– Люди и так каждый день скрывают лица под масками. Зачем надевать дополнительные?

Амелинда улыбнулась, на этот раз – искренне.

– Вы правы, – ответила она, крепче сжимая руку и позволяя обнять ее чуть сильнее, чем требовали приличия. – Бесконечно правы, лер. Могу я узнать ваше имя?

– Разве маскарад предполагает наличие имен?

Мог бы – сказал. Но не могу. И не хочу. Хочу кружить ее в вальсе, забыв обо всем. Не надо было пить.

– Хорошо, давайте сохраним тайну. – Эмми рассмеялась. – Вы знаете, если уж откровенно, я не хотела сюда приходить, но заставили.

– Я тоже. Но, раз уж нас никто не спросил, давайте насладимся торжеством, даже если оно предназначено не для нас.

– Согласна.

А музыка лилась и лилась. Айк приказал мне развлекаться? Вот я и развлекаюсь с единственной женщиной, способной привлечь мое внимание. Потому что меня тянуло к ней. Да, мне это не нравилось. Но тянуло, и сейчас мне хотелось находиться рядом. У меня есть несколько часов. Так почему бы не использовать их на счастье?

Амелинда

Я устала твердить мужу, что не хочу идти на маскарад. Но все равно пришлось, а Лео очень разозлился, даже не зашел, чтобы меня проводить. В зал я входила в отвратительнейшем настроении. Казалось, впереди ожидает несколько часов пытки. Маска сделала меня блондинкой, и розовое платье бледнило, выпивало краски с лица.

– Можно пригласить вас на танец?

Я обернулась, вздрогнув от неожиданности. Незнакомый мужчина. Хотя, может, и знакомый, за маской не разобрать. Его темный костюм плохо вязался с самой обстановкой маскарада.

– Да, конечно.

Протянула руку. Какая разница, с кем танцевать? Но неожиданно мой партнер обнял меня так нежно и осторожно, будто узнал и считал кем-то близким. А затем чуть сильнее, привлекая к себе. Мы говорили о какой-то чепухе. О том, что он не хотел приходить на праздник. Надо же, не я одна такая. А мне начинал нравиться мой собеседник. Он говорил прямо, искренне. Не пытался казаться кем-то. Хотя разве можно так сказать о человеке под маской? Я не удивилась, когда он пригласил меня и на следующий танец, и тот, что шел за ним.

– Праздник перестает быть таким скучным, правда? – спросил мой партнер с улыбкой. И вот улыбка показалась мне знакомой. Тогда кто это? Точно не Лео. Мужа я узнаю под любой маской. И не Айк. Того можно легко узнать даже по интонации. Кто-то из соседей?

– Вы правы, – ответила я. – Ожидала худшего.

– Может, желаете отдохнуть немного?

Кивнула. Ноги начинали гудеть, отвыкла я танцевать. Мой спутник увлек меня к столикам с напитками, протянул бокал шампанского, но из своего бокала только пригубил. Потом подумал и все-таки осушил до дна.

– Давайте пройдем на балкон, – предложила я. – Там свежее, чем в зале.

Балкон был застеклен, но все равно тут не ощущалось такого жара и духоты, как внутри. Мой спутник шагнул следом, замер рядом, а я застыла, глядя на огоньки во дворе.

– Днем отсюда видно горы, – сказала тихо.

– А море? – спросил он.

– Море только из башен, мешают стены. И с верхних этажей западного крыла. Вы любите море?

– Люблю, – ответил собеседник. – Оно свободно, и это прекрасно.

– Здесь иногда слышатся удары волн.

– И в воздухе пахнет солью.

Я обернулась к нему, стараясь все-таки понять, кого он так напоминает. В том, что мы знакомы, не осталось сомнений.

– Что-то не так? – спросил мой спутник.

– Нет, что вы, – ответила тихо, а он внезапно сделал шаг, привлек к себе и поцеловал. Я дернулась, стараясь вырваться. Это уже переходило всякие границы! Но вдруг – узнала. По одному только поцелую узнала. Он обжег губы, заставил что-то внутри отозваться, зазвенеть струной, сгореть в пламени.

– Эри… – Я мягко отстранилась.

– Мне не стоило вас целовать? – с едва заметной горечью спросил он.

– Если хотели остаться неузнанным, то не стоило, – признала я. – Что вы здесь делаете?

– Развлекаю вашего деверя. – Аттеус пожал плечами. И как я раньше не поняла, кто передо мной? Это ведь было так просто. Но я не могла подумать, что Эрвинг тут, в замке среди гостей. – Он думает, что будет смешно снова смешать меня с грязью.

– Не понимаю.

– Хочет, чтобы все дружно посмеялись, когда поняли, кого приняли за своего. И надеется, что ваш супруг задаст мне хорошую трепку. Простите, я обычно не так болтлив. Это все вино. Отвык.

И он отвернулся, вглядываясь в ночной мрак. А я почувствовала, как становится больно. Почему Айк не угомонится? Сколько можно?

– Я разрешаю вам уйти, – сказала тихо. – Идите, Эри. Отменяю любые приказы, которые дал Айк.

– Спасибо. – Он грустно улыбнулся. – Но у вас будут неприятности, если я уйду. В этом замке есть лишь трое, не считая самого Айка, кто мог отменить его приказ. Нет, лери. Пусть все будет, как есть. Переживу, это мелочи.

Эрвинг не смотрел на меня. А мне до безумия хотелось стащить с него маску и увидеть настоящее лицо, а не искусную иллюзию. Внутри все обрывалось от противоречивых желаний.

– Пойдем отсюда, – попросила я. – Мы вернемся до того, как все снимут маски. Никто не заметит.

– Хорошо.

Он протянул мне руку. Я оперлась на его локоть, только теперь казалось, что малейшее прикосновение обжигает. Мы миновали ряд залов с гостями, спустились на этаж ниже, в зимний сад. Здесь сейчас казалось пусто. Мягкий зеленый травяной ковер укутывал пол, стены были обвиты вечнозелеными лианами. Я вела Эрвинга к своей любимой скамейке, которая находилась в самой глубине сада. Всегда приходила сюда, когда желала подумать, помечтать в одиночестве.

– Присаживайтесь, – сказала ему и села рядом. Зачем привела его сюда? Что собиралась говорить? Сама не знала. Легче ответить словами Эрвинга: это все шампанское.

Повисло неловкое молчание, а затем Эрвинг осторожно взял меня за руку. Понял, что вырываться не собираюсь, и затих.

– Сними маску, пожалуйста, – попросила я. – Хочу видеть твое лицо.

Он кивнул, потянул тесемки. Иллюзия исчезла, и я разглядывала уже знакомые и любимые черты. За те дни, которые намеренно избегала его, стало только хуже. Соскучилась так, что готова была нарушить все приличия и бежать к Лайзе, но заставила себя не делать этого. А сейчас протянула руку, коснулась шрама на лбу.

– Все-таки остался шрам.

– Как ты и говорила.

Мы оба замолчали. Проще общаться, скрываясь под чужой внешностью. Тяжелее вот так – лицом к лицу.

– Мне не нравится затея Айка, – сказала я ему.