разбогатеть и приступить к постепенному повышению уровня жизни и улучшению социальных условий они могут только за счет развития торговли. Получается заколдованный круг: торговать с нами бедным странам нельзя, пока они не добьются более высоких стандартов в экологии и оплате труда, но достичь всего этого удастся, только если им разрешат с нами торговать. Ситуация напоминает мрачный парадокс из лексикона времен войны во Вьетнаме: «Чтобы спасти эту деревню, мы должны ее сжечь».

Представьте себе последствия подобной идеи, появись она в конце XIX века. Тогда Британия и Франция заявили бы, что зарплаты в Швеции гораздо ниже, чем у них, что рабочие там трудятся по 13 часов в сутки с одним выходным и постоянно недоедают. Более того, на шведских ткацких, стеклодувных, спичечных и табачных фабриках в те времена широко применялся детский труд: в промышленности каждый двадцатый работник был моложе 14 лет. Как следовало поступить Британии и Франции? Отказаться торговать со Швецией и закрыть свои рынки для шведских зерновых, леса и железной руды? Выиграла бы от этого Швеция? Вряд ли. Напротив, страна лишилась бы экспортных доходов, развитие ее промышленности было бы подорвано. Уровень жизни в Швеции остался бы невыносимо низким, дети по-прежнему трудились на фабриках, а в неурожайные годы людям, возможно, и по сей день приходилось добавлять в хлеб кору деревьев. В действительности этого, к счастью, не произошло. Никто не ставил Швеции препон во внешней торговле, и она успешно развивалась; в стране прошла индустриализация, ее экономика пережила революционные изменения. Параллельно с экономическим ростом медленно, но верно решались и перечисленные выше проблемы. Зарплата повышалась, рабочий день сокращался, а дети по утрам отправлялись в школу, а не на завод.

Если сегодня в качестве условия торговли с развивающимися странами мы потребуем от них обеспечить в горнодобывающей промышленности такой же уровень техники безопасности, как на Западе, это будет означить, что мы предъявляем им требования, с которыми не сталкивались сами в период, когда аналогичные отрасли развивались в наших собственных странах. Только в результате общего повышения доходов нам удалось разработать соответствующие технологии и закупить оборудование, которое обеспечивает сегодня безопасность горняков. Если мы потребуем от развивающихся стран сделать то же самое прямо сейчас, когда это им еще не по карману, это сильно ударит по их промышленности. Если мы откажемся от импорта из развивающихся стран, потому что там не созданы хорошие условия для рабочих, это погубит их экспортные производства и тем, кто на них работает, придется трудоустраиваться на предприятиях, обслуживающих внутренний рынок, где зарплаты еще ниже, а условия труда еще хуже. От этого жизнь бедняков в третьем мире никак не улучшится, зато наша собственная промышленность будет защищена. Подозреваю, что именно этим и руководствуются определенные группы в богатых странах, выступая за «социальные пункты».

По сути, сторонники включения в торговые соглашения «трудовых» и экологических стандартов пытаются лишить развивающиеся страны тех возможностей, которые в свое время имели богатые ныне государства. Те, кто искренне желает добра развивающимся странам, должны требовать другого — чтобы Запад оказал им помощь в решении этих проблем, поделившись своими технологиями и ноу-хау, а не устраивал торговые бойкоты. Вместо этого некоторые профсоюзные организации, например АФТ-КПО (Американская федерация труда — Конгресс промышленных организаций), пытаются не допустить передачи современных технологий странам третьего мира! Кроме того, уже существуют структуры, способные решать конкретные проблемы и помогать развивающимся странам в повышении социальных и экологических стандартов — например, Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) и Международная организация труда (МОТ).

Как же в свете этого оценить требования о том, чтобы наши торговые партнеры соблюдали патентные права и права интеллектуальной собственности, что является условием допуска развивающихся стран к сотрудничеству в рамках ВТО? Почему мы должны заставлять их признавать патенты в течение двадцати лет, как это предусматривается Соглашением о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности (Trade-Related Aspects of Intellectual Property Rights, TRIPS), заключенным в рамках ВТО, не требуя при этом обеспечить хотя бы минимальный уровень социальных стандартов? Часто приводят простой аргумент: нарушение прав интеллектуальной собственности является препятствием для развития торговли. Большинство компаний не откажется вкладывать капиталы в страну из-за того, что она бедна или уровень зарплат там слишком низок, но они, скорее всего, будут обходить стороной те государства, где их коммерческие идеи могут украсть.