неуклонно возвращаются к Азиму и его странному поведению. Сейчас, когда эмоции уже схлынули, и ко мне вернулась способность более здраво анализировать ситуацию, становится отчётливо понятным, что он всячески попытался подчеркнуть, что я никто и не имею для него никакого значения. Будто опасался, что этот хали Умар может быть для меня опасен, если догадается, кто я такая и что меня связывает с принцем Босварии на самом деле. Или не сам толстяк, а его «покровитель».

Интересно, кто он вообще? Уж не будущий ли мой свёкор? Скажет ли мне Азим правду?

Проходит, наверное, минут двадцать, и я вдруг начинаю различать позади цокот копыт. Всё ближе и ближе. Кто-то нас догоняет. На душе становится слегка тревожно. Всё-таки ночь, пустыня, нигде никого... Но Самад с Эльчином никак не реагируют. Неужели не слышат? Может это Азим?

Не в силах справиться с беспокойством, я оглядываюсь назад. Всматриваюсь вдаль.

Ночь выдалась безоблачной, на звёздном небе во всю светит прибывающая луна, но всадник, который во весь опор мчится за нами, всё равно выглядит тёмным силуэтом на дороге. Жутенько.

− Не бойтесь, это его высочество, − замечает мои телодвижения Самад.

И действительно, спустя ещё несколько минут, рядом оказывается Азим на своём Тумане. А ещё спустя миг, меня внезапно выхватывают из седла и перетаскивают к себе на колени. В волосы зарывается мужская пятерня, оттягивая голову и на мои губы обрушивается неожиданный в своей требовательности, неистовости и лёгкой безуминке поцелуй.

Ошарашенно застонав, я сначала хватаюсь за его плечи. То ли, чтобы удержаться, то ли, чтобы оттолкнуть. Но в следующую секунду, не выдержав, уже обнимаю жениха за шею, отвечая ему не менее пылко. Впускаю его язык внутрь, позволяя втянуть меня в чувственное безумие.

− Прости, малышка. Сильно испугалась? – бормочет Азим спустя маленькую вечность, расцвеченную сотнями искр под веками. Пытается заглянуть в глаза, несмотря на царящий вокруг ночной полумрак.

− Нет. Целуешься ты вполне сносно, − хмыкаю я невольно. Хоть и понимаю, что спрашивал он совершенно точно не об этом.

Азим замирает удивлённо.

− Вот значит как? Всего лишь сносно? – тянет возмущённо.

Нет, ну вы посмотрите на него.

− Угу. В качестве развлечения на один вечер сойдёт, − не могу удержаться от шпильки. – Извини за неудобство, пупсик.

Вот жаль, что я сейчас не могу толком рассмотреть выражение его лица. Наверное, оно бы меня потешило. Зато взгляд ощущаю очень хорошо. Очень пристальный.

Кажется, мою шутку не оценили. Ну и ладно. Действительно не самая удачная получилась.

− Обиделась всё-таки, − в конце концов произносит он. Не спрашивает. Констатирует.

− Нет, не обиделась, − сообщаю абсолютно честно. – Но неприятный осадок остался. Слишком уж внезапно пришлось спуститься с небес на землю. Кто это был?

− Неважно, Ники. Я обещаю, что ты его больше никогда не увидишь, − каким-то очень мрачным и решительным тоном обещает Азим, от которого мне почему-то хочется поёжиться.

Дальше мы едем молча. Я не знаю, о чём говорить после его заявления. Не уверена, что готова услышать правду, если спрошу, что он имел в виду. Азим тоже не спешит продолжать разговор.

Братья Гур теперь едут позади нас.

Когда мы подъезжаем к крыльцу виллы и спешиваемся, Азим отдаёт узды Тумана Самаду, что-то тихо тому говорит, а потом решительным шагом подходит ко мне и, взяв за руку, ведёт в дом.

В прихожей зажигает свет, стаскивает с моих плеч камзол Самада. Как ни странно, ничего не говорит по поводу того, что я носила вещь чужого мужчины.

− Ты голодна? – спрашивает, бросив на меня короткий взгляд.

− Нет, − качаю головой.

− Хочешь поговорить?

− А ты расскажешь мне, что происходит? – вскидываю бровь.

Не могу избавиться от подсознательного, необъяснимого чувства тревоги. Кажется, что случившееся сегодня безвозвратно всё поменяло. Но это ведь не должно быть так. Наверное, я просто накручиваю себя на эмоциях.

И Азим, к сожалению, никак не развеивает мои страхи.

− Не могу, малыш. Пока не могу.

− Почему?

− Я связан клятвами, − получаю не самый понятный и приятный ответ.

Кому он приносил эти клятвы? Своему королю, надеюсь?

Эта встреча как-то связана с его обязанностями по обеспечению госбезопасности?

Стоит об этом подумать, и я каким-то внутренним чутьём понимаю, что наша короткая сказка подходит к концу. Вот только к какому, пока не понятно. Очень хочется верить, что к тому, где «жили они вместе долго и счастливо».

− Но… мы же останемся здесь? – всё-таки спрашиваю, подсознательно надеясь получить положительный ответ.

− Этой ночью да, завтра… скорее всего, нет, − качает он головой.

− И что дальше? Ты сперва доставишь меня в Сэйнар и поговоришь с моим отцом, или заберешь меня в Босварию? У тебя там срочные дела, да? – требовательно смотрю на него. Не нравится мне эта безжизненная пустота в его глазах. Слишком часто я видела её раньше… когда мы не были вместе.

Но Азим почему-то молчит. Смотрит на меня в ответ. Так, будто пытается запомнить каждую чёрточку. Берёт лицо в ладони, гладит скулы большими пальцами.

− Ты самое прекрасное, что когда-либо случалось со мной в жизни, Ники. Помни это, что бы не случилось.

− А что должно случиться? – ещё больше настораживаюсь.

− Ничего. Тебе ровным счётом ничего не угрожает. Я никогда не позволю, чтобы ты пострадала. Веришь мне?

− Верю, − киваю растерянно. Но я ведь у него не об этом спрашивала.

− Умница, − дёргает Азим уголком губ в ласковой улыбке. – Подари мне эту ночь, душа моя.

− Ночь? – немного опешив, уточняю осторожно. – Ты хочешь, чтобы я провела с тобой ночь?

Это же… это же будет означать брак. На мне ведь его браслет. Я как-то не ожидала… вот так, сразу.

− Да, Ники. Безумно хочу. А ты хочешь? – смотрит в глаза.

Сглотнув, я пару секунд просто пытаюсь собраться с мыслями. Хочу ли я? Готова ли не просто отдать ему своё тело, но соединить наши судьбы навек?

Сердце от волнения, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

Но сомнений, я как ни странно, не чувствую. Потому что решение я уже приняла. Задолго до этого разговора. И сказать ему об этом хотела ещё там, в городе, на набережной. Но нас перебили.

Так какая разница, когда это произойдёт? Какая разница, насколько торжественно? Из примера моих родных я знаю, что совсем не