— Почему вдова захочет устроить здесь свою спальню, когда для этого есть более просторная комната? — Мэтью в недоумении покачал головой.

— Пойдем. — Дженнет стремительно вышла из комнаты, даже не оглянувшись на него.

Мэтью вошел вслед за ней в другую спальню и поежился: даже при раздвинутых шторах комната выглядела темной и мрачной.

— Разве кто-нибудь захочет спать здесь? У вдовствующей леди Астон спальня должна быть светлой и веселой. А эта может быть комнатой для гостей.

Оглядев комнату, Мэтью сообразил, что она совсем ненамного больше первой спальни, которая так понравилась Дженнет.

— Кажется, я тебя понял.

Дженнет села на кровать, и ее рука забегала по бумаге, отмечая все особенности комнаты. Горящими от увлечения глазами Дженнет взглянула на Мэтью, и он внезапно осознал, насколько ей нравилось то, что она здесь делала. Паутина не отпугнула ее, и скрипящие полы и свидетельства присутствия грызунов тоже не заставили ее уйти.

— Подожди, я помогу тебе, — сказал он, увидев, что Дженнет собирается отодвинуть огромный сундук. Они вместе отодвинули сундук от стены и увидели за ним маленькую потайную дверь. — Зачем она здесь?

— Не знаю. — Сжав губы, Дженнет смотрела на дверь. — Зарисовывая стену, я заметила небольшую вмятину.

— Может, это потайной ход?

— Возможно! — Ее глаза вспыхнули от любопытства.

— Выясним?

— Да!

Медленно открыв дверь, Мэтью заглянул внутрь, а потом улыбнулся Дженнет:

— К сожалению, это всего лишь кладовка. Никакого потайного хода, никаких спрятанных сокровищ.

— Черт побери! — Дженнет, испуганно раскрывшая глаза, торопливо прикрыла рукой рот.

— «Черт побери»? Мэтью рассмеялся той легкости, с какой слова слетели с губ Дженнет. — Значит, ты всегда скрывала свое пристрастие к ругательствам?

— Да. Бэннинг много разделал мне замечания, но это вряд ли справедливо, потому что все недопустимые слова я знаю исключительно благодаря ему.

— Да, трудно быть леди.

— Ты даже не представляешь насколько. Мужчины могут говорить все, что им вздумается, и никого это не возмущает. Но леди во все времена должны были соблюдать приличия, и ни одно ругательство не может слететь с их губ.

— Только не в спальне. Там любовники могут быть самими собой и говорить все, что пожелают. — Мэтью заметил, как потемнели ее глаза, и Дженнет, сглотнув, быстро сказала:

— В этой комнате я закончила.

«Очко в мою пользу», — подумал Мэтью и отправился вслед за ней осматривать третью спальню. Судя по грязным ящикам и сундукам, заполнявшим комнату, создавалось впечатление, что прежний хозяин вообще в нее не заглядывал. Дженнет открыла один из сундуков, и у нее вырвался вздох.

— Только посмотри на это платье! — воскликнула она и, выпрямившись, повернулась к Мэтью, держа в руках богато расшитое платье, бывшее в моде, вероятно, лет сто назад. — Разве оно не самое прекрасное из всех, что ты когда-нибудь видел?

— Нет, — покачал он головой.

— Неужели? И когда же ты видел более красивое?

— В тот вечер, когда на тебе было платье цвета сапфира, украшенное вышитыми по низу павлиньими перьями.

— О-о! — прошептала Дженнет и снова перевела взгляд на свою папку с эскизами. — Тебе вовсе не нужно оставаться здесь и дожидаться, пока я все закончу.

— Конечно же, я останусь, ведь и другие могут прийти… и застать тебя здесь… одну.

— Я непременно запру за тобой дверь, когда ты уйдешь.

— Я поступил бы не по-джентльменски, если бы позволил тебе остаться здесь, в этом ветхом старом доме, который едва не падает. Ты можешь пострадать.

Направившись к выходу, Дженнет прошла мимо Мэтью, оставив после себя аромат жасмина. Она открыла дверь, и Мэтью вслед за ней пошел наверх, в мансарду.

— Ну и ну, — вздохнула она, оказавшись на верхней ступеньке.

— В чем дело? — поинтересовался Мэтью, остановившись у нее за спиной, и в этот момент дверь внизу лестницы в мансарду захлопнулась.

— Леди Астон специально отметила, что ее свекрови понадобится трое слуг, но здесь, наверху, только одна комната, а на самом нижнем этаже земляной пол.

Приподнявшись, Мэтью из-за спины Дженнет осмотрел комнату.

— Здесь определенно достаточно места для трех спален, и каждая из них будет приблизительно такого же размера, как спальни внизу.

— Да, но это увеличит стоимость работ.

— Не сомневаюсь, лорд Астон может себе это позволить. — Мэтью пришлось признаться себе, что его озадачило беспокойство Дженнет о стоимости проекта.

— Здесь намного больше работы, — покачала головой Дженнет, обойдя комнату.

— Ты с ней справишься.

Повернув к нему голову, она смущенно улыбнулась и сказала:

— Спасибо тебе.

— Позволь мне твой карандаш. — Мэтью протянул руку, и Дженнет отдала ему грифель. Пройдя по комнате, он нарисовал на полу и на стенах линии, по которым можно поставить новые стены. — Как считаешь?

Сев на пахнущий плесенью матрац, Дженнет всматривалась в каждую линию, а потом, достав из фартука другой кусок грифеля, сделала набросок на бумаге и покачала головой:

— Эта стена должна пройти по другую сторону окна. — Она указала на отметку, проходящую у среднего окна. — Иначе у одного слуги будет два окна, а у другого ни одного.

Отойдя к кровати; Мэтью посмотрел на линии на стенах.

— Ты права. Я этого не заметил. Я расставлял стены, основываясь на размерах комнаты. Теперь одна комната будет больше, но зато в каждой будет по окну.

Дженнет окинула взглядом комнату и вздрогнула. От мысли, что она находится в этой комнате наедине с Мэтью, ее бросило в жар — ей нужно закончить работу и уйти, пока она опять не сотворила что-нибудь совершенно безрассудное…

Мэтью пошел обратно к линиям, которые нарисовал, и взгляд Дженнет остановился на его мягких кожаных желто-коричневых брюках для верховой езды, обтягивавших упругие ягодицы. Глядя ему в спину, Дженнет вспомнила, что почувствовала, обхватив ногами его бедра, и ее пульс часто забился, а щеки вспыхнули.

Мэтью, безусловно, не мог знать ее мысли, но, тем не менее, когда он оглянулся на Дженнет, его порочная ухмылка заставила ее усомниться в этом.

— Дженнет… — тихо произнес он.

— Мэтью, пожалуйста…

— Могу я взглянуть на твои зарисовки комнаты?

Дженнет выдохнула, радуясь, что он, по-видимому, понимал, что они не могут снова оказаться вместе в постели, и задумалась, чувствует ли он такой же прилив желания, как она, или, возможно, ей только показалось, что она заметила у него в глазах выражение страсти. Мэтью пересек комнату и, сев рядом с ней на кровать, рассматривал ее эскизы.