Возле зоопарка на удивление царило спокойствие. Наверное, с утра сюда мало кто ходил, отчего сидящий у главных ворот охранник мирно дремал.

– Подожди, – остановил Микола девушку, когда та собралась выйти из машины, – оставь коалу здесь, не неси сразу.

– Почему? – не поняла Лавра.

– Мало ли какие служаки попадутся, отберут у тебя зверюшку, премию не выплатят, а ещё пригрозят разборкой с милицией. Пусть уж со мной посидит, а ты иди узнай, что по чём…

Совет был дельный, поэтому Лавра пошла в администрацию одна. Она благополучно проскользнула через узкие ворота и направилась мимо подстриженных кустиков к кирпичному зданию, от которого выстроились клетки и загоны с животными.

– Извините, – обратилась брюнетка к подметающему двор старичку, – где тут у вас начальство?

– Жалобы какие что ль?! Чего прямо начальников вам всем сразу подавай?!! – возмутился уборщик, махнув в её сторону метлой. – Русским языком же для вас, бестолочей, написано – к клеткам близко не подходить, обезьянам ценные вещи не показывать, а возле пастбища жирафов внимательно следить, чтобы они вас сверху не облизывали!..

– Нет, я по другому вопросу, – улыбнулась Гербер. – Я насчёт коалы пришла узнать, про ту, что от вас убежала.

– Она от меня не убегала, – всё так же настороженно говорил пожилой дворник. – Это её Касьян с Олькой довели, били-били за то, что она эвкалипт весь пожрала, вот и нету теперь коалы вашей…

– Били?! – возмутилась девушка от такого признания. – За что же бить-то, коалы эвкалиптом, по-моему, как раз питаются на воле…

– Да не знай я, у нас все туточки с прибабахом, – продолжал дед, которого эти самые «прибабахи» тоже не обошли стороной. – А ты это что ль, того самого, коалу нашувидела где-нибудь?

– Да, – подумав, кивнула Лавра, – вчера на Петроградской набережной возле китайских львов.

– И чего, чего не поймала-то, наша директриса целых сто рублёв обещалась дать тому, кто её сюда приволокёт?..

– Так она испугалась, – солгала выпускница. – А когда я поняла, что это коала, поздно было, убежала она.

– Вот засранка, ты погляди ж! – посочувствовал старик. – Да, сто рублёв на дороге нонче не валяются, хоть бы губомаралку себе прикупила, и то хорошо. А чего припёрлася-то, я не пойму? За одни твои рассказы никто платить не станет, размечталась!..

– Да я уж так, мимо проходила, думаю, дай скажу кому-нибудь, где коала бегает-то по вечерам…

Зоопарк, каким бы милым и прелестным он ни казался на первый взгляд, предстал в глазах Лавры грязным и ничтожным, раз здесь так гнусно обращались с беззащитными животными. Где это видано, чтобы маленькую хрупкую коалу бить только за то, что та поедает естественный для себя корм?! В конце концов, не для красоты же ей в клетку ставят этот самый эвкалипт! Ну уж нет, не видать вам больше редкостного экземпляра из далёкого южного континента как своего затылка!..

– Ты был прав, здесь одни сумасшедшие, – прошипела Лавра, вернувшись в машину.

– Что, отказались деньги давать? – усмехнулся Микола с видом, говорящим: «Ну, я же тебя предупреждал…»

– Увези меня отсюда. Ещё не хватало, чтобы нас увидели вместе с коалой.

– А что тебя не устроило-то? – недоумевал парень.

– Здесь одни садисты, они бьют животных, – возмутилась девушка. – Оттого-то все их питомцы и убегают. Пусть они теперь сами побегают, может, научатся с животными обращаться должным образом.

– Тогда тебя, значит, надо домой везти, с коалой-то в больницу не сунешься, о её пропаже теперь весь город знает.

– Марина с Тарасом ещё спят, а оставлять её без присмотра нельзя, да и Фима ваша плохо воспринимает дикого зверя. Может, лучше в квартиру Глеба Валентиновича забежать? Там Груня и места много.

– Тараска вообще-то говорил, чтобы ты Фимку себе взяла на временное содержание, – напомнил Микола, сворачивая к набережной. – Давай лучше так поступим: я вас оставлю на Атаманской, если Груня действительно там, а потом созвонюсь с брателло, и он болонку к тебе сам доставит.

– Ну ладно, – быстро согласилась Лавра.

– К тому же ты что-то про Бога говорила. Там как раз церковь рядом, можешь сходить, за дядю Глеба свечку поставить.

Александро-Невский монастырь состоял из множества построек. Этот «золотистый» ансамбль никак не сочетался со своим мрачным содержимым – некрополем. Лавра вошла во двор святого места, предварительно повязав на голове платок. Также она смыла с лица косметику, поэтому теперь смотрелась не самым лучшим образом.

Церковь, в которую попала девушка, впечатляла своими размерами и росписью на далёком потолке. Правда, прихожан в ней оказалось совсем мало. По залу ходили из угла в угол три старушки. В центре усиленно крестился молодой человек в каких-то лохмотьях. Наверняка, какой-нибудь нищий, которых возле храмов всегда пруд пруди.

Лавра приблизилась к алтарю, возле которого мигали десятки свечей. Однако в ту же секунду многие из них погасли, словно на них налетел внезапный ветер. Девушка испугалась, хотела исправить положение, но низкорослый дьякон попросил её не беспокоиться и сам зажёг свечки с помощью тонкой лучины. Он трижды обвёл себя крестным знамением, поклонился иконе и вновь взглянул на молодую девицу.

– Я хотела бы… – промолвила Лавра и запнулась, не зная, как бы поделикатнее объяснить духовнику цель своего визита. – Отче, мне бы помолиться за спасение хорошего человека.

– Ошибаешься, раба Божья, отче у нас Отец Апполинарий, занят он в этот час, но к обеденной службе не помедлит прийти.

– Простите, я в первый раз в церкви, – растерялась девушка. – Понимаете, возникла такая ситуация, что жизнь дорогого мне человека может спасти сейчас лишь Бог. И вот я пришла помолиться.

– Перекрестись же для начала перед ликом Богородицы, поклонись ей да тверди молитвы за отпущение грехов страшных, за прощение дел небогоугодных…

– Если бы я их ещё знала… – загрустила Лавра, однако всё же перекрестилась. – Хочу свечку поставить, а что говорить, не знаю.

– Так и говори, как я тебя наущаю: за освобождение от зла, за чистоту души, за снисхождение к грехам твоим, ибо грешен человек, дворец творца мироздания не посещающий. А свечи на подворье возьмёшь, в киоске специальном. Да проси Всемилостивую уберечь душу близкого от лап лукавого, от греха насущного…

Свечками и вправду торговали снаружи, а ещё иконами, нательными крестами, церковной литературой и прочими ритуальными вещицами. Впрочем, цены здесь не пугали, и Лавра, осторожно держа тонюсенькую свечку, вернулась в собор. Людей, посетивших дом Господа, заметно прибавилось, но в основном среди них были пожилые женщины. Поджечь свечу выпускнице помогла старушка в зелёном платке, которая тоже расставляла свои «просьбы» к Богу. Брюнетка из чистого любопытства подслушала её бормотание и поняла, что просить можно в произвольной форме, только без лишних слов и с непременным упоминанием имени Христа. Так она и поступила, несколько раз повторив желание о поправке здоровья Глеба Валентиновича.