— Папа всё починит! — уверенно заявляет Мирон.

Починит папа, ага! Папа Мирона, то есть я, в это время озадаченно чешет голову.

Мне удалось перекрыть воду, но она всё равно сбегает тонкой струйкой из старого крепления для крана.

Чёрт, приходится признать своё поражение вслух.

— Папа не умеет чинить краны, Мирон. Папа может забрать вас жить к себе. Насть?

Я замер в ожидании её ответа, пока Настя думала.

Всего несколько мгновений, но в это время решалась моя дальнейшая жизнь. Я задержал дыхание, слыша только грохот своего сердцебиения.

— Хорошо. Я согласна.

Согласна!

Никогда не думал, что буду так рад простому слову.

Но я радуюсь, как ребёнок, получивший долгожданный подарок на Новый Год.

Согласна. Согласна. Согласна.

Я напеваю это слово себе под нос. Сборы в ту ночь были невозможно быстрыми.

Я махнул рукой: ничего брать не стоит. Кроме документов, разумеется. Всем остальным разживёмся на месте.

Настя наивно полагает, что «переедет ко мне только на одну ночь».

Но на следующее утро мы обнаружили, что квартиру Насти основательно затопило и немного залило соседей снизу. Я договорился с соседями, возместив ущерб.

— Придётся делать ремонт, Насть… — вздохнул я, втайне радуясь этому событию.

Настя отнекивалась, но я заручился поддержкой Антонины Николаевны, её мамы. Красавица не выдержала напор объединённых сил и сдалась.

Так что теперь вот уже целую неделю Настя и Мирон жили у меня.

А чтобы красотке не взбрело в голову уехать от меня, я быстро организовал ремонт в её квартире. Капитальный. Чтобы уж точно некуда было сбегать!

Теперь у меня была полная семья, которую я по праву считал своей. Осталось только сделать Насте предложение. Повторно.

Первый раз оказался не очень удачным.

Ко второму разу я подошёл более тщательно. Я всё-таки узнал размер пальчиков Насти и сделал ей предложение, когда мы гуляли в парке втроём.

Настя сидела на скамейке рядом с Мироном, отщипывая сахарную вату по кусочку.

Я отошёл якобы для того, чтобы купить воды, но сам вернулся с огромным букетом белых роз.

За мной медленно вышагивал скрипач, играя незатейливую мелодию.

— О, мама! Это всё для тебя! — восторженно прошептал Мирон.

Я опустился на колено, протягивая Насте коробочку с кольцом.

— Настя, я тебя люблю! Выходи за меня замуж!

Настя замерла. Светло-серые глаза округлились. В глубине их мелькало недоверие, но радости было гораздо больше.

Настя обвела взглядом собравшихся, немедленно нацеливших на нас прицелы камер своих смартфонов.

— Да…

В груди что-то странно дёрнулось от едва слышного слова.

— Да. Я согласна, — уже увереннее произнесла Настя.

Под громкие хлопки и улюлюканья я надел кольцо с бриллиантом на палец Насте и крепко поцеловал её.

Сердце у красавицы билось, словно загнанная птица.

— Боишься? — шепнул я.

— Очень.

— Не бойся. У нас всё будет хорошо! — заверил я Настю, кружа на руках.

Я определённо считал себя счастливчиком…

Но забыться недолгим и волнительным счастье мне не позволил телефонный звонок, раздавшийся однажды в неожиданный момент.

***

Настя в тот момент была у своей мамы, Мирон ещё в детском саду. Я только вернулся с тренировки.

Телефон назойливо звонил. Я увидел имя «Надя» на экране и завис, как старый компьютер при обработке сложного запроса.

Я совсем забыл про Надю! Её как будто стёрло из памяти не только моей головы, но и тела! Про сердце я вообще молчу.

Надя считала себя моей девушкой, я и сам так думал раньше.

Но создаётся впечатление, что она была вхожа в мою жизнь, но проходила мимо сердца, совершенно не задевая его.

Пока я раздумываю отвечать или нет, память на быстрой перемотке воспроизводит всё, что было.

Я не могу припомнить ни одного раза, когда бы я из-за Нади волновался так сильно, как из-за ситуации с Настей. Этого просто не было.

Этого просто не было.

Наконец, я отвечаю.

— Данюсь! Ты так долго отвечал! И совсем-совсем мне не звонил! — капризно выдыхает Надя. — И кто ты после этого?

— Привет, Надя. Как дела?

— А я уже в России. Вернулась. Может, увидимся?

— Не могу, — отвечаю я.

— А-а-а… — понимающе тянет Надя. — Стараешься над созданием фиктивной семьи? Получается?

— Получается, — едва выдавил я из себя.

— Это отличная новость! Ради такой новости можно ещё немножко поскучать, правда? — ласково воркует Надя. — Но не позволяй мне скучать слишком долго. Иначе мне захочется поиграть в оскорблённую любовницу. Теперь я буду считаться именно ею, да?

— Надя, послушай, нам надо серьёзно поговорить!

— Я всё понимаю, Данюсь. Я не буду путаться у тебяпод ногами. Несмотря на то, что мне жутко хочется оказаться под тобой. Очень…

— Как прошли съёмки?

— Шикарно! Это будет вау! Я завела столько полезных знакомств, ты даже представить себе не можешь! — восторженно начинает болтать Надя.

Под её трескотню можно ни о чём не думать. Или, наоборот, придумывать варианты, как бы сказать ей о том, что я не хочу быть с ней. И не уверен, что по-настоящему когда-то именно этого и хотел.

— Пробные съёмки нарезки для клипа начнутся уже на этой неделе… — говорит Надя.

Я совершенно не понимаю, о чём она мне рассказывает. Я искренне рад тому, что Надю прерывает важный звонок на второй линии.

— Скучаю, любимый! Удачи тебе во всём, муа! — посылает она мне смачный поцелуй и отключается.

Небывалый душевный подъём и ощущение счастья сменились тревожным чувством. Во рту разлился привкус кислятины, как будто отпил перебродившего кваса.

Чёрт…

Я же получил, что хотел. Почему так погано на душе?

Я искренне радовался, услышав согласие Насти, не думая ни о чём другом, кроме нас троих. И, возможно, четверых — в будущем.

Но всего один телефонный звонок напомнил мне, ради чего всё затевалось.

И теперь я чувствую себя если не дерьмом, то чем-то вроде него.