— Бл*дь!

— Герман! — Больно впилась ногтями в мускулистый мужской зад, подстегивая. Поощряя. — Еще! Я…я.

— Ты мое проклятье, Мелкая! — В голосе сталь. В глазах гнев. Пожар. — Мой долбанный смертный грех!

Секунда на осознание. И взрыв. Ее накрыло. Плотину прорвало. Закричав в голос, выгнулась дугой. Давыдов даже не пытался совладать с ее судорожно дергающимися конечностями. Оргазм был крышесносным. Перед глазами поплыло.

Мужчина, кончив второй раз, рухнул рядом. Оба пытались отдышаться.

В полной тишине прошло несколько минут. Едва, остыло разгоряченное тело, как стыд опалил кожу. Лицо покрылось багровым румянцем. Осознание произошедшего больно ранило. Зажмурившись, до белых точек, девушка проклинала себя за слабость.

Не устояла. Не смогла! Подтвердила свою доступность в его глазах.

Лера молчала, страшась даже пикнуть. Первым нарушил молчание Давыдов:

— Одно мне скажи. — Смотрел не на нее. Строго в потолок. Челюсти плотно стискивал. — Спишь с Глебом?

— Что?

Сидячее положение приняла меньше, чем за секунду. Огромными от шока глазами взирала на Давыдова. Хоть и желваки на его лице ходили ходуном, голос оставался спокоен.

— Да, или нет! Одно слово.

— Нет! — Гневно рыкнула. — Придурок!

От негодования, буквально пыхтела. Нервно поправила одежду.

Оставшуюся в живых одежду!

Попыталась встать. Схватив за запястье, Герман рванул ее на себя. Он, тоже, успел сесть, и заправиться.

— В глаза смотри!

Как бы трудно не было, просьбу выполнила.

— Вопрос повторю. Спала ли ты с моим братом в прошлом, и спишь ли сейчас? Был ли между вами секс, хоть единожды.

— Я ответила!

— Это важно!

— Сказала же, нет! Никогда! Ни разу! У нас другие отношения!

Заметно расслабившись, он ослабил и хватку. Вот только Валерия напряглась. От страха внутренности узлом скрутило. Вспомнила, где они находятся, и почему оказались в такой ситуации.

— Герман…Анна…они?

Давыдов хмыкнул.

— Ушли задолго до того, как я разрешил тебе кричать!

— Ушли?

Ей в такую удачу не верилось. Его уверенный кивок подтвердил слова.

— Пора и нам отсюда выбираться.

Поднимаясь, увлек девушку за собой.

— Я не закончил с тобой. — Прозвучало в пьянящей тишине, превращая конечности в желеобразную субстанцию.

Тишина была гнетущей. Лера, прямо, чувствовала ее мощную давящую силу. Уже несколько раз порывалась начать разговор, но духу так и не хватало.

Они не перекинулись более ни фразой, с тех пор, как покинули кабинет Смирновой. Словно, не сговариваясь, подписали молчаливый пакт о неразглашении.

Давыдов, лишь за руку схватил, выше локтя, да за собой поволок на выход. В машину запихнул. Пристегнул даже.

И все это не проронив ни звука!

Как с куклой безмозглой. Бездушной.

Это раздражало, и с каждой секундой все сильнее — полное игнорирование ее присутствия!

До боли прикусила губу, чтобы не застонать вслух, от обиды. На душе было паршиво. И это мягко сказано.

В который раз, прокручивала в памяти каждое мгновение, проведенное в его руках, но так и не находила вразумительного объяснения своему поведению. Нормальная девушка давно бы уже концерты закатывала, и волосы на себе рвала.

Ее внутренняя истеричка ушла в отпуск?

Валерия, тайком бросила взгляд на Германа.

Она, места себе не находит, а он спокоен, как тот удав!

Даже, не хмурился. Машину вел плавно. Уверенно.

Завораживающее зрелище. Можно было любоваться вечно. На мужественный точеный профиль. Скулы, лоб. На чувственные губы, терзавшие ее менее получаса назад, с невероятным напором и рвением. На длинные пушистые ресницы, ради обладания которыми, девушки в очередь выстраиваться должны.

Вот зачем мужчинам они такие? Красивые!

Понимая, что пульс ускоряется от собственных мыслей, а щеки покрываются румянцем, отвернулась к окну.

— Куда ты меня везешь?

Свершилось чудо!

Выдержав паузу, да такую, что Лере отчаянно захотелось дать ему в глаз, Давыдов остановился на светофоре, и повернулся к ней. Цепким взглядом, осмотрел с ног до головы, а затем выдал хрипло:

— Мы, почти, на месте!

Его грудь тяжело вздымалась, а взгляд, вперившийся в нее, был способен воспламенить океан. С нее, будто, розовые очки спали в одночасье. Теперь она видела все четко и ясно.

Ни черта он не спокоен! До предела напряжен! Еще мгновение, и сорвется!

Просто, контролирует себя безупречно.

Собственное дыхание стало поверхностным и рваным. В тот момент, что-то и перещелкнуло в голове.

Опасное. Дерзкое.

До безумия, захотелось узреть, как этот мужчина теряет над собой контроль. Как ломается его каменное самообладание, опадая мелкой крошкой к ее ногам. И подобное зрелище стало для нее важнее следующего вдоха.

— Герман?

— Что бы сейчас ни сказала, — грозный шепот, — обдумай дважды!

Да без проблем! Молчать, так молчать!

Пользуясь их вынужденной остановкой, под непрерывным жгучим взглядом хищника, отстегнула ремень безопасности.

Какая там у тебя любимая поза, Давыдов?

Проворно развернувшись, забралась коленями на сиденье. Сильно изогнувшись в пояснице, потянулась за клатчем — мужчина бросил его на задние кресла, когда усаживал в автомобиль. Лера прекрасно понимала, какой вид открывается на ее попу. От осознания вседозволенности, в венах закипала кровь. Голова шла кругом.

Она с ума сошла!

Не иначе, раз осмелилась дразнить его.

— Лера!

Предупреждающий утробный рык.

— Сейчас, — запыхтела, «пытаясь дотянуться» пальчиками до ремешка, — нужно кое-что проверить!

— Быстро сядь на место, и пристегнись!

— Секунду!

Идиотка! Дура конченая!

Ругала себя, на чем свет стоял. Соблазнять она собралась!

Не умеешь — не берись.

Вот как это называется. Не смотрел Герман в ее сторону. Хоть наизнанку выворачивайся, и змеей в кольца укладывайся, не смотрел.

А чего, собственно ожидала? Да и зачем? ЗАЧЕМ?