Правда, и это не слишком помогло. Две разрезанные части, что лежали на столе тут же рядом, уже успели покрыться плесенью. Плесень, правда, попытались соскрести, чтобы был виден исходный материал, но то, что раньше походило на картон, стало чем-то рыхлым и вязким.

Так что, чем бы ни был когда-то этот чудо-прибор, было ясно, что он уже ни на что не годен.

— Я распорядился, чтобы другие пока не вскрывали, — пояснил Макланос. — Спецы из биолаборатории уже взяли образцы на анализ и сейчас занимаются ими. Доклад у доктора бен Джайя еще не готов. Я как раз собирался поговорить на эту тему с Чудиком. Может, вы сами его расспросите?

А для чего же мы здесь? Хильда приступила к допросу. Заносчивый инопланетянин одарил ее высокомерным взглядом.

— Полагаю, вы отдаете себе отчет, что ваша отсталая технология просто несопоставима с нашими последними достижениями научно-технической мысли?

— Можем ли мы при этом надеяться на вашу помощь?

— Что касается меня лично — разумеется, нет. — Было видно, что вопрос несколько озадачил Чудика. — Этим займутся мои носильщики.

— То есть вы хотите сказать, что один из Доков смог бы разобрать записывающее устройство, не повредив его? Может, он скажет нам, как это делается? Он ведь все время молчит.

— Безусловно, он может все, но он не разговаривает. В этом нет необходимости. Однако если вы настаиваете, он может сделать чертеж— при условии, конечно, что скудный и однообразный рацион не сказался отрицательно на этом его умении.

— Прекратите, я уже устала слышать про рацион. Мы делаем все, что в наших силах, — одернула Чудика Хильда.

— Но позвольте, бригадир Морриси, такое питание для нас недостаточно. Я настаиваю, чтобы на орбитальную станцию отправили…

— Повторяю, прекратите. Я спрашиваю вас об этих приборах. Радужный хвост Чудика поблек до бледно-желтого, что означало дурное настроение.

— А я говорю вам, что вы ничего не понимаете. Почему со мной обращаются столь дурно? Поймите, я — между прочим, с величайшим риском для себя, — сделал все для того, чтобы оказать вам помощь. И я настаиваю, чтобы ко мне привезли хотя бы одного из тех, кто меня хорошо знает, — кого-нибудь из Патриций Эдкок. Или агента Даннермана. Спросите у них…

— Извините, Чудик, но вы сами можете рассказать нам все, о чем мы вас спрашиваем, — проникновенным тоном заметила Хильда. — А пока выслушайте меня.

— Я слушаю вас, бригадир Морриси. Можно подумать, у меня есть выбор.

— Боюсь, вы меня не слушаете. Вы слушаете исключительно себя. Я же хочу сказать следующее: мы здесь работаем по двум программам. Ваша программа заключается в том, чтобы организовать полет на орбитальную станцию и доставить вам запас питания. Наша программа — организовать полет, но с несколько иной целью — а именно, познакомиться с вашими технологиями. Так что в принципе цель у нас в некотором роде общая. Надеюсь, это понятно? Только нам почему-то все время что-то мешает.

— Вы совершенно правы, бригадир Морриси, ваши постоянные склоки.

Пора поставить на место!

Хотя наш представитель в ООН до сих пор мудро придерживался мирной позиции, терпение Китайской Народной Республики тоже имеет свои пределы. Призыв нашего представителя созвать чрезвычайное заседание Совета Безопасности должен быть наконец услышан. Недавняя провокация со стороны Америки, а именно — пересмотр индекса инфляции, является прямой причиной обвала на шанхайской фондовой бирже. Претензии Дяди Сэма на единоличное пользование инопланетными технологиями ничем не обоснованы, не говоря уже о вопиющем попрании всех и всяческих законов в отношении будущего ребенка нашего славного космонавта Дж. П. Лина.

Передовица «Нью-Чайна джорнал»,

Тайпей, Тайвань, КНР

— Нет, отнюдь не они. Уверяю вас, между собой мы как-нибудь разберемся. Пока от полета на станцию нас удерживает одно — что делать, когда мы там окажемся? Мы же не в состоянии разобрать всю имеющуюся там технику и доставить ее на Землю для изучения. Что там, внутри ваших машин? Нам бы очень не хотелось повредить оборудование, если дело дойдет до разборки его на более мелкие части, как это случилось с записывающим устройством. И меньше всего нам бы хотелось, чтобы наши люди дотронулись там до чего-то такого, к чему прикасаться нельзя, отчего можно погибнуть. Или ненароком взорвать всю станцию. Надеюсь, вам этого тоже не хочется. Так и вам, и нам от этого никакой пользы. Вот почему, прежде чем лететь на орбиту, мы ждем от вас надежной, подробной информации…

Затем они направились в помещение, где содержали Доков. Чудик, надувшись, вперевалочку вышагивал впереди. Хильда же размышляла о том, что методика допроса в принципе всегда одна и та же, будь то свидетель, преступник или космическое чудо-юдо. Чудик получил от нее одну небольшую уступку: Хильда пообещала, что выделит ему в компаньоны одну из Пэт. Зато в обмен заручилась его сотрудничеством по самым важным вопросам.

Хильда в душе надеялась, что и Марла Тепп вынесла для себя немало полезного. Было видно, что кадет нервничает. Впрочем, ничего удивительного — как можно сохранять спокойствие в присутствии невесть откуда взявшихся тигроиндюков. Правда, пока они еще не дошли до камеры Доков, Тепп как-то пыталась держаться. Но вот ее взгляду предстали оба великана, бледные, как всегда застывшие каменными изваяниями, и на мгновение самообладание оставило Марлу, уступив место выражению неприкрытого ужаса. В углу, как обычно, сидел врач, в чьи обязанности входило наблюдать за поведением инопланетян. Впрочем, наблюдать было особо нечего. Великаны стояли не шелохнувшись.

Испуг Марлы Тепп не укрылся и от Чудика. Пытаясь забраться на свой насест, он чирикнул:

— Не бойтесь, кадет Тепп. Они не причинят вам ничего плохого. Носильщики, смею заверить вас, в высшей степени разумная, высококультурная раса. К величайшему сожалению, мы были вынуждены их слегка модифицировать, зато теперь они способны действовать только в соответствии с нашими приказами. Вы окажете мне величайшую услугу, если поможете подняться на место. Я на грани полного изнеможения.

Было видно, что Тепп не решается, и Хильде ничего не оставалось, как поднять Чудика на его насест. Она никак не ожидала, что он окажется таким легким и горячим на ощупь.

Чудик ничего не сказал, а лишь посмотрел на ближайшего к нему Дока. В следующее мгновение тот задумчиво дотронулся до своей «пенопластовой» бороды, а затем быстро обернулся к дежурному врачу и деликатным движением взял у того из рук блокнот и карандаш.

Тепп издала сдавленный звук, затем процедила сквозь зубы:

— Прошу меня извинить, бригадир, — и бросилась вон из помещения.

Хильда поморщилась. Выходка помощницы неприятно ее удивила. Можно подумать, ей самой приятно вдыхать это зловоние. Но работа есть работа, так что будь добра держать себя в руках. Хильда шагнула поближе к Доку и принялась наблюдать за его быстрыми, точными движениями. Вскоре на бумаге появился чертеж, в котором без труда можно было узнать злополучное записывающее устройство.