— Етэнгэй, а что из себя представляет Верхний мир с точки зрения… ну, твоих знаний? Это что, вроде рая?

Старик загадочно улыбнулся.

— Не совсем, хотя для кого-то он в определенном смысле может стать и раем на время. Ты, наверное, уже понял, что в действительности никакого рая и ада, отдельных от нас самих, не существует. Просто Верхний мир составлен энергетически более, как бы это лучше сказать… насыщенными частотами, чем Средний и, тем более, Нижний. И он так же, как и Нижний, может отражать для твоего восприятия то, что есть в тебе самом, но, скажем так, более светлую часть твоей натуры. В Верхнем мире есть такие области, откуда одаренные люди могут брать энергию и материал для творчества. Всякая творческая личность имеет более или менее прочную связь с этими областями. То, что называется вдохновением, интуицией, предвидением будущего, — это настройка такого канала связи. Например, когда шаману нужно узнать об особенно важных грядущих событиях, он путешествует именно в Верхний мир. Вот завтрашнюю погоду или, допустим, куда пойдут стада промысловых животных, можно увидеть и в Нижнем мире. Но то, что твой друг Виталий придет ко мне в качестве ученика, и что следом за ним придешь ты, хоть учеником и не будешь, — это я уже видел в Верхнем мире.

Я чуть не поперхнулся. Старик не переставал поражать меня своими откровениями. Он знал меня раньше, чем я его!

Чуть позже мне вспомнилось, что, если бы не сон моего шефа, я бы здесь вряд ли оказался, поэтому с некоторым волнением решился спросить:

— А не ты ли явился во сне моему начальнику и сказал, что сюда должен ехать я, а не кто-то другой?

Старик продолжал загадочно улыбаться.

— Это надо у твоего начальника спросить, — ответил он туманно. Видя, что я все-таки хочу получить более-менее определенный ответ, Етэнгэй добавил: — Ты, наверное, хотел спросить, повлиял ли я как-то на твой приезд?

Я кивнул головой.

— Точно сказать не могу, — сказал Етэнгэй. — На пути шаманского знания очень многое остается тайной и для самих шаманов. У той части меня, которая осознает себя живущей в Среднем мире, такого специального намерения не было. Но другая часть, из Верхнего мира, независимо от нее могла совершить и такое.

Я от удивления открыл рот.

Етэнгэй невозмутимо продолжал:

— Если сравнить человека с деревом, то Нижний мир соответствовал бы его корням, Средний — стволу, а Верхний — кроне. Одна часть обращена к земле, укоренена в ней и питает все дерево от нее, другая — к солнцу, тянется к нему и питает целое от него; третья же соединяет их. Дереву нужны все эти части, без них оно жить не может, просто не бывает. В этом смысле человек подобен дереву — он живет во всех мирах. И те его составляющие, которыми он представлен во всех трех мирах, составляют одно органическое целое. По крайней мере, пока он жив. Хотя до определенной степени они могут действовать самостоятельно, независимо друг от друга. Вообще все это относится, как ты сам понимаешь, не только к человеку, а к любому живому организму.

— А после смерти? Что потом происходит? — замирая, спросил я.

— Чаще всего они рассеиваются — каждая в своем мире. Однако не сразу. И не полностью. Хотя это уже тонкости. Но бывает и иначе, правда, в порядке исключения.

— Как это — иначе? — спросил я, чувствуя, что должен сейчас услышать что-то чрезвычайно важное.

— Об этом мы потом поговорим. Чтобы это осознать, сначала тебе нужно познакомиться с Радугой Миров. Завтра ты ее увидишь. Но покажет тебе ее Айын. Я думаю, — тут старик усмехнулся с каким-то лукавым огоньком в глазах, — у нее это лучше получится.

Это известие меня очень обрадовало. На мои расспросы, что из себя представляет Радуга Миров, Етэнгэй ответил, что увижу завтра сам. И добавил, что придерживается правила шаманов, по которому опыт должен предшествовать объяснениям, иначе от объяснений будет мало толку. Действительно, он старался ничего не объяснять заранее. «Лучше вернуться к обсуждению того, что уже пережито и прочувствовано», — пояснил он.

— Значит, все, что я видел, — тоже как бы часть меня самого? Хм, как интересно… — задумался я. — Получается, что эти путешествия были для меня чем-то вроде фильма о себе самом? Но ведь и для каждого человека такое путешествие было бы весьма… поучительно? — Слово «поучительно» показалось применительно к моему опыту несколько высокопарным, но лучше на ум ничего не пришло.

— Совершенно верно, — ответил Етэнгэй, — только я бы выразился — показательно, хотя лишь для того, кто может сделать какие-то важные выводы для себя. Для многих такое путешествие было бы только пустым развлечением, не более того. Если бы ты не был способен правильно оценить и осмыслить свой опыт, я не стал бы тратить на тебя время. Но я увидел, что ты можешь, и ты это подтвердил. Виталий был прав, когда говорил, что у тебя есть определенные способности. Правда, такого дара, как, например, у Айын, у тебя нет, но это и не нужно. У нее другой путь. Он не хуже и не лучше, он просто другой.

— Еще я хотел спросить: Верхний мир — это то, что будет когда-нибудь на Земле?

— Это один из вариантов развития всего живого, и человек должен сыграть в нем не последнюю роль. Верхний мир просто показал тебе, каким может быть будущее, — тут он сделал ударение на слове «может». — Было бы очень хорошо, если бы оно когда-нибудь наступило. Но само собой оно не придет. К сожалению, люди на Земле ведут себя так, что подобное будущее приблизить очень трудно, если вообще возможно. Они не осознают, что подрывают собственные корни. Человек — самый большой и опасный хищник в природе. Он всегда берет от нее гораздо больше, чем ему требуется, а взамен отравляет ее разной гадостью. Мест, пригодных для обитания, животных, растений становится все меньше, а самих людей — больше. Пока здесь нет людей с их жадностью и техникой, и природа еще в этих местах не изранена. Но скоро они явятся и сюда — за нефтью, да мало ли еще зачем. Вот ты сам, быть может, того и не желая, являешься одним из них. Так называемым «цивилизованным» людям надо знать, что такое отношение к природе — тупик для самой цивилизации. Природа без нас выживет, а мы без нее — нет.

Сказать мне было, в общем-то, нечего. Он был совершенно прав.

— А как же все вещи, которыми люди пользуются? — Мне не хотелось затевать мировоззренческую дискуссию, но было просто интересно, что он ответит. — Вот ты сам — смог бы обойтись, скажем, без инструментов, без посуды, без ружья?

— Все, что человеку нужно для жизни, ему дает природа, — ответил он, — а то, что не дает, он может изготовить собственными руками из ее же материалов. По крайней мере, человечество веками жило без того, что делается на заводах, и жило не хуже, чем сейчас. Что касается меня, то мне, как и другим ненцам, для выживания в этом мире нужно очень немногое — ты сам это видишь. Все, что сверх того, — для меня просто побрякушки. Они нужны людям, чье восприятие ограничено только Средним миром. А мне они совершенно ни к чему. Зачем? Ведь у меня есть еще Нижний и Верхний миры, а точнее — целый мир!