или поздно я захочу в туалет. Или Герой захочет. Причём скорее рано, чем поздно. И если его не вывести на улицу, то ему придётся делать свои дела прямо на полу. И тут будет ужасно вонять.

Вал ничего не сказал, хотя это был хороший довод против его плана. Он лёг на люк, повернувшись ко мне спиной.

Герой, предатель, подошёл к нему и улёгся рядом. Вал запустил пальцы в его шерсть.

Вскоре они оба захрапели.

Ладно. Я не знала, что подросткам нужен послеобеденный сон. Ну раз так, я этим сумею воспользоваться.

Я встала на ноги, подошла к окну и осторожно его открыла. Выглянула вниз. Нет, о том, чтобы выбраться через окно, не могло быть и речи. Я переломаю себе кости, если выпрыгну. Да и как я могу оставить тут моего пёсика? Хоть он и храпит сейчас в объятиях моего врага.

На фоне неба виднелась Высотка. Рядом ходили люди — слишком далеко, чтобы меня заметить. Может, закричать? Нет, тогда проснётся Вал. Что-то не очень хочется сидеть потом с кляпом во рту.

И тут я увидела, что между разрушенными домами мелькает бежевое пятнышко. Моё сердце учащённо забилось. Это же Херборг! В своём любимом бежевом платье!

И вот она подошла ближе.

Я огляделась в отчаянии и тут увидела кружку с водой, которую принёс Вал. Схватила кружку и зашвырнула её в окно. Прямо туда, где стояла Херборг.

Кружка упала ей прямо на голову.

Я, ни разу в своей жизни не попавшая мячом в корзину, умудрилась запустить кружку с водой в голову бедняжке Херборг.

Она вздрогнула и огляделась.

Она меня видит. Она меня видит!

Я зажала рот рукой, чтобы не закричать.

И вот Херборг сердито посмотрела на меня. И заговорила на языке жестов. Я разобрала не всё из того, что она мне сказала, впрочем, догадалась, что Херборг была не очень вежлива.

Глубоко вздохнув, я тоже заговорила на языке жестов, надеясь, что она немного успокоилась и теперь сможет меня понять.

Потом взглянула на Вала, убедилась, что он по-прежнему дрыхнет, снова повернулась к Херборг и рассказала ей о случившемся.

Надежда

После ухода Херборг мне ничего не оставалось, кроме как просто ждать. Я не знала, сколько времени уже прошло. И не знала, приведёт ли Херборг помощь. Я даже не знала, поняла ли она меня.

Я просто сидела и смотрела на Вала, который всё ещё спал.

Мне ужасно хотелось в туалет.

Наверное, мама и брат уже беспокоились обо мне.

Может, и бабушка тоже.

А вдруг она решила, что я просто не справилась со своей должностью, потому что Посыльный должен был догадаться обо всём. И я сама виновата, что попалась Валу.

Нет.

Иногда бабушка бывала резковатой, но всегда справедливой. Она знала Вала с тех пор, как он родился, но она не подозревала, что он законченный псих. А кстати, мог бы Вал кого-нибудь убить?

Я стала размышлять.

Он украл ложки, испортил Рождество. Но ведь ничего опасного он тогда не сделал. До взрыва станции в его выходках не было ничего угрожающего.

Да, Вал вывел быка Фритьёва из Высотки. Но было бы намного хуже, если бы он открыл загон и просто пустил великана бродить по гаражу. Без присмотра Фритьёв и правда мог бы кого-нибудь покалечить. Гораздо лучше, что бык оказался на свободе, а маме осталось только найти его и привести обратно в стойло.

А взрыв на станции водоснабжения… Вот это было действительно опасно! Или нет?

Я задумалась. Паром придёт через считаные дни.

Конечно, нет ничего хорошего, что Высотка осталась без воды. Но у пожарной бригады всегда есть запас дождевой воды на крыше, и она годится для питья.

Так что и тут Вал не подверг наши жизни опасности. Только напугал. И заставил двести жителей Высотки почувствовать ужас и гнев одновременно.

В туалет хотелось нестерпимо.

Я встала и потрогала спящего Вала ногой. Он открыл глаза.

— Мне надо в туалет, — сказала я. — Если ты не встанешь, я написаю прямо на тебя.

Вал перевернулся на бок.

— Там ведь есть кружка, — пробормотал он спросонья. — Используй её.

— Это плохая идея, — сказала я. — Да и нет тут никакой кружки.

И это было правдой. Ведь той самой кружкой я запустила в голову Херборг.

— Спокойно, — пробормотал Вал и наконец поднялся. — Внизу точно должно быть ведро или что-то вроде того. Сейчас принесу.

Как только он спустился, я подбежала к окну и сняла носок. Прижала его к раме и захлопнула окно. Носок развевался снаружи, как флаг. Его должны заметить издалека.

И теперь у меня появилось целых два повода для надежды.

Во-первых, на то, что Херборг поняла меня.

А во-вторых, на то, что кто-нибудь сможет увидеть моё послание в виде носка.

Люк приоткрылся, и показалась голова Вала. Он бросил мне большое оранжевое ведро, и оно откатилось к стене.

— Вот, — сказал Вал. — Можешь писать в ведро.

Затем он снова захлопнул люк.

— Я подожду внизу, — крикнул он.

Грязное оранжевое ведро. Неужели такова действительность?

Но мне очень хотелось в туалет. И я была пленницей. Так что выбора не оставалось.

Прошло прилично времени, прежде чем Вал снова открыл люк. В этот раз он не постучался. Зато бросил мне пачку сока и шоколадку.

Настоящий шоколад! Не кулинарный. А ведь я так проголодалась! И ни одной пачки сока я не видела с прошлого лета.

— Где ты раздобыл всё это? — выдохнула я, срывая обёртку с шоколадной плитки.

— У мамы есть запасы, — пробормотал он.

Я принялась грызть шоколад. Вкус у него был молочный, волшебно-сладкий, не такой, как у горького кулинарного.

— Если ты собираешься меня тут держать, — заговорила я, глядя на потолок, — тогда тебе понадобится много шоколада. А ещё собачий корм.

Герой заскулил, встал, отряхнулся и подошёл к Валу. Тот взял его на руки и принялся наглаживать. Я поморщилась.

Мой пёсик совсем сбился с толку. Да, конечно же, Вал спас ему жизнь, рискуя своей, когда кинулся на станцию водоснабжения перед взрывом, но всё же Вал нехороший тип!

Герою стоило бы понимать это.

— Я бы на твоём месте его так не наглаживала, — попыталась запугать я Вала, который ничего не знал о собаках. — Его предки всё же были дикими животными. Если Герой проголодается, он сначала съест тебя и только потом примется за меня. На твоём месте я бы попыталась раздобыть ему корм. Кстати, ему нельзя шоколад. Это опасно для собак.

Вал ничего не ответил.