Всё, что происходило потом, Саня помнила весьма смутно. Кажется, бывший и… настоящий? – короче, Чеба с Виком обменялись сдержанным рукопожатием и познакомились. Оба выглядели при этом не слишком-то довольными, но, слава богу, хотя бы не кинулись бить друг другу морды. Впрочем, с чего бы им лезть в драку? Это же не сериал какой-нибудь.

Опомнилась Саня только тогда, когда обнаружила, что оба товарища сидят за кухонным столом, а она разливает для них суп по глубоким тарелкам. Господи, на неё что, нашло какое-то затмение?! Неужели она всё-таки пригласила Чебу на ужин? Или это сделал Вик? Да нет же, спохватившись, вспомнила Саня, Чеба сам себя и пригласил…

Всё происходящее напоминало ей зарисовку из психушки. Театр абсурда. Сюр! Бред! Белая горячка! Она подмечала, как Чеба, изо всех сил стараясь выглядеть любезным, ревниво и недоверчиво изучает гостя; как цепко и настороженно смотрит на него Вик; как оба они напряжены до предела, но при этом стараются сохранять вежливый нейтралитет и не выдавать своего дискомфорта ни жестом, ни взглядом, ни словом.

Вишенкой на торте стало появление Ляльки: она возникла на кухне, с любопытством таращась на всех присутствующих огромными удивлёнными глазищами.

– О, кто к нам пришёл! – с преувеличенной жизнерадостностью, чуточку переигрывая, воскликнул Чеба, распахивая руки для объятий. – Иди к папе.

При этом его быстрый, но красноречиво-торжествующий взгляд, искоса брошенный на Вика, буквально вопил: “Понял, кто здесь главный? Тут моя дочь, ясно тебе?” Саня даже закатила глаза от такого ребячества.

Однако дальше случилось то, чего не могли предвидеть ни Саня, ни Вик, ни даже самоуверенный во всех отношениях Чеба. Несколько раз переведя глаза с отца на Вика и обратно, Лялька вдруг кинулась… не к Чебе, как можно было бы подумать, а именно к Виктору. Подбежала – и доверчиво протянула ему игрушку, своего любимого Пушистика.

Это стало для всех полной неожиданностью, хотя Саня задним числом сообразила: память у Ляльки довольно короткая, воспоминания о Чебе и той злополучной поездке на дачу уже выветрились у неё из головы, а вот утренний визит Вика она всё ещё хорошо помнила, так что неудивительно, что потянулась сейчас именно к нему.

На бывшего мужа страшно было смотреть: он сначала покраснел, затем побледнел, обиженно оттопырив нижнюю губу, словно верблюд, а потом насупился и молча наблюдал за тем, как его дочь безмятежно карабкается на колени к Вику. Впрочем, Вик и сам несколько замешкался от оказанного ему повышенного внимания, однако среагировал весьма достойно, тут же включившись в игру.

– Санечка, – елейным голосом произнёс Чеба, – можно тебя на минутку?

Пожав плечами, она улыбнулась Вику, как бы извиняясь за то, что вынуждена ненадолго отлучиться, и проследовала за бывшим мужем в комнату.

– Вот как, значит?! – зашипел Чеба, едва они оказались наедине. – Теперь ты родную дочь против меня настраиваешь?!

Саня посмотрела на него как на идиота.

– Ванечка, милый, мне иногда кажется, что у тебя проблемы с головой, – произнесла она с искренней жалостью. – Вот что ты сейчас сказал, сам-то понимаешь?! Я – настраиваю – Ляльку – против тебя?! Ты как себе это представляешь, вообще? “Эй, Ляль, послушай-ка, вот сегодня вечером придут два дяди, к одному ты не подходи, беги к другому”?!

Чеба уже и сам понял, что сглупил.

– Ну ладно, не настраиваешь, я не так выразился… Но… мать твою, почему Лялька несётся к нему со всех ног, а меня игнорирует, как будто я посторонний?

– Ты для неё и есть посторонний, – в миллионный раз терпеливо объяснила Саня. – Пойми, чтобы закрепиться в её памяти и сердце надолго, тебе нужно проводить с ней как можно больше времени, и желательно без длительных промежутков между визитами. Она не успевает запомнить тебя, понимаешь?!

– А этого чувака, стало быть, уже запомнила, – многозначительно протянул Чеба, глядя на Саню так, словно видел её впервые. – Он так много времени с вами проводит? И давно?

– Тебе-то что за печаль? – она пожала плечами. – Это моя личная жизнь. Тебя она совершенно не касается.

– А может быть… может быть, я против, чтобы моя дочь общалась с какими-то посторонними мужиками! – выдал он на голубом глазу. – В конце концов, как отец я имею полное право высказывать свои претензии к тому, как ты её воспитываешь.

…Успокоить Саню удалось далеко не сразу.

Оскорблённый в своих лучших чувствах Чеба покинул квартиру, привычно шарахнув напоследок дверью – надо же было продемонстрировать всему свету, что он смертельно обиделся. С дочерью (а тем более с Виком) он, конечно же, не попрощался. Когда те явились на шум из кухни, то обнаружили, что Саня сидит прямо на полу и бессмысленно смотрит в пространство, а губы её дрожат.

– Что случилось? – перепуганный Вик кинулся к ней. – Он тебя ударил? – он даже дёрнулся всем телом от этого предположения и неосознанно сделал рывок в сторону двери, словно собирался немедленно выбежать из дома вслед за Саниным бывшим супругом, догнать его и разобраться по-мужски.

– Нет, нет… – она замотала головой. – Просто сказал… сказал, что, если захочет – может отобрать у меня Ляльку…

– В каком смысле “отобрать”? – оторопел Вик. – Да и на каком, прости, основании?

– Говорит, что я плохо её воспитываю, подаю дурной пример… – Саня залилась слезами. – Представляешь, тот, который с дочерью один на один даже часа за всю её жизнь не провёл! Для которого Лялька много лет была просто “она”. Не “дочь” и даже не “Лялька”… Который ни разу не поинтересовался её здоровьем, успехами в школе, увлечениями, привычками… И теперь этот человек уверяет, что моё воспитание никуда не годится!

– Он что, головой ударился? – Вик нахмурился. – С какой стати вдруг такие нелепые заявы?

– Разозлился, что Лялька к тебе на руки пошла, а его проигнорировала… И вообще ему твоё присутствие здесь очень не понравилось.

– Ревнует, что ли? – догадался Вик.

Саня беспомощно пожала плечами и шмыгнула носом.

– Я правда не знаю, что на него вдруг нашло. Мы уже сто лет как развелись, а тут прям как будто вожжа под хвост попала… Грозился, что теперь у него связи, что если ему в голову взбредёт – то запросто может устроить так, что ребёнка у меня и в самом деле отберут. Господи, ну зачем ему это, я действительно не понимаю, зачем… – она снова заплакала. – Лялька же ему совершенно не нужна…

– Успокойся, – Вик обнял Саню, прижав её голову к своей груди. – Я твоего бывшего практически не