Столько же времени занял осмотр всех дворовых построек. Там тоже никого не обнаружили. И только после этого Тицианов, повернувшись к старику Икрамову, козырнул и коротко сказал:

— Извините…

Он первым двинулся из двора. Отделение потянулось за командиром взвода…

* * *

Тицианов выглядел расстроенным и хмурился.

Вышли на дорогу, и тут же рядом остановилась полицейская машина. С переднего пассажирского сиденья выскочил низкорослый майор в бронежилете, который едва держался на нем, и сам майор едва стоял в тяжелом бронежилете. Звание можно было определить только по погону, который этим самым бронежилетом был смят и сдвинут на плечо.

— Вы — Тицианов? — спросил майор.

Старший лейтенант козырнул:

— Так точно. Вы по делу Дамадаева?

— Да. В доме мы уже были. Там сейчас следственная бригада работает. А вы сейчас чем заняты? Если это не военная тайна? Я видел, вы сейчас из двора Икрамова вышли. Покойный давал нам на него показания. Мы присматриваемся к нему. А вы…

— А мы искали в его доме Рифатова. Пусто… Где теперь искать? Разве что…

— Так точно, товарищ старший лейтенант, — сказал вдруг рядовой Варламов. — Я знаю, что он там. Чувствую.

— Мне не чувства важны, а аргументы, — строго сказал командир взвода.

— Вы о чем? — спросил майор, пытаясь понять, о чем идет разговор. Но на него внимания не обращали.

— Из аргументов — только внешний вид торгаша. Били аккуратно, чтобы вид был соответствующий. Когда избивают, так не бьют. Даже ссадин на лице нет. Только два синяка. Посчитали, что это самое безопасное для здоровья. Обычно бандиты убивают тех, кто оказывает сопротивление. Этот двумя синяками отделался. Смешно. А Рифатов не от боя убежал. Он сбежал, чтобы похмелиться коньяком. Знал, к кому бежать. Не к Икрамову. Типичное поведение алкоголика.

— О чем вы? — снова спросил майор.

— Что вы, товарищ майор, знаете о хозяине местного магазина?

— Странный человек странно стал богатым. Имел до этого только захудалый двор с развалившимся домом. Потом занял денег, построил магазин, начал торговать. И свой двор подправил, и домину себе отгрохал.

— У кого он занимал? Кредит брал?

— Нет. У людей, я слышал, занимал. В селе раньше другой магазин был. Но тот закрылся. Конкуренции не выдержал. И хозяин куда-то уехал. Даже весь товар с собой не забрал. Никому ничего не говорил, загрузил семью в машину и укатил. Этот, нынешний, сразу цены заоблачные поставил. Говорил, что ему долг отдавать нужно. Наверное, уже три долга отдал. Цены не сбрасывает. Сейчас припеваючи живет. Шкура, одним словом. И чего он здесь живет! Дом такой отгрохал, а семья в Махачкале!..

— Его отношения с Рифатовым?

— Знаю только, что его избили, когда магазин грабили.

— Когда грабят, витрины для приличия бьют… — привел новый аргумент Константин.

— Да, магазин вид ограбленного не имеет, — согласился Тицианов. — Вы с нами, товарищ майор?

— Куда? — поинтересовался полицейский.

— Искать Рифатова. В доме хозяина магазина.

— С вами…

* * *

Предупреждать хозяина магазина о предстоящем визите спецназовцы, естественно, не стали. Просто подошли к забору, подсадили двоих бойцов. Они быстро оказались во дворе, изнутри открыли калитку. После этого и полицейская машина подъехала. Майор, важно выступая и слегка пошатываясь под тяжестью бронежилета, прошел во двор уже после того, как солдаты оцепили дом. Дверь оказалась на замке. Только после этого Тицианов в сопровождении своих обычных спутников прошел в магазин.

— Надумали что-то купить? — почти обрадовался хозяин, вкладывая в ладонь какой-то женщине сдачу за покупку и легким толчком в руку отправляя ее к двери.

— Да, думаем вот, коньячку было бы неплохо принять.

— Сейчас принесу. Коньяк хороший. Французский.

— В каком подвале в Махачкале его делали? — спросил Варламов.

— Обижаешь, солдат. Настоящий французский.

— Самый лучший французский коньяк, который я пробовал, был сделан в Польше, — сказал старший лейтенант. — Подделка, но хорошая. Мне сам продавец это сказал. И не обманул.

— Я разве похож на обманщика? Выпьете, сами поймете. Я быстро…

Хозяин магазина надел куртку и вытащил из кармана связку ключей. Задняя дверь магазина была за его спиной. Она не была закрыта на ключ, и хозяин сразу вышел.

— Мы с вами сходим, — вслед ему крикнул Тицианов, а Скворечня уже перепрыгнул через прилавок и вышел на высокое крыльцо.

Старший лейтенант и рядовой прыгать не стали, они просто пошли.

— Лучше в магазине подождите. Здесь народ такой, магазин без пригляда оставлять нельзя.

— Мы такой же народ… — заметил Тицианов, не останавливаясь, и даже подтолкнул хозяина магазина к калитке в заборе.

Тот удивленно поднял глаза, но второй толчок получил уже от Скворечни, и не рукой, а стволом автомата в ребра. И даже толстая кожа куртки не смогла смягчить жесткость ствольного компенсатора.

— Веди… — угрожающе сказал Тицианов.

— Не понял. Вчера бандиты… Сегодня кто?

— Веди. Потом поймешь, — теперь уже сказал младший сержант.

— Никуда я вас не поведу, — уперся было хозяин магазина.

— Мой младший сержант не ставит аккуратных синяков, — объяснил старший лейтенант. — Он сразу челюсть ломает. Гюнтер Сомме уже имел удовольствие в этом убедиться сегодня ночью. До сих пор разговаривать не может.

— Кулаки — это не аргумент. — Хозяин магазина попытался возразить, но уже не так уверенно.

— Они становятся аргументом после удара. — Скворечня поднял крепкий и увесистый кулак.

— Что вам нужно?

— Рифатов нужен.

На раздумья у хозяина магазина ушло несколько секунд. Он быстро сообразил, что в этот раз ему вывернуться не удастся:

— Так бы и сказали. Но я хозяин восточного дома. Мой гость — под моей защитой. Я не могу его выдать по закону чести. Он попросил помощи, и я не мог ему отказать.

Вывернуться он все же пытался.

— Ты уже выдал. — Скворечня ударил не кулаком, а открытой ладонью по затылку, но ударил резко и звучно. И тогда хозяин магазина заспешил к калитке, торопливо открыл ее своим ключом и увидел наставленные на него автоматные стволы солдат.

— Это мы, — спокойно сказал командир взвода, словно тихую команду отдал. Стволы сразу повернулись в сторону окон.

— Что он говорит? — спросил майор полиции, встречая пришедших у крыльца дома.

— Говорит, что Рифатов у него.