Да, видела. Меня с младенцем на руках. И мужчину за моей спиной. Не тебя, Лео. Другого мужчину. Того, который сегодня меня целовал. Я закрыла глаза, чтобы не видеть лица мужа, а он уже расшнуровывал мое платье, спустил ткань с груди и коснулся губами сосков – одного, затем другого. Приподнял, позволяя складкам платья упасть на пол, и опустил на диван. Я ждала хотя бы намека на возбуждение, но не чувствовала ничего. Только желание подняться, одеться и уйти. А Лео ласкал меня, будто извиняясь за принятое решение. Выцеловывал узоры на животе, на бедрах. Надо что-то делать! Он ведь поймет…

И в памяти возникло совсем другое лицо. Может, не настолько совершенное, как лицо моего мужа, но безумно притягательное, живое. И другие губы, которые за несколько мгновений смогли лишить меня разума. Стоило представить, что со мной не Лео, а тот, другой, как тело тут же отозвалось, сладкая истома разлилась внизу живота. Я кусала губы, чтобы не произнести другое имя. То, которое под запретом. К счастью, Лео решил завершить ласки и вошел в меня. А если бы со мной был… Эри? Было бы все так же? Или нет?

Представила – и улетела до небес. Как же глупо…

– Ты прекрасна, любовь моя, – прошептал Лео, слизывая капельки пота с моей шеи. – А теперь приводи себя в порядок, и пойдем ужинать. И сделай не такое довольное лицо, уважь матушку.

– Да, хорошо.

Я соскользнула с диванчика и скрылась в купальне. Открыла краны, набирая теплую воду, и погрузилась в нее. А затем обняла колени и тихо рассмеялась. О, боги-покровители! Вы сыграли со мной дурную шутку. И наверное, именно в эту минуту я поняла, что люблю Эрвинга Аттеуса.

Эрвинг

Зачем я поцеловал Амелинду? Этот вопрос задавал себе не раз и не два. Ответ выходил не особо откровенным, но иного не получалось. Сначала хотел, чтобы это была шутка. Казалось забавным – украсть поцелуй женщины моего врага. Но, похоже, я сглупил, потому что тело отозвалось на невинную ласку, и пришлось возблагодарить портных, которые решили, что одежды рабов должны быть такими… свободными. Иначе Эмми поняла бы куда больше, чем я желал ей показать.

А она не торопилась уходить, будто специально. Я же чувствовал себя глупым мальчишкой, у которого желания тела не подчиняются разуму. А тело жаждало продолжить начатое. Наконец, Эмми ушла. Холодная вода из бочки привычно отрезвила. Наверное, дело в длительном воздержании. Все-таки сколько прошло месяцев с начала похода? Почти четыре. Ко мне вернулись физические силы. Иногда даже казалось, что Эмми переборщила, когда лечила меня, поэтому чувствовал я себя отлично. Да и теплая постель с регулярной пищей делали свое дело. Может, поэтому? И вспомнился другой день и другая девушка – Анита. Ее ведь я не захотел.

Конечно, тут может быть логичное объяснение. Аниту я воспринимал как сестру, не как женщину. Она была почти ребенком, девчонкой. А Эмми – это Эмми. И да, я находил ее привлекательной. Более чем привлекательной. Так что ничего странного. И зачем мне понадобилось ее целовать?

Но поцелуй вспоминался сладко. Она едва заметно дрожала, прижимаясь ко мне. Осторожно, будто ожидая подвоха. И тем не менее разрешила. Позволила поцеловать. И теперь хотелось большего. Того, чего получить нельзя.

Я усмехнулся. Расслабился ты, полковник Аттеус. Уже и на барышень заглядываешься. Надо думать о другом, пока лер Айк или его старший братец не вспомнили, что такая забава, как ты, пропадает без дела.

Но я по-прежнему не имел представления, что делать с магической печатью, где искать ответы. И, может, немного сблизиться с Эмми – это не худший вариант? Я не собирался ее обижать, но мне нужно было задать вопросы и получить на них ответы. Тем более начало положено. И мне оно понравилось.

Вот только Амелинда перестала появляться на нашей территории. Сторонится меня? Боится? Оставалось ждать, и в ожидании я поделил свой день на несколько частей. Утром – умывание. Холодная вода – неплохое средство для закаливания, а за время болезни надоело ощущать себя трухлявым пнем. Затем – небольшая разминка за сараями, пока никто не видит. Завтрак, поручения от Шиана. Обед. После обеда, если успевал справиться раньше, чаще всего помогал Лайзе. Приносил продукты, таскал воду. Либо же работал до самого позднего ужина. После ужина все расходились по своим комнатушкам. Я выжидал какое-то время и возвращался во двор. Скрывался в темноте, чтобы избавиться от нежелательных свидетелей, и тренировался час или два. Войти в прежний ритм тренировок оказалось просто. Тело помнило все, хоть и с трудом, но возвращалось в форму. Ничего, если никто не пожелает снова испытывать меня на прочность, скоро окончательно восстановлюсь. И тогда увидим, кто кого, леры.

Так и проходили дни, пока в замке не поднялась суета. И слуги, и рабы стонали от свалившихся поручений. Замок скребли, чистили, выметали хлам, наряжали.

– А что происходит? – спросил я у Лайзы, едва выбрав свободную минутку.

– Так праздник же! – заявила она. – Завтра первый день зимы. В этот день боги-покровители смотрят вниз из-за туч. Кого-то награждают. Кого-то карают. И мы накрываем столы, чтобы умилостивить их. У вас нет такого обычая?

– Нет, – ответил я. – В Изельгарде празднуют приход весны, как смену года.

– А у нас принято устраивать торжества в первый день каждого сезона, в честь каждого из богов. Уруна, Тии, Лаада и Мира.

– И кто же из богов завтра будет героем дня?

– Мы задабриваем всех. – Лайза погрозила мне поварешкой. – Но зимой правит Урун – бог чистоты помыслов и зимнего ветра.

– Я у него точно не в фаворе, – рассмеялся в ответ.

– Не обижай наших богов, мальчик. – Но кухарка тоже улыбалась. – Родись ты в Литонии, твоим покровителем был бы как раз Урун. Он помогает воинам. А как положено в вашей стране?

– В Изельгарде поклоняются стихиям, – ответил я. – Вода, огонь, земля, воздух. У каждой из них – свои боги-посланники.

– И твой покровитель, видимо, огонь, – сделала вывод Лайза.

– Да. Был когда-то. Стихии не любят проигравших.

Кухарка вздохнула, отложила поварешку, подошла и по-матерински обняла.

– Не грусти, мальчик, – сказала она. – Кто знает, куда еще заведет твоя дороженька. А сегодня ночью будем праздновать, накрывать столы. Три дня потом никто не работает, отдохнешь. А еще завтра в замке будет маскарад. Потом леры уедут в столицу.

– Маскарад? – удивился я.

– Да, лери Белла против, но лер Айк ее уговорил. Он молод, ему хочется веселья, а не грусти.

– И кто же поедет в столицу? – Я ухватился за ускользающую мысль.

– Лер Леонард и лер Айк, – ответила Лайза. – Королева ждет дитя, король устраивает праздник.

Значит, Бранда беременна. Рад за нее. Оставалось надеяться, что их брак с Илвертом был хоть немного счастливым.

– И надолго они уедут?