Особенных возражений это не вызывало, ведь тот же Эйно раньше работал в Вильнюсе, а Марина — во Владивостоке.

А проблема вставала все острее: отдел уже прокололся, пропустив появившуюся в очередном экстрасенсорном листке типа «Невероятное — рядом» среди высосанных из пальца сенсаций статью. Неведомый «магистр черныя, белыя и серыя магии», скрывшийся под псевдонимом, живописал ужасы явления живых мертвецов, приводил несколько свидетельств очевидцев и ругал некромантов, некрономов и даже некрофилов. Не обошлось в этом писании без ссылки на зловещие опыты КГБ, психотронное оружие и прочие расхожие байки. Похоже, что автор, как герой старой поговорки, слышал звон, да не знал, где он. Но стало ясно: история с появлением зомби в городе потихоньку вылезла наружу.

Статья, конечно, никакого особого резонанса не вызвала, поскольку издание пользовалось соответствующей репутацией, да и большим тиражом похвастаться не могло, — но факт утечки оказался весьма неприятным.

Никаких объяснений не было найдено и событиям, связанным с иностранцами. Охамевшие скинхеды (если это вообще были они, и не кто-то, работавший под их личиной) ополчились вдруг не на многочисленных представителей солнечного Кавказа, что было бы неприятно, но вполне объяснимо, а на негров, вьетнамцев и прочих иностранцев. Вроде никакой магии за этим не стояло, сплошной криминал и грязная политика, — но со дна мутного политического омута в любой момент могло протянуться осьминожье щупальце С.В.А.

В конце года Светлые, упорно продолжавшие проверять всяких экстрасенсов, дающих объявления в бесплатных газетах, обезвредили очередную компанию шарлатанов. Обычно О.С.Б. в такие дела не вмешивается, считая, что мошенники на дураках паразитировали от сотворения мира. Но эти красавцы торговали самопальными артефактами, заряженными негативной энергетикой. Первое время их носитель ощущал даже некоторый подъем, но потом все хронические заболевания атаковали организм с удвоенной силой. Поскольку суд едва ли принял бы во внимание подобную статистику, их подвели под статьи о мошенничестве и незаконной торговле. Главный же творец амулетов был лишен своих и без того небольших способностей.

Празднование Нового года не особо отличалось от предыдущих. Тридцатого наш триумвират подвел итоги года и поздравил особо отличившихся, потом все отправились в столовую на праздничный обед. Большинство сотрудников были теперь свободны, как ветер, до утра второго числа, дежурные оперативники набирались только из добровольцев. Из наших в их числе оказался, как обычно, Юхани. Вадик-админ неожиданно решил составить ему компанию, мотивировав это так:

— Со своей я опять разругался, а приятели — кто где. Один в Волгограде, другой в Москву уехал, третий — и вовсе в Кишиневе. Хоть через Интернет их поздравлю. Бухнуть же и на рабочем месте можно, если немного и компания хорошая.

Все уже обсуждали детали будущего празднования, уточняя состав компаний. Эйно, известный любитель демократии в разумных пределах, вообще снял для Темных какое-то небольшое кафе. Но, несмотря на предпраздничную лихорадку, ощущалась легкая тревога. Какая-то гадость словно бы витала в воздухе, и мало кто из наших мог этого совсем не почувствовать.

У меня все сложилось совершенно не так, как планировалось. К матери без предупреждения свалился мой братец Володя с женой и ребенком. Нет, все было весело, хорошо, по-семейному, только я неожиданно для себя заскучал еще часов в восемь, поскольку все разговоры сводились к быту и работе. Тут уж врать мне не хотелось, а правду рассказывать было нельзя.

Когда братец, уже выпивший водочки, в третий раз поинтересовался моими планами насчет семьи и детей, я прикинул, что оставаясь, помешаю другим отдохнуть. И уже в десять оказался в переполненной маршрутке.

Транспорт ходил на редкость хорошо, и я, успев полюбоваться праздничным убранством Питера, без помех добрался до родного здания. Юхани, украшавший искусственную елочку, с удивлением взглянул на меня:

— Все пути ведут в О.С.Б.?

Я кивнул.

— Маша тоже вернулась. Ревела, похоже.

Черт, я и забыл уже, что у нее не семья, а черт его знает что. Застала, небось, пьянку в крепком градусе, и с матерью поругалась. Теперь передо мной вставала новая проблема: как успокоить девочку и при этом не полаяться с ней самому. Как мне это удалось, я сам не понял.

Несмотря на все несообразности, сам праздник мы умудрились отметить довольно неплохо. Где-то в пятом часу народ устал веселиться. На улице тоже прекратили греметь хлопушки и петарды, все реже взмывали над городом ракеты.

Тогда Маша потащила меня гулять. Погода на улице стояла совершенно новогодняя, для прогулки и вправду подходившая идеально. Числа тридцатого Дед Мороз вспомнил о своих обязанностях и прислал из хмурой Лапландии снежные тучи. Сейчас снег идти уже практически прекратил, только отдельные искорки падали, сносимые едва заметным ветерком. Людей на улицах оказалось уже немного. Пересекая заснеженный Каменный остров, мы еще встретили несколько компаний, но около метро «Черная Речка» было уже совершенно безлюдно, только горели маяки ночных ларьков.

Именно на этой станции вечерами по несколько раз в неделю собирался всякий тусовочный народ, от ролевиков и готов до панков с сатанистами помоечного пошиба, и я даже не удивился бы, встретив в новогоднюю ночь кого-нибудь из них. За этими раздумьями я чуть не упустил из виду Машу, которая перешла в свое полупризрачное состояние и отправилась через улицу Савушкина, углубляясь во дворы. Вид у нее был очень сосредоточенный. Чуть позже я сообразил, что она идет параллельно цепочке свежих следов, отпечатавшихся на снегу, и насторожился еще больше.

Внутри квартала Маша свернула в сторону и резко остановилась. Я увидел, что следы в этом месте просто кончаются.

Опаньки, здесь не более получаса назад кто-то умудрился рухнуть в Запределье, как ведро в колодец!

Вроде бы окрестности Черной речки считались районом не самым опасным, да и время было спокойное, и я решил действовать быстро.

Просто кивнул Маше:

— Звони Юхани, сообщи, что я в Запределье полез. Сама жди вон у того дома, и не вздумай даже пробовать за мной переться.

В другое время за такой командный тон мне могло бы здорово достаться, но сейчас Маша отреагировала правильно и полезла за телефоном. Меня на секунду взяло сомнение — а стоит ли сходу бросаться неизвестно за кем? Попробовал, как учил Редрик, почувствовать след. На секунду мне показалось, что я ощущаю какую-то чужую расслабленность пополам с удивлением. Ничего опасного вроде не замечалось. Тогда я постарался отвести глаза всем, кто мог случайно заметить нас из окна, и шагнул в Запределье.

Разница между Запредельем и нашей реальностью в этих местах была огромной. Там, где у нас стояли послевоенные дома, здесь до самой Черной речки росли редкие деревца и кусты, только вдалеке, ближе к Невке, с трудом просматривались метро и особняк Салтыковой. Дед Мороз тут постарался гораздо меньше, и снег едва-едва покрыл толстый слой слежавшихся листьев. На нем четко выделялась цепочка свежих следов, уходящих в проем в кустарнике. За кустами обнаружилась вполне сюрреалистическая картина, словно представлявшая привет Запределью от прошедшего века. На выжженной проплешине среди перелеска красовалась куча каких-то замшелых бетонных плит, которую частично прикрывал кусок забора с надписью суриком «Осторожно! Злой бульдозер!»