Со стороны той самой тропинки, что огибала парк, происходящего внутри не было не видно и не слышно. Однако, приблизившись к этому оплетенному каким-то вьюном деревянному строению, я заметил привычную для моего мира, но никак не для этой воображаемо-виртуальной реальности, картину.

Хотя я и находился снаружи, но благодаря своему восприятию смог вполне четко распознать, что трое достаточно сильных магов прижали к стене, похоже, двух других магов. Правда, эти двое были значительно слабее своих предполагаемых противников в магическом плане. К тому же это был тот самый тип слабых магов, которых я решил считать универсальными.

Подкрадываюсь ближе и четко слышу происходящий внутри разговор.

– Новичок, – раздался грубый бас, – мы тебя предупредили еще вчера. И что мы видим сегодня. Ты ничего не достал…

Раздается глухой звук, сиплый выдох и какой-то детский приглушённый вскрик. Было понятно, что кого-то бьют. Удар под дых, а вот детский всхлип это видимо второй маг.

«Там что, ребенок?» – удивился я.

– Где наша агарийская трава? – продолжил все тот же грубый голос. – Ты же помнишь, что мы обещали сделать, если ты нам ее не достанешь?

И тут раздался гогот.

– За твою оплошность расплатится твоя маленькая и миленькая сестренка…

Пара новых глухих ударов. А потом уже явно испуганный голос:

– Не надо, пожалуйста…

«Угу, не ребенок, девушка», – сообразил я.

Тогда как все тот же голос произнес:

– Гус, прижми этого и держите девку. Будем по очереди.

Слышу странное сипение и непонятную возню. А потом сильный звук пощечины и голос грубого:

– Не трепыхайся…

В общем ситуация ясна. Это обычная вымогаловка, плюс изнасилование, как урок неугодным.

В данном случае неизвестному магу, который не достал какую-то траву.

Никогда не любил подобных уродов, еще с детского дома. Это и приучило давать им тот отпор, который я мог. Чаще всего у меня мало что получалось, но, в конце концов, поняли, что я лучше сдохну, чем под кем-то прогнусь.

Ну и еще я понял одну простую истину. Никогда нельзя оставлять все на самотек и, получив удар с одной стороны, подставлять вторую щеку.

А потому я мстил. Как только выбирался из больничной палаты, старался найти всех. И им было не лучше, чем мне.

Ни карцер, ни повторная больничная койка меня не пугали. Даже к смерти я относился равнодушно, а вот эти гады очень хотели жить. И потому они отступали. Каждый, в конце концов, понимал, что если я выживу, то постараюсь добраться до них. И они получат свое.

А жить с мишенью, прицепленной к спине, никто не хотел. Поэтому меня, в конце концов, оставили в покое.

И сейчас я должен был решить, что делать дальше? Только вот что решать? Сейчас у меня возможностей больше. Я не прикован к коляске. Да и если уж быть до конца откровенным, ничего бы не поменялось, сложись сейчас все по-иному. Тем более, я и так уже подобрал увесистую дубинку покрепче и тихо крался к входу в беседку. Остановившись у самого проема, я прикинул по расположению фигур, кто и где находится.

Двое по сторонам и один в центре, похоже, наклонился или уже пристроился к девушке. А значит, сейчас самое время. И я быстро заскальзываю в скверик, даже сам не ожидал от себя такой отточенности движений.

Размах, удар налево, первое тело отлетает к стене, на возвратном движении, удар по правому противнику. Его тело просто заваливается вниз. Удар оказался не так силен, как я рассчитывал.

Но время еще есть.

А потому шаг вперед и по уже почти развернувшейся голове того грубого, чей голос я слышал, удар пяткой ноги.

Развернуться и повторить подобный удар по правому.

Оглядеться.

Все тела лежат. Интересно, сколько у меня времени?

– Степень повреждений от пяти до семи процентов, – отреагировала Ведунья, – время восстановления…

И над каждым из противников я увидел примерную цифру. Время варьировало от тридцати до тридцати семи минут.

– Вывести уровень здоровья и повреждения противников? – уточнила у меня нейросеть.

– Да, – подтвердил я. И заметил, что больше всего досталось как раз первому из них. Кроме сильного сотрясения, я ему еще и скулу, оказывается, сломал, когда он лицом пропечатался о стену. Два других противника просто отделались беспамятством и сотрясениями.

– Сохраняю изменения настроек восприятия оператора, – доложила Ведунья.

Весь этот анализ боя пролетел в моей голове в мгновение ока, и потому я практически сразу обратил внимание и на жертв этой троицы.

– Вы как? – спросил я у девушки, с испугом смотрящей на меня, которая старалась сильно стиснутыми маленькими кулачками стянуть у себя на груди разодранное платье.

Как я понял, главарь местных гопников еще не успел с ней ничего сделать, только ударил по лицу, – я видел разбитую губу и капельку крови на ней, – а также разодрал одежду.

Девушка все еще дрожала.

Я хотел наклониться к ней и помочь выбраться из-под придавившего ее тела главаря. Но она зажмурилась, сжалась еще сильнее и постаралась вжаться в стену этой небольшой беседки.

«Вот же урод, – откидывая тело главаря в сторону, подумал я, – за сладкое вы еще ответите».

А сам обратился к этой миниатюрной девушке:

– Не бойся, я хочу помочь, – и я слегка потрогал ее за плечо.

Она открыла глаза, я же посмотрел в них и добавил:

– Уже все закончилось. Я хочу помочь, – повторил я.

Девушка несмело протянула мне руку в ответ. Когда она поднималась, ее одежда слегка натянулась от неловкого движения, когда она потянулась ко мне, ее платье затрещало и развалилось на две части, полностью оголив грудь девушки.

– Ой, – вскочив, воскликнула с испугом она и, быстро отвернувшись от меня, прикрыла ее ладошками.

Я же огляделся вокруг, выбрал куртку одного из нападавших, что был поменьше ростом и габаритами, споренько снял ее, отряхнул от пыли и грязи, после чего протянул девушке.

– Возьми, она тебе пригодится, – сказал я ей.

– Спасибо, – даже не оборачиваясь, она забрала у меня куртку и мгновенно завернулась в нее.

– Хорошо, – прокомментировал я и повернулся в сторону лежащего у стены парня. По-видимому, это и был брат девушки.

– Степень повреждений полтора процента. Время нормального восстановления – десять минут, – доложила нейросеть.

Но это было слишком долго. А потому я наклонился и пару раз хорошенько отстегал парня по щекам. Не знаю, насколько на самом деле это действенный способ привести человека в сознание, я его видел только в кино, но в моем случае он помог. И как только этот парнишка пришел в себя, даже еще не открыв глаз, закричал: