Недалеко от форта находился горный хребет, защитная стена врезалась в него, а потом продолжалась с другой стороны. Не знаю, как этого удалось добиться тем, кто строил стену, но чудища пустыни не могли по этому, врезающемуся в их территорию хребту, перейти на нашу сторону. Возможно, в горах были дополнительные защитные поля или постройки, или пересечь эту линию им не давали грифоны.

В горах, находящихся по нашу сторону – грифоны жили, строили гнезда, выводили птенцов. В горах, уходящих в пустыню – охотились. Пустынные монстры – являлись для них вкусной и питательной пищей, крейги-подселенцы – изысканным деликатесом.

Общались грифоны ментально. Они не произносили слова, но при этом ты прекрасно понимал, что именно от тебя хотят. Правда общались они не со всеми и не всегда. А главное, обманывать их было бесполезно и опасно.

Выйдя утром на площадку, я смотрел на выбирающееся из-за гор солнце, когда почувствовал, что рядом приземлилась Веста. Потоком воздуха меня чуть не сбило с ног. Села практически рядом.

- Доброе утро.

Вежливый поклон. Как равный равному. Общение во время кормежки грифоны воспринимают как знак доверия, поэтому стоя с кружкой чая я высказывал доверие, и Веста его оценила. От нее исходили волны любопытства и жгучего интереса.

- Да, мне есть что рассказать.

Грифон наклонила голову на бок, внимательно изучая мое лицо. Только на «вы» и очень вежливо.

- Помните то яйцо, которое вы разрешили мне забрать? Из него вылупился грифончик, девочка, ее зовут Фло.

Меня затопило нереальной радостью, искрящейся как пузырьки шампанского. Веста наклонилась так близко, что ее клюв оказался в считанных сантиметрах от моего носа. Взгляд препарировал слова, мысли и ощущения.

- Ей помогла девушка, Катарина де Рид. Фло считает ее своей мамой.

Удивление, смешанное с чем-то трудно определимым. Доверие?

- Да, она его правнучка. И мой маяк.

Волна поддержки, пришедшая от Весты, распустила пружину тяжелой, почти неконтролируемой раздражительности. Стало значительно легче, и я почувствовал в груди маленький теплый огонек. Так вот почему Лоуренс настаивал на беседе с Вестой!

И тут от Весты пришел вопрос, который я даже не сразу понял. Она хотела знать, как я отношусь к девушке? Нет! Она хотела знать, люблю ли я ее!

Ниит тхерш, хорошо, что чай уже кончился, а то я чуть не подавился!

- Я хочу, чтобы она стала моей женой, но не хочу на нее давить.

Говорить правду легко. А врать грифону или себе – очень опасно.

Веста довольно курлыкнула и взлетела, послав волну поддержки и осыпав меня песком. Все-таки взлетала она в двух метрах от меня.

Никогда раньше грифоны не поддерживали нас так часто и так сильно. Его императорское величество будет доволен развитием дипломатических отношений.

А про экскурсию за стену для самых "активных" – надо будет подумать.

***

Из-за технических неполадок пропал большой кусок текста.

Обидно до слез ((( Восстанавливаю.

Глава 22. Если вам нравится то, что вы делаете, значит, вы, скорее всего, делаете это не так, как надо.

Кристиан ле Гор, герцог Дарийский

После общения с Вестой мне действительно стало легче. Желания сорваться на первого же попавшегося человека уже не было. Более того, через несколько дней я стал чувствовать определенные изменения. Первый раз я засек изменения вечером перед сном.

День был сложный. Мы готовили левое крыло корпуса к приезду девушек, да и новых стражей надо было куда-то поселить в правом крыле. Правда, из опыта предыдущих лет можно было сказать, что не пройдет и недели, как мы начнем праздновать свадьбы в городском храме. А потом продолжать празднование тортом в столовой. Наша повариха пекла потрясающе вкусные огромные торты, так что хватало на всех. А потом вновь созданные семьи начнут переезжать в семейное крыло, которое тоже надо было подготовить. В принципе, с этим справлялся Леситер, мне хватало другой работы. Все же с этим отбором, я почти месяц отсутствовал. Накопилось.

В казармах и девушкам, и парням приходилось жить по двое человек в комнате. Четыре комнаты и санузел на блок. В семейном крыле выделялся блок из двух-трех комнат, в зависимости от размера семьи. Семейное общежитие выходило окнами на парк во внутреннем дворе.

Нашим маги старались поддерживать парк в хорошем состоянии и это очень помогало поддержанию нормальных отношений в форте. Когда вокруг одна пустыня и горы с чахлой растительностью – начинаешь особенно сильно ценить зелень деревьев, кустов и клумб. Любой желающий мог поухаживать за садом. Малыш Грейстон, например, постоянно что-то пересаживал на клумбах перед окнами лечебницы.

Малышом этого двухметрового крупного мужчину, который оставался бессменным целителем в форте уже больше десяти лет, звали в шутку. Остальные приезжали, отрабатывали контракт: два-три года и уезжали, а он – оставался. Добродушный и мягкий в каждодневном общении, он становился абсолютно непробиваемым, когда дело касалось соблюдения предписанных медицинских процедур или приема лекарств. Один раз, он привязал Росса к кровати, когда тот с не долеченной раной пытался уйти в рейд. Я ему тогда выписал благодарность и дал отпуск, когда меня самого полуживого из этого самого рейда доставили. Правда в отпуск он тогда так и не поехал, так что я ему еще должен. Возьму его в следующий раз на отбор, может пару найдет себе. Лоуренс же нашел, хотя ехать тоже не хотел…

К вечеру того дня, когда Росс должен был тронутся обратно, везя не только мою сестричку, но и давно ожидаемых в форте девушек, я почувствовал, как в груди начало растекаться какое-то теплое чувство. К тому времени, пружинка недовольства уже опять появилась, но пока была достаточно легко контролируема, а тут – как будто что-то затянуло самые острые углы и немного ее расправило. Видимо так связь между нами дает понять, что мы приближаемся друг к другу.

У меня даже вошло в привычку перед сном каждый вечер находить в груди этот теплый комочек и наблюдать как он растет. Теперь я понял, почему Лоуренс так закрылся после того, как его первая девушка-маяк выбрала все-таки не его. Да, она выбрала более спокойную судьбу и теперь помогала мужу за прилавком в кондитерской в городе, а не ждала свою пару в форте из походов за стену, откуда был риск вернутся покалеченным физически или ментально. А Лоуренс на себе прочувствовал, как это – чувствовать такую