не тормошил. В целом ей понравилось: Лизины друзья и родные относились к ней, как будто она нормальный человек, имеющий право на собственные предпочтения, и под конец визита Алиса почти верила в это сама. Потом, спустя пару дней в одиночестве, сомнения возвращались, но работа и сериалы под стук швейной машинки избавляли её от необходимости об этом думать.

Долгая муданжская осень медленно, но верно всё-таки превращалась в зиму. Выходя утром на прогулку, Алиса оставляла включённым безопасный обогреватель, а вернувшись, разжигала печку. Она теперь была асом в этом деле! Даже разогревать лепёшки на углях научилась. А когда ей начинало казаться, что она забурела, заросла и забыла, как выглядит цивилизация, Алиса шла шить очередной импозантный костюм одному из своих кукелов. Чтоб с кружевами и бархатной оторочкой! Впрочем, чаще всего она шила муданжские наряды на Сакуру-сана, по иронии судьбы так похожего на Ясеня. Он теперь сидел на полке рядом с братом: мемориал мужчинам, которых нет в Алисиной жизни.

— Что-то ты бледная, — заметила Лиза при очередной встрече. Она упорно продолжала хоть раз в две недели вытаскивать Алису поесть в городе и поболтать за жизнь, хотя болтала в основном сама. — Тебя не мутит?

— Что-то крутит внутри, — призналась Алиса. — Наверное, опять хлеба переела вчера.

— Ты к нам в Дом целителей так и не дошла, — напомнила Лиза. — Давай, пока сезон низкий, а то как дороги замёрзнут, повалят с переломами. Оформишься, заодно и посмотрим, что у тебя там внутри крутит.

Алиса вяло покачала головой, но к ночи крутить стало сильнее, настолько, что она едва смогла заснуть, так что наутро она всё собралась с силами и попросила Ухаба подвезти её к этому самому Дому. Процедура оформления заняла всего пару минут, и вскоре Алиса, передав бразды правления собой расторопному ресепшенисту, попала в цепкие пальцы незнакомой врачихи. Сама Лиза, к счастью, оказалась на вызове, и Алису это полностью устроило: дружба плохо вязалась в её голове с исследованиями кишок или что там выпендривается.

Женщина подробно её расспросила, по ходу дела глядя всё лукавее, а потом засунула в сканер. Большую такую круглую штуку с прозрачными стенками, по которым во время сканирования пробегают светящиеся полосы.

— Милочка, да у вас плод шевелится, — радостно воскликнула врачиха.

Алиса потребовалось переспросить четыре раза, прежде чем до неё дошёл смысл. У неё — ребёнок⁈

— Этого не может быть, — твердила она, сидя на стуле около стола доктора и не понимая, как она сможет преодолеть гравитацию, чтобы встать, и вообще, с какой стороны у неё ноги. — Этого не может быть.

— Ну, значит, чудо, — жизнерадостно отвечала врач. — Вот, глядите сами.

Алиса мазнула взглядом по скученным пятнам на экране, которые должны были складываться в изображение плода, но в её глазах расплывались грозовыми тучами.

— Вы отца-то знаете? — осторожно поинтересовалась доктор.

Алиса ничего не ответила, только принялась раскачиваться на стуле. У неё — ребёнок. И что теперь делать? Делать-то что?

— Что мне делать? — прошептала она вслух.

— Ну, для начала, вам надо в женскую клинику пойти и встать на учёт. У вас гражданство земное, значит, страховка есть? Они по ней тоже работают. У нас просто здесь отделения гинекологии даже нет, это всё туда вынесено. Вот они вас там посмотрят, рекомендации дадут. С прошлого года там даже курсы молодых родителей открыли, правда, на муданжском, так что вам, наверное, лучше в Сети поискать, но, может, порекомендуют… Со своей стороны могу только сказать, что других проблем у вас нет, организм здоровый.

Алиса всё-таки смогла оторваться от стула и на деревянных ногах доковылять до женской клиники. Все бумажки, выданные врачом, она так и несла неопрятной расползающейся кипой, прижав к груди. Мужчина у стойки регистрации в клинике бросил на неё один взгляд, и тут же устроил её в уютном маленьком кабинете с красиво сервированным чаем и сладостями. Алиса сидела, смотрела на вытянутый тонкостенный чайничек, и он двоился в её глазах.

Какой ребёнок? Какой ещё ребёнок, когда она сама за себя не в ответе? Она только-только научилась есть два раза в сутки по сигналу будильника и спать какое-то нормальное количество часов. Она же не приспособлена к жизни… А тут — живое существо, полностью зависящее от неё. Это ж надо не проспать, не забыть, не забить… Алиса могла забивать на себя сколько угодно, здоровье позволяло. Она могла вылететь с работы и жить на чоме и воде хоть несколько месяцев, пока не найдёт другую. Она могла по трое суток не вылезать из-под одеяла и не отвечать на сообщения. Она могла пойти гулять под вечер, задуматься и вернуться только к утру. Но ребёнок — это же значит, ей придётся стать по-настоящему взрослой, причём не на день, не на месяц, а на много лет!

Алиса с этим совершенно точно не справится.

Но, как она поняла из обрывков того, что в своём ступоре уловила из речи врача, вариантов у неё не было. Ребёнка нельзя было ни отменить, ни отложить. Он надвигался неминуемо, как зима, как те самые грозовые тучи, как обновление версии системы. Алиса никак не могла откатить назад, туда, где было безопасно и стабильно. Да и было ли такое когда-то?

В кабинет зашла высокая полноватая муданжка в стильно скроенной врачебной форме и тонком, но потрясающе изящном колье. Усевшись к столу, она пару секунд помолчала, рассматривая Алису, а потом заговорила на довольно приличном всеобщем:

— У меня два вопроса. Первый: собираетесь ли вы оставаться на Муданге? И второй: если да, то есть ли у вас мужчина, готовый немедленно на вас жениться?

Из клиники Алиса вышла по синусоиде. Мало ей было самого по себе кошмара от мысли, что придётся быть матерью, так теперь ещё оказалось, что на Муданге дети, рождённые вне брака, — позор для родителей и сами живут незавидно, хоть последние годы правительство и борется с пренебрежительным отношением к ним.

Выходило, что Алисины дни на Муданге сочтены. Только она обжилась… Даже думала к лету пристроить к дому верандочку… А теперь всё это придётся бросать. И куда податься? Где ещё во Вселенной можно так спрятаться, чтобы оттуда не выдали? Чтобы было по карману и в цивилизованных условиях? Не говоря уже о том, чтобы там нашёлся кто-то знакомый и дружественно настроенный…

В таких мыслях Алиса доковыляла до дома, вошла и села на тумбочку в прихожей, не понимая, что ей делать дальше. Искать мужа? Пойти, как Лиза сказала, в парк днём погулять? Что за бред. Кому она сдалась? Она и себе-то нужна скорее по привычке, а тут чужой человек.

В дверь заколотили. Алиса не сразу поняла, что с этим делать. Точнее, она сперва даже не поняла, что с