— Не трогай меня! — Настя влепила мне пощёчину.

Чёрт!

Я с самого начала только и делаю, что получаю по лицу от неё! В голове вдруг начало звенеть, но эту пощёчину я точно заслужил.

— Я ухожу.

Настя швырнула мне под ноги ключи от моего дома.

— А знаешь, я даже наши вещи с Мироном забирать не стану. Все они куплены на твои деньги, а мне не нужно от тебя сейчас ничего…

— Насть, пожалуйста. Только не Мирон. Не забирай Мирона! — еле выдавил я из себя, представив чёрную и пугающую пустоту.

Именно такой мне виделась жизнь без присутствия в ней моего сына.

— Я возвращаюсь в свою старую квартиру! — безапелляционно заявила Настя.

— Там ещё ремонт не закончили…

— Ничего, поживу в квартире у мамы.

Настя взялась за ручку двери.

— Сегодня, в два часа дня. Жду тебя и твоего юриста в кафе «Домино». С объяснениями.

Дверь громко хлопнула.

Я перевёл дыхание и громко выматерился, бросившись вслед за Настей. Она быстро-быстро шла, на ходу надевая солнечные очки, пряча глаза за их голубой зеркальной поверхностью.

— Настя, не убегай от меня!

Она не послушала меня, разумеется, только припустила ещё быстрее. Я хотел прошмыгнуть следом за ней, но калитка едва не ударила мне по пальцам.

Я вовремя успел отдёрнуть руку. Или остался бы без пальцев и не смог бы играть ещё хрен знает сколько.

— Настя. Я хочу с тобой поговорить, Настя…

— Только в присутствии твоего юриста. Точка.

Настя отвернулась ко мне спиной.

— Не вздумай трогать меня, — ледяным голосом она остудила мой пыл, когда я собрался обнять её со спины. — И не вздумай забирать Мирона из садика. Ты ему никто, ясно? По документам он — мой сын. Заберешь его раньше меня, я подам на тебя заявление в полицию.

— Мирон — мой сын! Мы делали тест ДНК! — напомнил я Насте.

— Да, он твой сын. И что с того?

Настя развернулась, презрительно усмехнувшись.

— И что с того, Смо-ля-ков? Ты сцедил в стаканчик. Где гарантия, что по городу не ходит ещё с десяток твоих детей?

— Я полюбил тебя и Мирона. Сын признал и полюбил меня! И ты…

— А я, Смоляков… — Настя вздохнула. — Я сильно ошиблась на твой счёт. Все твои слова для меня потеряли смысл. Это просто набор букв.

Такси ждало Настю за воротами. Настя поспешно села на заднее сиденье.

— Два часа дня, — напомнила она мне голосом без малейшей крохи тепла. — Кафе «Домино». Не опаздывай.

Я взвыл, запустив пальцы в волосы. Но пенять можно было только на самого себя. И никак иначе.

Только я один во всём виноват. Больше никто…

Я сам жёстко облажался. Правда вылезла наружу. Причём, очень гнусным способом. Неужели всё потеряно?

Я провёл в прострации полдня, перебирая в уме оправдания и пытаясь подобрать слова. Из ступора меня вывел звонок Семёна.

— Панченко звонила. Ты собираешься на встречу с ней или как?

Я посмотрел на часы, не понимая, что делал всю первую половину дня? Похоже, что просто метался по дому.

— Чёрт, Сёма…

— Понял, — усмехнулся Семён. — Я заеду за тобой через пять минут.

Я залез в салон автомобиля брата, признавшись:

— Настя всё узнала.

— Правильно, — кивнул Семён. — Всё должно было вылезти наружу. Рано или поздно. Я уже продумал нашу линию поведения. Похоже, что Панченко жутко разозлилась. Но голос у неё спокойный, рассуждает вроде здраво…

— Лучше бы она кричала, — едва слышно сказал я.

— За сотрудничество я предложу ей…

— Нет. Ты не понял, Сёма! Дело не в бабкином наследстве! А в семье! У меня сын, блядь, жена и второй ребёнок должен появиться…

— О, как хорошо всё сложилось! — потёр ладони Семён, улыбнувшись. — Теперь она точно пойдёт нам навстречу! С пузом деваться ей некуда. Брак, наследство, потом развод… Всё, как надо!

— Заткнись! — прорычал я, долбанув по панели кулаком. — Я люблю её! Я хотел жениться по-настоящему! Какой на хрен развод?!

— Осторожнее с моей машиной, — попросил Семён. — Сам виноват. Предложи ты ей сделку, было бы у тебя сейчас ноль проблем.

— Сам знаю… Налажал. Теперь бы исправить.

— Сначала послушаем, что она хочет… И какую версию рассказать?

— В смысле, какую? Настя хочет знать подробности. Расскажешь ей, что к чему.

— Всё? — уточнил Семён. — Эй-эй, парень! Кусь-то не просто жирный. Жирнющий! Как бы ей не захотелось отхватить..

— Настя не такая, — устало ответил я. — Пусть узнает всю правду. Надоело врать.

— Хм… А с Надей у тебя что? — осторожно поинтересовался Семён.

— Ничего. Настю я люблю, не слышал, что ли? — огрызнулся я.

— Надю ты дольше знаешь, а к этой неизвестно с чего любовью воспылал.

— Я тебя сейчас удавлю, Сёма! Помолчи!

***

Настя ждала нас в кафе. Она заказала себе чай со сливками и творожный чизкейк.

— Настя, как в поликлинике всё прошло?

Настя бросила на меня мимолётный взгляд, не выражающий ничего.

— Перейдём к делу.

— Насть? Не игнорируй меня.

— Отлично я сходила, ясно? Полный отчёт буду предоставлять только если того потребует ситуация.

— Как это? — не понял я.

— Сама пока не знаю. Но для чего-то же тебе понадобилась жена с двумя детьми! — подчеркнула Настя. — С двумя. А ещё ты что-то говорил про наследство. Так что я желаю услышать нюансы…

Настя говорила со мной очень холодно, едва не цедя слова сквозь зубы. Я всей кожей ощущал её неприязнь, словно мороз кусал меня за всё, что только можно.

Семён вопросительно посмотрел на меня. Я обречённо махнул ему.

— Давай, говори всё, как есть!

Семён сразу же приступил к делу.

Настя внимательно слушала Семёна, не говоря ни слова. Выражение её лица было нечитаемым.

— Так, стоп! — остановила речь Семёна Настя. — Мне теперь более, чем понятно, зачем этот цирк с семьёй понадобился Смолякову. Какова цена вопроса?

— Что? — удивился Семён.

— Да, — усмехнулась Настя. — А что такого?! По вине этого разбрасывателя семенной жидкости я снова беременна. Делать аборт…

— Не вздумай! — выкрикнул я, наклоняясь через весь стол к ней.