И понятно почему. Его глаза полыхали безумием. Самым настоящим.

Сокрушенно простонав, Герман обрушился на ее губы. Жадно. Больно.

Шок! Этот поцелуй обезоруживал — он не был нежным. Нет. Оказался насквозь пропитанным яростью. Безудержной страстью.

Словно, мужчина пытался поглотить всю Леру. Без остатка. Потому и терзал пухлый ротик столь неистово. Улучив момент, втянул в себя девичий язычок и слегка прикусил.

Трепетно. Чувственно.

Девушка медленно уплывала — его помешательство передалось и ей. В полной мере. Обезумев, отчаянно вцепилась в отросшую шевелюру Давыдова, притягивая к себе еще плотнее. Не позволив отстраниться, перехватила инициативу. Теперь она посасывала его язык. Втягивала в себя, как можно сильнее. Глубже.

Герман нетерпеливо рыкнул, и для удобства чуть развернул. Заставил согнуть ноги в коленях, улучшая тем самым себе доступ к ее промежности, в условиях ограниченного пространства.

Жадно схватил за бедро, сминая плоть. Причиняя боль. Не специально.

Просто на пике возбуждения, совершенно не контролировал свою силу.

Останутся синяки. Однозначно.

Плевать! Энергетика этого мужчины принадлежала сейчас ей. Ей одной!

Следующая порция ласки досталась чувствительному бугорку. Он всего лишь провел двумя пальцами вдоль складочек вверх-вниз, прямо поверх нижнего белья, а она уже готова была взвыть. От напряжения. От агонии, разразившейся между ног.

Кружево было сорвано с нее молниеносно. Одним движением. Герман одобрительно зашипел, при виде обнажившейся плоти. Наклонившись, подул на влажные складочки. Как итог, табуны мурашек по всему телу.

— Как же ты выросла, девочка! Я помню тебя совсем-совсем другой…

— Герман!

Сама не понимала, о чем так слезно просила. Толи остановиться, толи закончить эту сладкую пытку. Впилась острыми коготками в широкие мужские плечи. Он вновь приблизил лицо, готовый в любую секунду наброситься на податливые губы.

— Ты так и не кончила после клуба, — жаркий шепот на ушко, — а я ведь тогда едва с катушек не слетел.

— О чем это…м-м-м!

Все мысли были забыты. Напрочь. Выброшены из головы за ненадобностью. Вместе со стыдом и совестью. Круговыми движениями пальцев по клитору, Давыдов доводил девушку до исступления. Заставлял дрожать всем телом. Извиваться. Изгибаться. Двигаться навстречу его порочным рукам. Лера во времени потерялась. В ощущениях. Напряжение внизу нарастало с каждой секундой. С каждым новым движением.

— Пожалуйста! — Взмолилась, находясь на грани. — Пожалуйста, Герман…

— Как же ты произносишь мое имя, маленькая! От одного этого кончить готов!

— Да! Да! — Зубами вцепилась в собственную ладонь, силясь не выдать ни звука.

— Убери! — Гневно прошипел. — Не сдерживайся!

— Но…нас же заметят!

— Мне пох*й! Хочу слышать эти стоны. Хочу слышать, как ты кончаешь!

Мозг плавился. Тело горело. Она отчаянно пыталась вспомнить, почему именно ей нельзя его слушаться, вот только, не помнила.

С нарочитой медлительностью, девушка потянула вниз молнию на брюках. Выпустив на свободу, накрыла дрожащей ладонью его каменный ствол.

Больно схватив за волосы, мужчина впился в ее губы, заглушая, таким образом, собственный мучительный стон. Терзать влажные складки не переставал, но мощно толкнулся в мягкую ладошку. Лера помогала ему своей рукой, со всей страстью. Со всей самоотдачей, на которую только была способна.

— Герман, — жалостливо всхлипнула, — еще!

— Хочу тебя, — жаркий ответ, — до гр*баного безумия.

— М-м-м…да!

Два пальца погрузились в пылающее лоно. В тот миг Лера и поняла, что задыхается. От ощущений. От значимости момента. Значимости для нее.

— Узкая! Такая тугая…моя д-е-е-е-в-о-ч-к-а!

Ее голова непроизвольно заметалась из стороны в сторону. Это было что-то запредельное. Невообразимое. Запретное. Движения пальцев стали более резкими. Порабощающими. Не сбиваясь с заданного мужчиной ритма, ускорила скольжения собственной ладони. Следующий стон сдержать не удалось. Полный отчаянного удовольствия, он разрезал тишину кабинета. Зашипел в голос и Герман. Стало плевать на все.

— Пожалуйста, Герман! Пожалуйста!

— Что, пожалуйста? — Неотрывный взгляд глаза в глаза. — Скажи!

Свободной рукой она вцепилась в мужской подбородок, притягивая ближе.

— Быстрее! Умоляю тебя, быстрее! Герман…Гер...ман

Давыдова передернуло. С ошеломленным выражением лица, вздрогнул всем телом. Отстранившись в последний момент, с примитивным ревом излился прямо на пол. Стало понятно, кончать в данный момент никто, и близко, не планировал!

Тем не менее…

Словно завороженная, Лера наблюдала, как он выталкивает из себя семя.

Боже! Каким большим он был! Каким красивым!

— Бл*дь!

Придя в норму, мужчина окинул ее таким голодным и свирепым взглядом, что девушка в защитном жесте, свела колени.

— Ноги! — Рявкнул, резко раскрывая ее для себя. — Я разрешал это делать?

Его пальцы, вновь, были в игре. А Лера на грани. Не соображала вообще ничего. Как воск, плавилась.

— Разрешал?

Повторяя вопрос, больно укусил за подбородок. От пронзившего удовольствия, покрылась испариной.

— Нет.

Последовал смачный шлепок по заду. За дело. Хорошо. Она и так догадалась!

В следующее мгновение, сама набросилась на его губы. Как дикарка. Как обезумевшая нимфоманка. Словно, прощение вымаливала, за столь невинный жест.

— Не шевелись! — Прошептал, убирая пальцы. — Не могу больше…

Лера смотрела рассеянно. Не понимала, что задумал этот безумец. Пока их плоть не соприкоснулась, высекая из обоих искры. Она протяжно застонала. Герман судорожно втянул в себя воздух. Однако не входил. Не торопился. Скользил членом вдоль складок. Вдоль истекающей влагой щелочки. Молчать Лера была уже не в состоянии. Девушка подвывала, в такт его мягким скользящим движениям. Захлебывалась собственными криками.

Такой горячий. Такой каменный. Он был нужен ей.

Собственная пустота, причиняла зверский дискомфорт. Начала ускоряться, двигаясь навстречу, пытаясь сама насадиться на него. Мужские руки сжали бедра, как тисками, прижимая к полу. Фиксируя.

— Сказал же, не двигаться! — Выдавил, скрипя зубами. Проникать в нее не спешил.

Вместо этого Герман ускорился. В качестве компенсации, покрыл нежными поцелуями оголенную шею. А потом, словно сорвался. Стиснул женское горло ладонью, словно задушить хотел. Впился в губы. Укусил. Зашипел. Отпустил. Заревел в потолок. Задвигался еще быстрее.