– Это сделает все сладким, очень сладким. Не останавливайся сейчас.

Он тихо рассмеялся.

– Леди, вы льстите мне, веря в мои возможности.

– Ты можешь. Или я не возбуждаю тебя?

– Очень сильно. Но мне нужна целая ночь, чтобы подарить вам любовь такую, как вы заслуживаете. Я покрою поцелуями всю тебя…

Софья услышала задорные нотки в его голосе и радостно улыбнулась в темноте:

– Обещай! Ты знаешь, что рискуешь.

– Я рискую с радостью. А вы?

– Горю желанием. Клинок встал, оставив ее. Вернул на место сундук. – Завтра или послезавтра. – Я буду ждать. Он прошел мимо кровати.

– Притворитесь спящей на всякий случай. – Закрывая занавеску, сказал: – Помните, Софья, жизнь как дневник.

– Что ты имеешь в виду?

– Первая и последняя записи предопределены, но мы сами пишем свои страницы.

Бомон улыбнулся и ушел.

Она не слышала стука засова, но скоро посветлело. Не было слышно криков взбешенного царя. В покоях снова потемнело.

Софья лежала, глядя в потолок, лелея надежду, что нашла любовь.

В тесной маленькой столовой, которую Бо опознал как Большой зал, стояли восемь потрепанных стульев и стол, за которым действующий командир Аркелл потерял больше двух миллионов монет, играя в кости с советником Динвидди. Если учесть, что обычно Клинок выигрывал, то можно было понять, как он расстроен. Почти полдень. «Справедливая Награда» лежала в ножнах перед ним, все еще не востребованная своим хозяином. Оук вошел, придерживая дверь для Вассайла и следовавших за ним Хагфилда с плащом его светлости и Кимберли с подносом. Свирепый взгляд его светлости мог бы расплавить броню. Он осторожно сел. Лакеи принесли ему завтрак. Все молчали.

После долгой трапезы хозяин вытер усы от пены, открыл глаза и прорычал Аркеллу:

– Ни слова?

– Нет, мой господин.

– Варвар! Советник? Как мне поступить с пропавшим? Динвидии, словно рыба, открывал и закрывал рот в панике.

– Ну? – крикнул его светлость, барабаня пальцами по столу и морщась. – Как мне получить назад моего Клинка?

– Можете попробовать позвать его, – весело сказал Бо, входя в зал. – Хороший шанс, мой господин.

Он взял свой меч и надел ножны. Потом сел и улыбнулся четырем сердитым мужчинам и двум счастливым слугам.

– Ким, я попросил Перси выполнить маленькое поручение для меня. Можешь пойти и взглянуть на толкающихся там парней, пожалуйста? Если они не шпионы, то воры. И пришли мне чего-нибудь поесть.

Кимберли бросился исполнять. Бо выглядел игривым – свежевыбритый и одетый с иголочки.

– У них здесь чудесные бани, мой господин. Мне говорили, что дворцовые удобства удивительны, и я испробовал отличное место в двух палатах отсюда. В Кинске их больше, на Базарной площади. Они парят тебя как рыбу, бьют руками и окатывают ледяной водой. Это очень… очень очищает. Рекомендую. Особенно с похмелья, как я понял.

Красное лицо Вассайла покрылось пятнами.

– Ритуал Уз Клинков все еще остается государственным секретом? Или подлец Вяземский обманул нас?

Обманул ли он Аркелла, вот проблема. Ведь это он согласился держать Узы в тайне. Аркелл был благодарен, что Бо не смотрит в его сторону.

– Несомненно, им владеет только Айронхолл в Шивиале, мой господин. Король не хочет грабить баронов, входящих в Орден Клинков. Но я не знаю, что будет, когда царь попросит будущего свояка поделиться с ним тайнами ритуала, Аркелл, что-то похожее было?

– Я ничего не знаю.

– Я рассказал дорогому Игорю, – сказал Бо, растягивая слова, – что не могу помочь ему, даже если мне будет позволено сделать это. За пять лет в Айронхолле я наблюдал посвящение две дюжины раз. Но – как я объяснил его величеству – ритуалы записаны на непонятном старошивиальском языке сотни лет назад. Будущий подопечный и Клинок встают внутрь октаграммы с шестью другими людьми. Большинство из них мало что говорят и делают, но трое должны петь заклинания. Остальные бормочут, пока зрители поют. Пара испытаний, смысл которых я не понял, и сама октаграмма. Короче, даже если мы пожелаем проинструктировать главного чародея его величества или еще кого-нибудь, то, к сожалению, не сможем. Все снова посмотрели на Аркелла.

– Согласен. Мы можем назвать четыре пятых ритуала, но они так же бесполезны, как четыре пятых тетивы.

Вассайл хмыкнул.

– Он поверил тебе, Бо? Б о вздохнул:

– Не думаю, мой господин. Сомневаюсь, что он вообще кому-либо верит.

– Царю нужны собственные Клинки. Он никому не доверяет, вот его проблема.

– А вы доверяли бы, если бы имели такой послужной список?

Бо окаменел под яростным взглядом подопечного.

Спустя час или больше, после того как Вассайл и советник взялись проверять багаж, чтобы выяснить, что пропало в дороге, Бо оставил Оука на посту, приказав Аркеллу следовать за ним. Взяв мешок, который принес ему Перси, он поднялся вверх по винтовой лестнице, потом прошел в спальню Вассайла.

Бо закрыл дверь.

– Ну? – спросил Аркелл.

– Очень плохо, брат, – тихим голосом ответил Клинок. – Я расскажу об этом лишь тебе и Оуку. Забудьте это, похороните. Царь – безумный пес. Он убивает людей по любым причинам, которые сам сможет придумать, или вообще без них, просто потому, что ему нравится убивать. Он не терпит ничего, что мешает его прихотям. Он может Убить в любой момент и без предупреждения, и он не ограничен законом вообще. Понимаешь?

Аркелл кивнул, пытаясь унять дрожь:

– Да, Старший. Бо улыбнулся:

– Тогда желаю тебе удачи. – Он оглядел комнату. – Если стрельцы атакуют нас, где бы ты нашел свое последнее прибежище?

– Возможно, здесь. Ты все еще думаешь про секретные ходы?

Глаза Бо сверкнули.

– Как бы ты начал их искать?

– Измеряя толщину стен, – ответил Аркелл, – вес потолков и ступени на лестницах.

– И что ты можешь выяснить?

– Полы очень тонкие; человек может пробраться между перекладинами. Стены крепкие, но только во внешних могут быть проходы.

– Все стены из голого камня с известковыми соединениями, – сказал Бо.

– А если в полу? Я искал тайники ближе к внешним стенам. Они здесь, между окном и камином, и один в твоей комнате. – Аркелл отогнул край ковра, просунул палец в отверстие и поднял люк, пока не открылся лаз. – Вот.

Бо похлопал его по плечу.

– Даже лучше, чем я. – Он изучил люк. – Думаю, нам не следует прятать нашего подопечного здесь – он сюда не пролезет.