— Не скучаешь? — спросила, останавливаясь рядом с Джейсоном.

— Заскучаешь тут. Странно, что розовых пони и единорогов не пригласили.

— Тебя вот точно не приглашали, — беззлобно попеняла я. Как можно быть таким бесчувственным букой? Это же дети! — Посмотри, какие они довольные, — указала на ребят, перемазанных в креме, но довольно гонявшихся за клоуном.

— Скажи еще, что решила усыновить кого-то из них. Убей меня своей чистосердечной добротой! — Джейсон даже играючи застрелился.

— В приоритете семейные пары, а одинокая женщина может претендовать, разве что на собаку.

— Ты вообще-то замужем, — сухо напомнил он. И куда делся игривый настрой. Настроение меняется, как у девочки, ей-богу!

— Это ненадолго, — пожала плечами я. Джейсон поймал мою левую руку и притянул к себе, рассматривая безымянный палец.

— Где кольцо?

— А где твое? — Я кивнула на его ладонь. Один — один, дружок.

— Ты все еще замужем, — он сжал мои пальцы.

— Я помню.

— Ты моя, Дэдэ.

— Я человек, Джейсон, — вырвала руку. Нет, мы категорически не умеем общаться вне спальни. Открываем рот и тут же ссоримся.

— Я помню, — вдруг отозвался он и поправил мне выбившуюся темную прядку волос.

— Мне пора на генеральный прогон. До вечера.

Я поцеловала его в щеку. На нас ведь смотрели. Джейсон засунул руку в мой карман и ущипнул за ягодицу. Кто о чем!

Джейсон

Мы с Томом подъехали к Линкольн-Центру за полчаса до показа: хватит времени и шампанского выпить, и потрепаться. Дружище, конечно, поотбивался для виду — настроение у него не целомудренное, видите ли, — но смокинг напялил и вперед, лицом для светской хроники светить.

— Здесь не так уж и тухло, — шепнул он, присаживаясь рядом с симпатичной брюнеткой, комфортно устраиваясь в первом ряду. На показах мод я бывал всего пару раз еще с Дэдэ-невестой. Она это дело любила. Мне смотреть на шмотки интересно только в качестве аперитива — перед непосредственным раздеванием. Мужчина, в отличие от женщины, оценивает содержимое, а не упаковку. Хотя хорошо упакованное содержимое — это очень даже приятно.

— Я люблю позалипать на моделей, но так и быть, позалипаю на твою жену.

Я ткнул его локтем в ребра. В последнее время я слишком ревностно относился ко всему, что касалось Дэдэ. Надеюсь, она выйдет на подиум не в трусиках и лифчике. Это для моей собственнической натуры перебор.

Я осмотрелся, отмечая уровень тестостерона. Рядом какой-то хлыщ со знакомым лицом — полноватый, лысоватый, манерный. Дружка Дэдэ, как его там? Гэвин или Кевин, неважно, в общем. Еще на входе заметил. Ага, ясно все. Концентрация педиков выше нормы. Том, конечно, тот еще натурал и показ мне этот не забудет: его злорадство терпеть придется и комментарии в адрес Дэдэ слушать, но этому я хотя бы всегда могу начистить рожу, по-братски.

Я взглянул на него и мысленно закатил глаза. Он бархатным, мягким взглядом прожженного охотника на женские щелки (хотя нет, у него все отверстия входу) сканировал зал на предмет красивых и доступных.

Свет в зале на мгновение померк, выделяя стройную фигуру высокой блондинки. Я ее сегодня в парке видел. Эмили, кажется.

— Здравствуйте, дорогие гости…

Она принялась толкать речь. Неплохо даже. С чувством, толком, расстановкой. Хорошо, что не Дэдэ. Ей роль радеющей за бедных и обездоленных вообще не подходила. У нее же на лице большими буквами — ложка с рождения во рту даже не серебряная, из платины!

Софиты ярко блеснули, на мгновение ослепляя; заиграла музыка, и на подиуме появилась Мишель. Я даже не узнал сестру сразу: яркий макияж, но не вызывающе вульгарный, а тот, который называют эпатажным; волосы откинуты назад, взгляд перед собой. На ней был пиджак и удлиненные шорты в клетку. Ну так, стильно, наверное.

— А Мишель хороша, — бросил Том, пялясь на ноги моей сестры.

— Она тебе яйца отгрызет, — ответил тихо, и я не шутил. Если меня сестра любила и с подросткового возраста относилась со снисхождением к моей любвеобильности, то друга Тома величала не иначе, как кобелина безродная. Он действительно не родился в именитой семье: связей не имел и путь наверх пробивал себе сам. Мы познакомились по воле случая. Его перевели в частную школу за заслуги в спорте: у нас была сильная футбольная команда, а он был подающим надежды квотербеком. Так началась наша дружба. Но Мишель его не выносила. Иногда мне казалось, что это не случайно, но углубляться я не стал. Если бы это было важно — кто-нибудь уже бы поделился.

Ну и где моя жена? Модели слоняются туда-сюда, а Дэдэ не видно. Показ сорок минут длится и это с учетом вступительной и заключительной речи. Где моя жена, черт подери?! Она у меня шальная стала, за ней глаз да глаз. Только я подумал об этом, как музыка сменилась, стала резче, быстрее, а свет, наоборот, приобрел алый отблеск.

Я застыл, наблюдая, как Дэдэ плывет по подиуму. Шоколадная волна волос откинута назад, открывая маленькие уши, губы алые, акцент на глаза сделали такой, что мимо не пройти: я не знал, что это за хитрости такие, но взгляд отвести от лица было сложно, а посмотреть было на что!

Это что еще такое?! Платье просто возмутительное, вот по-блядски, как раз как Дэдэ любит! Красное, с декольте до пупка и вырезом до промежности. Обсыпанное кристаллами, словно ее искупали в них!

— Ничего себе! — присвистнул Том.

— Заткнись! — Он попытался шутливо возразить. — Лучше молчи!

Нет, я согласен, выглядела она эффектно, попадание в образ стопроцентное, но я не давал согласия на демонстрацию прелестей своей жены!

Она остановилась рядом, в нескольких дюймах от края, позируя фотографам, затем опустила глаза и послала мне игривый взгляд вкупе с воздушным поцелуем. Теперь Тому пришлось толкать меня в плечо.

— Да ты, дружище, поплыл.

Я не стал отвечать. И с пеной у рта доказывать, что это не правда. Дэдэ хороша: это понимало мое тело, и даже мой мозг. Возможно, только возможно, я подумаю над продлением нашего брачного контракта. Если надо будет — куплю ее. Она ведь денег ждет.

Джейсон, я люблю тебя…

Черт, ее признание на подкорку записалось и на репите стоит. Всплывает всегда не вовремя. В душу путь себя прогрызает. Нет, между нами исключительно товарно-денежные отношения. Но как же приятно было смотреть на нее спящую, обнимать, проснуться рядом со своей женщиной. Я ни разу не пожалел, что позволил себе маленькую слабость — спать и просыпаться с женой. Но ей об этом, естественно, знать не обязательно. Я мысленно дал себе по морде. Блядь… Все, мне в дурку нужно. Зараза Дэдэ стала моей женщиной, м-да…

— Где здесь табличка «я покупаю»? — спросил, подозвав молодого паренька из персонала. Наряд никуда не годился: в нем нельзя даже к людям выходить, но передо мной пусть крутит своей аппетитной задницей. Так и быть.