— Я ее не выбрасывал! — решительно заявил Джейсон. — Я этого не делал, мама, клянусь. Когда я вернулся домой из школы, ее уже не было. — Он поднял свой стакан с апельсиновым соком и бросил взгляд на сестру, заныв: — Мими, не понимаю, зачем тебе надо было припоминать что-то, что случилось год назад.

Джинни положила панкейки на тарелку на середине стола и бросила изумленный взгляд на своего сына.

— Ну, я не знаю, куда она подевалась, — сказала Джинни Джейсону, — но я помню, что в тот же день купила новую, а розовую, которую тебе давала, так и не нашла. — Она улыбнулась Томми, и ее улыбка поблекла, когда она заметила выражение его лица.

— Томми? Ты в порядке, малыш? Ты выглядишь так, будто увидел призрака.

Он спохватился и улыбнулся.

— От кофе стало нехорошо. Похоже, у меня начинается изжога. Мне просто надо поесть.

— Ну, так ешь, здесь еще много осталось, — сказала она. — Мими, ты опоздаешь на свой автобус, а у меня нет времени, чтобы отвозить тебя. Джейсон, доедай, или тоже опоздаешь на свой. Тебе еще нужно почистить зубы.

— Но, мама… — снова заныл Джейсон.

— У меня есть запасная зубная щетка, и я уверена, что она синяя. А теперь ешь!

Томми не был уверен, как спросить, чтобы это не прозвучало слишком странно, так что выпалил первое, что пришло в голову:

— Я полагаю, маме нужно оставить розовые щетки для Мими, так? Как говорил Джейсон, розовые — для девочек. — Он опустил взгляд на свою тарелку, разрезая панкейки.

— Я тоже так считаю, папа, но Мими всегда первая кричит чур и называет цвета, когда мы идем к дантисту, и получаем наши новые зубные щетки.

Мими уже встала и задвинула свой стул бедром.

— Розовые? Ты что, серьезно, папа? У меня не было ничего розового с тех пор, как мне исполнилось десять. — Она повернулась к матери: — Мне нравится сидеть на этих стульях из столовой, мам. Заднице на них удобнее.

Она направилась к скамье у задней двери, подхватила рюкзак и, дразня, обратилась к своему младшему брату:

— И вообще, не все ли тебе равно, Джейсон? Я всегда выбираю зеленый, потому что знаю, что тебе нравится синий. Поверить не могу, что мы затеяли этот разговор.

Она закатила глаза и вышла из кухни, но не раньше, чем Джинни заметила, как на ее лице мелькнула улыбка. Её Мими вернулась.

Глава 24

Гризз

1990, тюрьма, Северная Флорида

— Ты будешь просто пялиться на меня, или всё-таки встанешь и обнимешь?

К этому моменту Гризз уже сидел на кровати и во все глаза смотрел на болезненно тощую брюнетку.

— Чики, я тебя не узнал. Ты сама на себя не похожа. — Он встал, после долгих объятий отступил на шаг, и, удерживая её на расстоянии вытянутой руки, окинул взглядом с головы до ног. — Ты сильно изменилась после суда.

С неестественной улыбкой, приклеившейся на лице, она взглянула на него снизу вверх.

— Как и ты.

Он тут же провел рукой по своей наголо побритой голове и ухватился за бороду.

— Я хотела тебе предложить доверить мне подстричь то крысиное гнездо, которое повисло у тебя на подбородке, но, наверное, тебе не стоит здесь играться с ножницами.

Она замолчала и оглядела камеру. Здесь был стандартный унитаз и раковина, но это все, что было стандартным. Над раковиной висело зеркало, и она заметила бритвы на маленькой полочке. Кровать была явно не из тюремного арсенала. Это была двуспальная кровать, с толстым матрасом. В углу стояло мягкое кресло с лампой для чтения над ним. На небольшой полке стояла микроволновая печь. Микроволновка? И она не была уверена, но могла поклясться, что та пахла кровью.

— Похоже, у тебя здесь есть все, что нужно. Почему я не удивлена? — Она покачала головой, улыбнулась и опустила взгляд. Она стояла на плетеном ковре ручной работы. — Меня удивило только то, что тот шикарный шахматный набор, который Кит когда-то давно тебе купила, сейчас не с тобой. Наверное, он остался у нее.

— Он в офисе, которым я пользуюсь.

— Ну конечно, ещё бы, — рассмеялась она.

И Гризз широко ей улыбнулся.

— Играем с одним из охранников. Выигрываю я — получаю больше привилегий. Выигрывает он — я делаю так, что он получает что-нибудь за это.

— Похоже, ты часто выигрываешь, — сказала она, еще раз оглядев камеру. — И к тому же, с каких это пор ты должен выиграть шахматную партию, чтобы получить то, что хочешь?

— Не знаю. Но игры делают это интереснее.

Он указал ей жестом на единственное кресло, а сам сел на край кровати, лицом к ней. Камера была маленькой, и колени у них почти соприкасались.

— Рассказывай, чем ты занималась? Как сложилась твоя жизнь после суда?

И Чики начала подробно рассказывать ему о своих последних годах. Как она пыталась построить отношения с Фессом, но ничего не вышло. Она отправилась на север и поселилась в небольшом городишке в Южной Каролине. Там она повстречала немолодого мужчину, у которого был собственный бар.

— Мои дни в топлесс позади, но я подхватила достаточно знаний, чтобы сделать бар успешным. — Она замолчала и, хихикнув, жестом указала на свою грудь: — Без сисек. Как бы там ни было, Эд — старый чудак, но он мой старый чудак, и я его люблю. Мы только недавно поженились. Я должна отдать ему должное, понимаешь ли, он женился на мне, не зная точно, сколько мне осталось.

До него стало медленно доходить то, что она ему рассказывала, и она ответила на его невысказанный вопрос:

— Рак. Пока еще ранняя стадия, и врачи сказали мне, что можно попробовать бороться с помощью консервативного лечения, но не слишком надеяться. Потеряв все волосы, я решила примерить на себя амплуа брюнетки. Как тебе? — Она указала на свои волосы каштанового цвета, которые, как внезапно понял Гризз, были париком.

Гризз не был сентиментален, но почему-то из-за того, что он увидел Чики не похожей на себя прежнюю, вызвало у него ком в горле. Это, наряду со слухом о том, что Кит родила сына, который должен был быть от него, потрясло Гризза. Он быстро встал и повернулся к ней спиной. Его голос стал хриплым, когда он наконец ответил на ее вопрос.

— Красиво. Ты всегда была красивой, Чики.

— Как бы я хотела, чтобы все те эмоции, которые я слышу в твоем голосе, были адресованы мне, но я знаю, что