мы въезжаем в город. Азим сразу правит в центр. Сначала он обещал отвести меня в пару торговых лавочек, в которых я смогу докупить ещё кое-какие нужные мне мелочи. Много времени это не занимает. Так что вскоре мы оставляем коня у таверны, заплатив мальчишке слуге, чтобы тот присмотрел за Туманом, и, держась за руки, направляемся к набережной.

А там уже зажигаются фонари, и звучит музыка. Собираются люди. Молодые и постарше, поодиночке, группами и парами. Все улыбаются, смеются, многие уже танцуют. А кое-где, в тени деревьев даже целуются.

Страстная мелодия, которую исполняют уличные музыканты, сливается с шумом волн, несётся с ласковым тёплым ветерком по набережной, зажигая кровь, маня, зовя. И тело уже само начинает двигаться в такт чувственному ритму. Бросив взгляд на Азима, я игриво закусываю губу. Он в ответ вопросительно вскидывает бровь, а потом вдруг разворачивает меня за руку, обнимает за талию и увлекает в танец, безошибочно угадав моё желание.

И мы кружим… кружим… кружим. Мне хочется раскинуть руки и смеяться. И я просто делаю это, ощущая чистое незамутнённое счастье. А потом обнимаю моего «Антонио» за шею и, привстав на носочки, целую улыбающиеся губы.

Это что-то невероятное. Я бывала на множестве балов, торжественных приёмов, даже на больших столичных праздниках. Но ни разу мне не доводилось бывать на вот таких вот народных гуляниях, когда просто вечер, просто маленький уютный городок со своим колоритом, просто море, просто музыка и возможность быть собой. Я никогда не чувствовала себя такой… живой, такой свободной, такой… боги, я точно влюбилась. В Азима. В эту небольшую сказку, которую он мене подарил. В историю Розы и Антонио, которых никто не знает и которые могут вот так гулять со всеми по набережной, танцевать и целоваться.

− Спасибо, что привёз меня сюда, − произношу, когда мы с хрустящими рожками, наполненными каким-то фруктовым десертом, уходим в сторону к неприметной скамеечке в тени кустарников.

− Не за что, − улыбается Азим, галантно очистив деревянную скамейку магией, прежде чем позволить мне сесть.

− Есть за что, − возражаю я, смотря ему в глаза. – Никогда бы не подумала, что скажу это. Но я рада, что ты меня похитил. Если бы не этот твой сумасшедший поступок, наш путь друг к другу был бы намного дольше. Когда я попросила тебя о встрече, я хотела извиниться и сказать, что готова принять твои ухаживания. Но ты всё сделал по-своему… и показал мне наши отношения такими, какими, я их даже не представляла. И мне очень нравится то, что я увидела. В тебе. В нас.

Не уверена, что сейчас самое правильное время, чтобы сказать то, что мне хочется сказать. Но я переполнена чувствами. И больше не могу держать их в себе. Как же мало времени ему понадобилось, чтобы я полностью капитулировала.

− Азим, знаешь, − смущённо улыбаюсь я внимательно слушающему меня мужчине, − мне не нужно ждать неделю, чтобы принять решение. Я согласна…

− Ваше высочество? Это действительно вы? – разбивает наш уединённый мирок чужой неприятный голос. – Я не поверил своим глазам, когда увидел вас на днях в городе. Позвольте выразить вам, как я рад нашей встрече.

Мы так и замираем, смотря друг на друга. Я растерянно, а вот Азим… в его глазах начинает необратимо загораться пламя холодной ярости.

− Набрось иллюзию, − велит Азим одними губами, закрывая меня собой.

− На тебя тоже? – спрашиваю тихо, понятливо отступая в тень.

Он в ответ отрицательно качает головой.

Вздохнув, я в мгновенье ока меняю свою внешность. Не кардинально, потому что будет выглядеть странно, если кто-то заметил, что к скамейке с даном Антонио шла брюнетка, а потом выйдет блондинка, например. Но теперь во мне хотя бы никто не признает Николь Сэйнар. Лицо стало круглее, глаза приобрели другую форму и цвет. Остальные черты тоже изменились. Подумав, я ещё и фигуру себе визуально делаю пышнее.

Закончив, киваю Азиму, давая понять, что больше никаких изменений не будет и можно меня не прятать. Он, одобрительно кивнув, поворачивается к нарушителю нашего уединения.

− Хали Умар, − произносит ледяным тоном. – Какими судьбами?

Теперь уже и я могу рассмотреть этого неизвестного… хали. Судя из обращения Азима и внешности мужчины, подошедшего к нам, он явно родом из Босварии. Потому и узнал принца.

− О, случайно, ваше высочество, − подобострастно склоняет голову невысокий и простоватый на первый взгляд толстячок, одетый в босварийский каптан, вместо местной одежды. – У меня есть один хороший знакомый, родом из Ларидии. И когда я посетовал, что хотелось бы осесть в каком-то небольшом городке, где есть море и можно будет греть свои старые кости на солнышке, он мне посоветовал Эстебель. Как я вижу, его рекомендация была действительно неоценимой. Если уж вы здесь, то этот городишко действительно можно считать настоящей жемчужиной.

На губах незнакомца расцветает широкая улыбка. И если с виду его ещё можно принять за простака, то вот глаза выдают скользкую и хитрую натуру.

− А какие тут девушки! М-м-м, не чета нашим босварийским скромницам, не так ли? – и взгляд, который он бросает на меня, иначе как сальным никак не назвать. С пышностью фигуры я, кажется, перестаралась.

− Вы подошли ко мне и нарушили мои планы на вечер ради того, чтобы выразить восхищение моей спутнице? – холодно интересуется Азим.

− Нет-нет, что вы. Ваша спутница без сомнения заслуживает всяческого восхищения, но я решился нарушить ваше уединение совсем с другой целью, − лицо этого неприятного хали становится крайне серьёзным. − У меня для вас послание, мой принц.

− Послание? Я правильно понимаю, что вы сообщили о месте моего пребывания своему… покровителю? – голос Азима звучит абсолютно ровно, но я странным образом чувствую, насколько он напряжён. Словно хищник, почуявший добычу.

− Прошу прощения, мой принц. Но у меня нет секретов от моего покровителя, − изображает виноватую улыбку толстячок. – Его очень обрадовала моя новость о том, что вы здесь, в Эстебеле. Да ещё инкогнито, насколько я могу судить. Значит, с вами наконец можно безбоязненно выйти на контакт. Многие из нас возлагают на вас большие надежды.

− Я не давал никому никаких надежд, − мрачно хмыкает мой жених.

− Это необязательно, ваше высочество. Одно лишь ваше существование уже является нашей надеждой. Для всех… несогласных. Так могу я озвучить предложение… моего покровителя?

В мою сторону снова летит выразительный