— Подстриженный.

— Ага, — кивнула Юля. — Нравится?

— Очень.

— Ты покрывало-то откинь, — она едва скрывала улыбку, — или мне рядом лечь? Принц?

Молодой человек отбросил край покрывала.

— О-о! — Ее глаза вспыхнули. — Ты уже готов…

— Иди сюда!..

Юля только успела ойкнуть — он рывком потянулся к ней, схватил и бросил ее на себя. Его раскаленные ладони обожгли ее бедра, губы — шею и плечи…

…Он оторвался от нее, приподнялся на руках. Капля пота сорвалась с его брови и упала на ее щеку. Юля с улыбкой поморщилась.

— Ты — девушка-мечта, Юля, знаешь об этом? — спросил он.

Георгий смотрел на нее сверху вниз, но она через пелену ресниц и влаги едва различала его черты.

— Знаю, милый, знаю…

Была ли она чересчур самонадеянна? Нет, не была. Все сказанное о ней соответствовало истине. И поэтому она уверенно и нежно улыбалась его лицу, его глазам, его вспыхнувшему чувству. Она и сама испытывала то же самое…

С четверть часа они обнимались.

— Сколько у тебя было женщин? — спросила Юля.

— Немного, — пожал плечами Георгий. — Три.

— И впрямь немного.

— А сколько у тебя было мужчин?

— Не скажу.

— Сколько?

— Говорю, не скажу.

— Что, больше?

— Это секрет.

Его рука вцепилась в нее под одеялом, девушка дернулась, взвизгнула, попыталась вырваться, но куда там. Георгий был силен.

— Говори, принцесса.

— Пять.

— Больше, чем у меня, — разочарованно вздохнул он. — И к каждому я уже ревную.

— Ну их всех. — Юля поцеловала его. — Всех до единого! Понял?

— Понял.

— Хочу пить.

— И я. Схожу вниз, — сказал Георгий. — Ага? Я быстро.

Он влез в джинсы, натянул майку. Юля набросила свою джинсовую рубашку и вышла на балкон. Решила, что курить не будет. Ее молодой человек не курит, а это гадко, когда от девушки тянет табачищем. Нет ничего хуже. Хуже только, когда тянет табачищем и вином. Внизу открылась дверь — это вышел Георгий. Поднял голову, махнул ей рукой. Что-то смутило его. Он сделал два шага назад и… заглянул под ее рубашку; покрутил пальцем у виска и погрозил кулаком. Только тут она вспомнила, что стоит на втором этаже, а под рубашкой она голая. Юля засмеялась, показала ему язык и ушла в номер.

Она повалилась на кровать. Надо было бы позвонить, Чуеву, Римме, думала Юля, но так не хотелось! Они вырвались в другой мир! Счастливый, упоительный! В котором она не была уже давно. Они еще успеют вернуться назад, в этот кошмар. А то, что кошмар будет иметь продолжение, в этом Юля даже не сомневалась. Она так и не позвонила никому.

Георгий вернулся с лимонадом и шоколадом, с охотничьими колбасками, хлебом и печеньем. И с бутылкой вина.

— У нас что, будет загул? — спросила Юля.

Он пожал плечами:

— Как получится.

— А как же наша вечерняя встреча с краеведами?

— Мы же не два пузыря водки собираемся раздавить. Как получится, — твердо повторил Георгий.

— Ладно, — быстро согласилась Юля. — Да будет так!

Вдвоем они быстро приготовили стол и приступили к пиршеству. Потраченная энергия требовала восстановления. С ходу выпили полбутылки вина и съели все охотничьи колбаски.

— Все-таки я выкурю сигарету, с твоего позволения, — сказала Юля.

Она взяла пачку и вышла на балкон. Теперь на том месте, где топтались голуби, сидел черный котище и смотрел на них.

— Ух ты, — обронила Юля. — За нами следят.

— Кто? — удивился Георгий.

Он уже вернулся в постель.

— Кот. Черный кот. Чернющий. Котище. Котяра. И смотрит на меня.

— Ты того заслуживаешь!

— Наверное.

— Да не наверное — точно. Я слепну, Юлька, — пробормотал он, — когда смотрю на тебя! Ты хоть трусики-то надела?

— Представь себе.

— И то хорошо. Девушка-мечта! — рассмеялся молодой человек.

Он ее явно подначивал, и Юля не захотела оставаться в долгу.

— А как уменьшительное от имени Георгий, а? — Юля повернулась к открытым дверям и привалилась к балкону. — Как папа и мама звали тебя в детстве? Или ты уже в коляске Георгием был? Колись, ну? — Она подняла голову и выпустила дым струйкой в сторону крыши.

— Чем тебе не нравится мое имя?

— Да нравится мне твое имя. И ты мне нравишься. Но не могу я тебя в такие интимные моменты, — Юля обернулась по сторонам и сбавила голос, — когда ты меня тискаешь и ласкаешь, звать «Георгий». — Юля задорно прыснула: — «Георгий, положите мне руку на бедро. Вот так. Нет, выше, Георгий. Еще выше. Еще. О, да! Вы попали в самую точку, Георгий!» Это дико как-то!

— Можно Жорой, — выдохнул он.

— Жорой-обжорой? Или, еще хуже, Жориком?

— Мама меня так называла.

— А! У меня был одноклассник — Жорик. Терпеть его не могла. А теперь ты — Жора? Да никогда в жизни. Это неэротично, Георгий. И ты не похож на Жору! Все Жоры — круглые и ленивые.

— Еще можно, но с натяжкой, Герой.

— Как?! — непритворно сморщилась Юля.

— Ты слышала.

— Ха! — не удержалась она от смешка. — Я-то слышала! Только Герычем молодежь героин зовет.

— Знаю. Но куда деваться?

Юля покачала головой:

— Да, тут у нас легкая натяжечка в отношениях…

— Иди в постель, болтушка, — повелительно сказал Георгий.

— Вот еще!

— Выброси сигарету и иди ко мне.

— Ну ладно, уговорил, — вздохнула Юля и переступила порог номера. — Нет, это невозможно, — отправляя окурок в пепельницу, сказала Юля. — Никакой ты не Жора и тем более не Герыч.

— Вот уж не Герыч — точно, — энергично кивнул Георгий.

Она забралась на краешек кровати, на четвереньках подкралась к нему и поцеловала в губы:

— Ты — Гоша…

— Я не Гоша, — отвечая на ее поцелуи, в ответ едва слышно пробормотал он. — Иди сюда, лиса. — Он сгреб ее в объятия. — Я хочу еще, очень…

— Ещё-ё? — протянула она. — Какой ты хитрый! — Глаза девушки уже блестели, выдавая ее чувства. — Еще он хочет…

— А ты?.. Хочешь?

Улыбка не сходила с губ. В глазах вновь появилась та легкая пелена, которая так взволновала его в самом начале.

— А как ты думаешь?