Мухиной», – Сумина, с нескрываемой тревогой в голосе, пытается теперь отговорить Сергея Архиповича, но не знаю, кто из нас упрямее, я или он.

Снова киваю, подтверждая её слова. Данилевский никак не реагирует, лишь складывает руки на груди.

– Тогда лови её, у неё получается через раз, – опускает руки Сумина.

Пропускаю слова тренера мимо ушей. Я знала свои минусы, знала, что порой ленилась, могла проявить слабость, недовыполнить элемент, рассчитывая на помощь и поддержку Суминой. Сейчас же морально на мне ответственность за собственное будущее, и я должна сделать всё на пределе своих возможностей.

Подхожу к брусьям, закрываю глаза, сосредотачиваясь. Вокруг тишина, но даже если бы раздавались звуки – я не способна их слышать. Только собственное дыхание и биение жилки где-то на шее.

Открываю. Руки на нижней жерди, оборот вокруг неё, поднимаю тело на руках, перелетаю с нижней жерди на верхнюю и встаю ногами на неё, полностью выпрямляясь. Там, где-то внизу, пол и маты, они очень далеко, и, если я брошу на них взгляд, обязательно упаду, сердце гремит в груди от напряжения, ладони потеют от страха. Я так некстати высока для гимнастки, что кажется, земля от этого ещё дальше, риск больше, страх выше. Отталкиваюсь ногами назад и делаю винт с вращением вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов. Чувствую тело в пространстве, в воздухе, в отрыве от какой-либо опоры, и только мышцы знают, где сейчас находится жердь, за которую я обязана уцепиться просто потому, что не вижу её в таком положении.

Касаюсь её. Выдох. Оборот, стойка на руках на верхней жерди и вновь сложный элемент с отрывом в полёте от верхней жерди, чтобы вернуться к ней, успев развести ноги в полёте почти в шпагат. Перелёт на нижнюю с отбивом животом – и земля. Тяжело дышу, не веря, что стою на мате. Не упала. Выполнила. Ноги и руки дрожат, меня всю трясет. И на таких негнущихся ногах я поворачиваюсь к Данилевскому. Он изумлён. Долю секунды я вижу это в его глазах. Мне удалось удивить его.

– Насте понадобится для поддержания соревновательного духа замена, так что приходи через неделю на тренировку, до этого меня не будет.

Он согласился меня тренировать и одновременно унизил, сообщив, что это только для того, чтобы Малевская не расслаблялась. Сцепляю зубы, чтобы не высказать то, что думаю, и ухожу в душ.

Пока прохожу мимо зевак, они хлопают меня по спине, а я и забыла обо всех, мне не было ни до кого дела, потому что этот цирк был устроен для одного зрителя, но и он, похоже, не оценил.

Убеждала себя, что Данилевский хороший психолог и манипулятор, либо он знает, как воздействовать на мой боевой дух, либо действительно я лишь игрок на замену.

***

Вечером с базы меня забрал Клим. Душ не унял напряжение и злость, приправленные разочарованием. Мышцы, казалось, до сих пор дрожали, но не от усталости. Стресс её стер.

– Данилевский согласился меня тренировать, – сообщаю я.

Самгин бросает на меня взгляд, но не видит на моём лице радости.

– Что-то ты не прыгаешь от счастья, ты ведь так этого хотела.

Пожимаю плечами, думая, рассказывать ли ему, насколько сегодня безумно вела себя.

– У меня сегодня была дуэль с Настей, – всё же решаюсь, Клим недоумённо приподнимает бровь. Я замечаю, что он не гонит машину, а медленно ведёт её на черепашьей скорости. Улыбаюсь, зная, что он оттягивает передачу меня на поруки бабушке. – Мы устроили соревнование на выполнение «Петли Корбут».

Клим резко тормозит. Чувствую, кое-кто перешерстил интернет на тему спортивной гимнастики, раз понимает, о чём речь.

Выключив двигатель, парень отсоединяет мой ремень безопасности и перетаскивает себе на ноги. Я довольно улыбаюсь, смотря на его злое лицо, думая о том, что растяжка позволяет, сидя на нём в тесноте спортивной машины, чувствовать себя абсолютно удобно.

Он сжимает мой подборок, так улыбаться уже не получается. Да, определённо очень злой.

– Ты сумасшедшая?

Его пальцы причиняют мне лёгкую боль, я вижу демонов в его глазах, и мне хочется заманить их к себе и поиграть. Откуда это во мне? Какое чудовище он разбудил? Совершаю движение бёдрами, вспоминая наше приключение на кухне, после которого я долго не могла смотреть ему в глаза от смущения, и вот, снова веду себя непристойно. Вижу, что на него это действует, он теряет сосредоточенность.

– Алёна, – голос предостерегающий, тихий, хриплый.

Невыносимо хочу его, так что в глазах темнеет.

Его рука расслабляется и скользит с моего подбородка к шее, чувствую, как его длинные пальцы её сжимают, не сильно, но так, будто он угрожает мне, напоминая, что я играю с огнём и могу ещё прийти в себя. Но мне не хочется. От его близости, его запаха, его губ, которые совсем рядом, я теряю голову, забывая дышать и думать.

Он принимает эту игру. И теперь обе его руки исследуют моё тело, сжимают мой зад под колготками. Интересно, я специально стала носить юбки в те дни, когда он приезжал, чтобы он имел возможность вот так залезть под неё? Это не я, я не такая.

Клим сильнее прижимает мои бёдра к своему паху, и я удовлетворённо улыбаюсь, чувствуя его возбуждение. Мы оба тяжело дышим, так что даже окна машины запотевают. Я покрываю его лицо поцелуями. Чувствовать Клима губами безумно приятно, даже царапаясь о щетину.

Его рука оказывается в моих волосах, и он оттягивает мою голову назад, заглядывая в глаза. Возможно, мне больно, но боль сейчас я испытываю только оттого, что мои губы не касаются его. Другой рукой он проникает между наших тел и покрывает мой лобок и ниже, рисуя узоры на моей напряжённой плоти, заставляя меня задыхаться.

– Мне так хочется снять с тебя эту одежду и ласкать тебя не пальцами, а языком, – он признаётся в этом таким низким голосом, что моё тело покрывается мурашками, и я краснею от жгучего стыда, но желание оказывается сильнее, он притягивает мою голову к себе и проводит языком между моих приоткрытых и жадно ждущих его губ, – вот так, – и тысячи иголочек пронзают тело, когда его рука забирается под мои трусики и повторяет движение там, внизу, и вновь оказывается на клиторе, скользя от моей влаги.

Это так ужасно порочно, но почему-то возбуждает меня ещё сильнее. Жмурюсь от удовольствия, пока его пальцы продолжают сладчайшую пытку.

Совершенно эгоистично я наслаждаюсь ласками, забывая про его потребности. Его палец осторожно проникает в меня, совсем чуть-чуть, раздвигая