Что-то было не так сегодня ночью.

Софья болтала со своими фрейлинами в гостиной комнате. Обычно здесь она ждала своего мужа, но в этот вечер его дверь открыта, и стрельцов рядом нет. Значит, Игоря в спальне тоже нет. Ей следовало попросить кого-нибудь из дам позвонить в колокольчик, чтобы вызвать слугу и выяснить, где царь. Вместо этого, осмелев, царица объявила, что они спустятся в Зал собраний. Она пошла вперед, а за ней гудящая, щебечущая и шуршащая свита.

Сегодняшний вечер особенно важен. Во-первых, прием подарков. Софья думала, что Игорь будет здесь, чтобы лично проследить, кто из князей и бояр скуп, а кто щедр и с кого можно побольше содрать.

Таша со своими фрейлинами была уже в зале, Все молодые, прекрасные, украшенные драгоценностями. Таша удивительно расцвела с тех пор, как вернулась ко двору. Она взволнованно рассказывала о предстоящем путешествии. Нареченная королева Шивиаля не поправляла никого, кто обращался к ней «ваше величество». Она также игнорировала поникшего Федора, которого царь приказал высечь за смерть трех стрельцов на Базарной площади и велел ему написать Таше письмо с извинениями. Последнее разозлило его намного больше.

Лорд Вассайл и Клинки отсутствовали. Раньше он никогда не опаздывал. Софья отправила за ним герольда, от чего Федор нахмурился еще сильнее. Слуга сообщил, что его сиятельство болен. Царице были известны дипломатические уловки, но она могла предположить, что с лордом Вассайлом действительно что-то серьезное.

– Тогда мы начнем без них. Сын, вашу руку.

– Вы не посмеете сделать это! – проревел Федор.

– Да? А вы знаете, где его величество?

– Не важно, знаю я или нет. Вы не можете начать без него!

Итак, он не знал. Как всегда!

Теперь Софья меньше боялась Федора, и даже Игоря. Она еще не рассказывала ему свои новости, потому что не была абсолютно уверена. Но чувствовала себя странно, как никогда раньше. Иногда ее просто тошнило при упоминании об обеде. Бо Софья тоже ничего не сказала.

– Если хотите остаться, ваше право, сын. Таша, подойди, мы пойдем вместе.

Федор сердито выступил вперед, намереваясь сопровождать свою мачеху.

Без царя прием прошел изумительно. Таша и ее дамы были в восторге от подарков. Софья наслаждалась возможностью общаться с гостями. Она беседовала со старшим боярином Скуратовым, выжившим на этой должности лишь благодаря правильному поведению: он не мог даже пирожное выбрать без инструкции царя.

Немного пофлиртовала с князем Саниным, недавно назначенным маршалом. Любое проявление полномочий и амбиций на этом посту особенно опасно, но молодой Иван Санин пока справлялся. Возможно, он был более ловок, чем Игорь подозревал, но слишком самонадеян, ожидая, что очарует царицу своими взглядами. Ее забавляли его претензии на остроумие.

– Должно быть, вы ужасно скучаете без мужа! – вздохнул Санин, взмахнув ресницами и сверкнув белозубой улыбкой.

На самом деле это означало: «Понимаю, как вы счастливы без него».

Это уж слишком!

– В этот раз не так долго. Как его величество сказал нам… О! – Она сложила ладони, будто умоляя. – А вы не член?

– Член? Чего?

– Регентского совета, конечно. Интересно почему? Вам следовало бы, раз уж вы получили такую важную должность.

Никогда ранее не слышав об этом вымышленном совете, Санин стал заикаться от волнения.

– Я буду настаивать, чтобы вас включили туда незамедлительно! – твердо сказала Софья.

– Премного благодарен.

Его глаза и улыбка говорили, что теперь он всецело принадлежит ей – и душой, и телом.

Царице понравилось и это.

Наконец она приблизилась к царскому астрологу Унковскому, хрипящему, с дикими глазами, тощему в своей каббалистической мантии, возносящему очередную оду царскому вину.

– Вы уже подобрали подходящую дату для свадьбы? Он хитро, но с осторожностью взглянул на Софью.

– Мы работаем не покладая рук, ваше величество. Нужно сделать так много подсчетов в это время года!

– Мы все надеемся, что это случится скоро. Нам не терпится завершить дело.

Астролог подозрительно посмотрел на нее:

– Даже цари не в силах повелевать звездами.

Но они могут повелевать звездочетами. Софья хотела скорее увидеть Ташу в безопасности и замужем. Игорь всегда медлил, а Унковский слишком проницателен, чтобы делать неправильные предсказания.

Прием становился все шумнее и веселее. Ей не хотелось уходить, укладываться спать, но снять роскошный наряд было огромным облегчением. Когда дверь наконец закрылась, Софья поспешила к люку, чтобы подать сигнал. Она долго ждала, но Бо так и не пришел.

Что-то случилось.

Вассайл узнал о проблеме, валяясь в кровати в ожидании бритья. Перси выставлял приспособления для утреннего туалета хозяина. Динвидди повторял лорду имена титулованных дворян, которых тот должен был принять сегодня вечером. Клинки считали, что ему безопаснее оставаться в своих палатах. Как только Хагфилд принес горячие полотенца, Бо выпрямился, нахмурившись:

– Мой господин…

– Ну? – прорычал Вассайл.

– Оук пропал, мой господин. Он не вернулся до комендантского часа.

– Слишком долго задержался в каком-нибудь притоне? Бо пожал плечами, но в глазах застыла тревога.

– Возможно. Даже если это лучший Клинок. Если все так, он сам назовет свое наказание. А я наложу лишь четверть того, что он предложит. На него это не похоже.

Вассайл откинул простыни и пробурчал:

– Подай мне рубашку. Не эту. – Подопечный вел себя так, будто не удивился. Он словно ожидал чего-то подобного. – Думаешь, он столкнулся с нечестной игрой?

– Боюсь, что да. Ясно, что царь мечтает о собственных Клинках. Взять Оука живым невозможно – людям с дубинками и сетями.

Тогда маньяк попытается вызнать секрет Клинков под пытками.

– Прием?.. – Динвидди в панике переводил взгляд с одного на другого.

– Приема не будет, – проворчал Вассайл, прежде чем Клинок ответил.

– Мой господин, не слишком ли это? Всему может быть невинное объяснение?

– Даже если так, советник, – твердо сказал Бо, – его светлость покажет, что он относится к делу серьезно. Если будут расспрашивать, ничего не говорите.

Динвидди простонал:

– Дипломатическое недомогание?

– Дипломатический понос! – рыкнул Вассайл. – Принеси извинения царю, и пусть Кимберли подаст ужин.

Советник убежал, оставив его с Клинками. Вассайл чувствовал, что попал в ловушку – во дворце, в крепости, осажденной дикарями. Последнее донесение было отправлено с Хаклютом две недели назад. Ни один корабль не вернется раньше, чем через полгода. Ярость мешала дышать.