его размытый силуэт, как он отдаляется и исчезает в свете. Дверь закрылась. Я осталась одна, в темноте. Так пусто. Зря я прогнала Марка. Пусть бы сидел тут со мной и задавал свои глупые вопросы. А теперь ему больно. Не надо было так говорить с ним. Он же не виноват, что я такое ничтожество. Ещё и разревелась из-за какой-то ерунды. Правда, Марк, похоже, не заметил этого. Подумал, что просто злюсь на него. Но это же совсем неправда! Я злюсь на себя! За то, что такая слабая. Такая тупая. Ещё и позволила себе разреветься. Надо придумать что-нибудь, успокоить Марка. Если поужинаю с ним, а потом мы вместе посмотрим этот дурацкий фильм, то всё уже станет неважно. Мы просто проведём этот вечер вместе, как обычно. А потом разойдёмся по комнатам и ляжем спать. Как всегда. А завтра настанет новый день, старый сотрётся из памяти и больше не будет иметь значения. Я встала, включила свет и нашарила на комоде очки. Так, надо глянуть в зеркало… отлично! Глаза уже почти не красные. Если не присматриваться, то и не заметишь ничего. Можно пойти покушать. Начну с малого…

Я тихонько приоткрыла дверь и вышла в холл. Марк, видимо, сидел на кухне и ужинал. Без меня. И терпел свою боль. Ох… надо взять себя в руки и сделать, что нужно! Я неслышно прокралась через комнату, дойдя до входа на кухню. А вот и Марк. Сидит с вилкой в руке и смотрит в тарелку. Просто смотрит. Я его понимаю… Когда ком стоит в горле, вряд ли что-то можно съесть. Вот и сидит. Не зря же готовил. Хотя бы посмотреть на эту волшебно-пахнущую рыбу с сыром.

Я подошла к столу и села напротив, спрятав глаза. Марк молчал. Надо собраться! Взять себя в руки и просто заговорить. Проглотить этот комок в горле и выдавить из себя хоть что-нибудь. “Есть хочу,” — хриплым шёпотом сказала я. Паршивое начало, но хоть что-то! Может, самой встать и наложить? Только Марк обычно сам накладывает свои блюда, делая из них настоящее произведение искусства. А сейчас чего-то сидит и молчит. Не могу поднять глаза… а надо бы посмотреть, почему. Не могу…

Марк неожиданно встал и ушёл к плите. Как-то слишком резко. Злится, наверное. Конечно, сначала я на него огрызалась, потом наорала, ещё и прогнала. А теперь тут пришла и командую: положи, мол, пожрать госпоже. Надо было самой наложить себе…

Марк поставил передо мной тарелку, ловко и грациозно положил вилку рядом с ней, ровно и как-то слишком официально. Потом вернулся на свой стул и уставился на меня. Я чувствовала этот тяжёлый, пронизывающий взгляд. Брр. Ну, ничего. Сейчас поем, наберусь смелости и что-нибудь скажу. Например, извинюсь. Надо извиниться…

Я неуверенно взяла вилку, отковыряла кусочек мягкой и ароматной рыбки, политой растаявшим белым сыром, а затем положила его в рот. И не смогла сдержаться.

— Как вкусно! — С наслаждением протянула я.

— Тебе… правда нравится? — печально спросил Марк.

— Ты тоже… попробуй… очень вкусно.

— Багира… ты… из-за меня?..

Даже не пошевелился. Заметил всё-таки… вот глазастый! Я с трудом проглотила тающий во рту кусочек и замерла. И что мне ответить? Конечно же, нет! Но как объяснить?.. Ладно, что-нибудь придумаю по ходу дела. Главное, опять не разораться.

— Нет, Марк, — уверенно сказала я. — Ты ни в чём не виноват.

— Тогда почему… — Марк замер, так и не решившись договорить.

— Не хочу об этом говорить.

— Почему?

— Потому что. Это моё. Тебя не касается.

— Багира, мы живём вместе. Если у тебя что-то случилось, я хочу помочь…

— Нет. Ничего не случилось.

— Тогда почему… почему ты плачешь? Расскажи… пожалуйста.

— Я не хочу, чтобы ты знал! — Я всё же не сдержалась, бросила вилку на стол и, сделав глубокий вдох, посмотрела в эти прекрасные, печальные из-за меня глаза. — Это моя проблема. Я сама с ней разберусь. Не нужно винить себя ни в чём. И помогать мне не нужно.

— Почему?..

— Потому что я не хочу, чтобы ты знал, ясно?!

— Что… знал?..

— Что я — глупая! Безмозглая и слабая! Но это только моя проблема! Нечего из-за неё себе голову забивать!

Я смотрела в глаза Марка и пыталась держаться, но из глаз снова покатились предательские слёзы. Я стиснула зубы и прерывисто вздохнула, опустив глаза. Не получается успокоиться. Да что ж такое! Марк встал, подошёл и присел рядом с мной на корточки. Он взял мои руки и подтянул к себе. Не хочу, чтобы он смотрел на меня, когда я такая… ничтожная. Я вскочила, вырвав свои руки, и рванула из кухни, но Марк поймал меня и обнял так крепко, что я не смогла вырваться.

— Отпусти! — Процедила я сквозь зубы.

— Ты не глупая, — поглаживая меня по спине, ласково сказал Марк. — И очень, очень сильная. Гораздо сильнее меня.

— Не…п-пр-равда, — глотая слёзы, еле выговорила я.

— Почему…почему ты так говоришь?

— Ты врёшь, чтобы успокоить меня!

— Багира, я же говорил, что не буду врать тебе. Никогда. Даже чтобы успокоить. Ты и правда очень сильная. Не понимаю, почему ты думаешь иначе?

— Потому что это правда!

— Ты разве не видишь, насколько сильнее меня делает твоя лунная энергия? С ней я могу то, что не смогут сотни магов, даже объединив свои силы.

— Но это ведь ТЫ можешь! Не Я!

— Для этого мне нужна ты. Без тебя я так не смогу…

— Не я! Тебе нужна моя сила! Нужен лунный свет! А я — никому…

— Багира, ты нужна мне. С лунной энергией или без. Всегда. Нужна.

— Зачем ты говоришь это?! Я ведь и так давала бы тебе свою силу! Не нужно…

— Багира, я же не выгнал тебя, когда ты отказалась со мной идти в первый раз. Помнишь это? Я хотел, чтобы ты осталась. Даже в облике кошки. Смогла бы ты давать мне свою энергию? Нет. Но я не выгонял тебя. Мне нравилось жить с тобой.

— Нет, я точно помню! Ты дверь открыл и пытался меня выгнать!

— Я думал, что ты сама хочешь уйти. Не мог же я удерживать тебя насильно? Разве я говорил, чтобы ты убиралась прочь и больше не возвращалась? Я просто хотел выпустить тебя, если твои рисунки… Знаешь, я думал, что этот человек рядом с кошкой — не я. И ты скучаешь по нему и хочешь вернуться.

— Это был не ты.

— Да?..

— Это вообще-то я была. На рисунке была я-кошка и я-человек. Я пыталась спросить тебя, как