Маски, размалеванные лица, блестки, парики – меня засосало в безумный водоворот. Просить о помощи бесполезно, сбежать – невозможно.  Каждый знакомый и незнакомый мне человек пытался что-то сказать, с чем-то поздравить, и вскоре я перестала различать голоса, а все теплые слова зазвучали латинскими заклинаниями. То ли обласкали, то ли послали куда-то, то ли Вельзевула на аудиенцию вызвали – поди разбери.  Я ничего не понимала и хотела просто выбраться из этой человекодавилки, пока в легких еще был воздух. В этот момент чья-то горячая рука коснулась спины и потянула меня к сцене. Это был перебор.  Стало неприятно, и я напряглась в ответ, чтобы, наконец, дать отпор незнакомцу, но вдруг столкнулась взглядом с пугающе черными глазами Виталика:

- А ну, расступились. Яна, пойдем, с тобой хочет поговорить Давид Робертович, - он прижал меня к себе, и когда мы оказались близко друг к другу, тихо спросил: - ты как, в порядке?

Ни о каком порядке и речи не было. Мои органы сдавлены корсетом, как тисками, планируют катапультироваться через рот или другие отверстия. Ноги гудят от неудобных туфель, сердце стучит в бешеном темпе, а перед глазами прыгает белесая рябь – предвестник надвигающейся мигрени. Странный, удушливый запах окутал меня и не давал вздохнуть.

- Я вообще не в порядке. Устала, и голова болит, может… тут как-то странно пахнет, не чувствуете?

Игнатов шумно вдохнул и отрицательно покачал головой:

- Ничем неприятным, иначе бы я заметил.

- Тогда мне кажется, наверное, это и правда от усталости. Вас, кстати, Катя искала, - я виновато отвела взгляд в сторону, понимая, что лезу не в свое дело и лучше бы помолчать.

- Я знаю, - ровно ответил Виталик и посмотрел на меня с примесью удивления и осуждения. Так смотрит воспитатель сада на любимого ребенка в ясельной группе, когда тот забыл стишок на утреннике. Вроде: ну, ты-то куда?!

- Она ждала добрых слов от вас, а вы несли какую-то чушь про новый проект, еще и меня подставили. Зачем? - с маниакальным упорством давила я. Все неприятные эмоции, испытанные мною за последнее время нашли цель и сконцентрировались на картавом главгаде, решившем публично погладить меня по шерстке. Он просто развлекался там со сцены, а мне половина офиса завтра объявит кровавую вендетту.

- А вот это уже мое дело, Яна, - черные глаза резко сузились, - я реально оценил ваши заслуги, но видимо, вам это не понравилось. Осталось понять, почему?

Я чуть было не задохнулась от возмущения. На языке вертелась банальная фраза: «Виталька, ты дурачок?!». Судя по непроницаемому лицу, Игнатов и впрямь не понимал, что за фигню сделал. Ну ничего, сейчас мы его быстренько просветим.

- Да потому что, - горячо зашептала я в ответ, как вдруг услышала раскатистый бас генерального.

- Янка-склянка, вот ты куда спряталась?!

Увидев, как на меня надвигалась полуобнаженная фигура видавшего виды старца, я и впрямь захотела испариться и стереть увиденный образ навсегда из своей памяти. Игнатов крепче сжал меня за локоть, почуяв, что нерадивая сотрудница планирует сделать ноги. Он только сильнее притянул меня к себе:

- Не бойся, он уже тепленький, обмывает новый развод. Пять минут, и я вызову водителя.

Ох. Как там пела Гурченко? «Пять минут пробегут, их осталось так немного». Вранье. Даже секунда покажется вечностью, если на тебя словно гипнотические спирали будут смотреть запутавшиеся в седых волосах соски генерального. Божечки-кошечки, ну и гадость.

Я почувствовала, как Виталик плавно отвел мою руку в сторону и сделала шаг влево, чтобы встать рядом с ним, а не обнаженным и очевидно поехавшим дедом.

- Януся, ну мои поздравления! Ты, конечно, молодец. Ума Турман! Я тебе премию к новому году дам, сразу после командировки выпишу, - счастливо заливался тот.

Я непонимающе посмотрела на Игнатова:

- Какая командировка, Виталий Геннадьевич?

- Я тебе потом объясню, -с нажимом ответил он и перевел разговор на совершенно непонятную тему, чтобы отвлечь внимание Давида Робертовича. Или чтобы я заткнулась?! От такого хамства у меня внутри чуть желчный пузырь не лопнул.

- Какая командировка, Виталий Геннадьевич, или я тихо спросила? Вы не услышали, должно быть.

Игнатов бросил на меня испепеляющий взгляд и недовольно поднял бровь. А по фиг уже, мне эти тайны и решения, принятые за моей спиной, надоели. Накушалась.

- В Москву, деточка, - весело пропел генеральный, - в Москву столицу нашей родины! Ты, я, Виталька и Катюша, - сегодня утром билеты купили, во вторник вылетаем.

- Это на один день, - голос картавого впервые в жизни прозвучал виновато, будто бы он хотел оправдаться - я собирался сказать позже, сам только сейчас узнал.

Сухо кивнув, я постаралась освободить руку, сжатую сильными пальцами Виталика. Судя по всему, после этого корпоратива у меня на коже будут синяки: справа от Катеньки, слева от еёйного любовничка. Манифик!

- Яночка, а ты вообще где прятала такую красоту? – вдруг переключил на меня свое внимание шеф, - ты ведь эта…из Мулен Руж? Мне этот мультик ооочень нравится.

- Это мюзикл, - попросил его Игнатов, не сводя с меня тяжелого давящего взгляда.

- Ага, ну мюзикл, хороший. И ты хороша, Янка, а я между прочим холостой, опять, могу паспорт показать, - он привычно хлопнул себя ладонями по пышному белоснежному памперсу, там, где обычно находились карманы джинсвов.

- О нет, - вырвалось у меня. Мысленно я представила, как генеральный стимает единственное, что прикрывало наготу, лишь бы ткнуть мне в глаза страницу со свободной строчкой в графе Брак. Неуж то он подыскивал кандидатуру на роль Зулейхи номер девять, гаремщик хренов?!

- Давид Робертович, вас ждет водитель, я провожу, - быстро нашелся Виталик и, бросив на меня многообещающий взгляд, добавил: - Яна, дождись меня здесь, мы не договорили.

Ага, как же. Как только две фигуры скрылись за колонной, я побежала на первый этаж в сторону. Мне было необходимо умыться, выйти на улицу, покурить с Брикс, жахнуть стопку беленькой с задорными бухгалтершами – не важно. Я мечтала скорее избавиться от странных мыслей и странной компании в лице Игнатова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда я уходила из зала, то спиной чувстовала прожигающие похотливые взгляды в свою сторону. Черт, секс это не только большая привилегия, но и геморрой не малый. Надо спросить у Фисы, как она справляется с таким бременем.