litbaza книги онлайнИсторическая прозаМаркус Вольф. "Человек без лица" из Штази - Ноэль Воропаев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 54
Перейти на страницу:

Коротков заменяет Питовранова в Карлсхорсте

Никто не удивился, когда Александр Коротков заменил Питовранова на посту начальника аппарата в Карлсхорсте. Они были слишком разными. Питовранов большую часть времени служил во внутренней контрразведке, тогда как Коротков служил в Германии до войны и сразу после нее. Как первому резиденту внешней разведки в Берлине после войны Короткову пришлось работать в тесном контакте с Вальтером Ульбрихтом. Не только послужные списки отличали Питовранова и Короткова, но и совершенно разные характеры. Питовранов отличался осторожностью, точностью, хладнокровием, тщательно взвешивал каждое сказанное им слово. Коротков, напротив, был вспыльчив, часто выходил из себя и выливал свое раздражение на любого, кто оказывался под рукой. Однако это не мешало ему объективно оценивать других офицеров, завоевывать уважение и доверие своих подчиненных, чего нельзя было сказать о его отношениях с руководством КГБ и КПСС[52].

Противостоящие позиции Питовранова и Короткова по кандидатуре Мильке проливают свет на существование в КГБ разных взглядов на будущее отношений КГБ и MfS. Будет ли КГБ и дальше эксплуатировать восточногерманскую службу или MfS будет бороться за независимость? Насколько серьезен конфликт КГБ и MfS? Многие из ведущих офицеров берлинского аппарата КГБ понимали, что Советам будет очень трудно приобрести в Западной Германии надежных источников, сравнимых с источниками MfS. Поэтому КГБ поощрял развитие внешней разведки MfS, пока мог пользоваться ее успехами и информацией[53]. Используя канал беженцев, чтобы переправлять восточных берлинцев в Западный Берлин, Главное управление разведки (HVA) смогло глубоко проникнуть в боннское правительство. Агенты HVA, многие из которых поставляли огромное количество секретных документов, проникли в самые важные учреждения ФРГ, такие, как контрразведка (BFV), Министерства иностранных дел и обороны, а также Христианско-демократический союз (ХДС) и Социал-демократическая партия (СДП), основные политические партии. И хотя многие сотрудники КГБ в Карлсхорсте и в Москве приписывали этот успех исключительно Маркусу Вольфу, другие офицеры MfS, например, Хорст Енике, заместитель Вольфа, также были причастны к успехам своей службы[54].

Аппарат КГБ умел ценить важную информацию, поставляемую новыми источниками Главного управления разведки (HVA), даже если не знал их личные данные. С другой стороны, когда информация считалась особенно важной, КГБ во многих случаях мог убедиться, получил ли он всю информацию от источника, обратившись к доверенному лицу внутри MfS[55]. Убедительный пример этому – Гюнтер Гийом, помощник Вилли Брандта. Гийом был агентом HVA/MfS, чьи донесения были настолько важными, что КГБ использовал свои источники в HVA, дабы убедиться в достоверности и компетентности информации. Его доклады доставлялись от Андропова лично Громыко специальным офицером, ибо содержали интересные для него подробности. Это была информация самого высшего качества о положении в Германии и об обмене мнениями с Западом. После ознакомления Громыко возвращал их опять специальным курьером в КГБ. После шума, вызванного арестом Гийома и вынужденной отставки Брандта, лично Брежнев в своем письме заверил Брандта в том, что «советская сторона не знала… об этой бомбе замедленного действия». В то время многие интересовались, не критиковал ли КГБ за этот прокол HVA, ибо именно это управление оказало негативное влияние на отношения СССР и Западной Германии. На самом деле реакция профессионалов в КГБ ограничивалась сожалением по поводу потери такого источника[56].

Прибыв в Карлсхорст в конце 1957 года, Коротков стал свидетелем того, как Ульбрихт ликвидировал оппозицию в СЕПГ, и увидел в этом еще один фактор самоутверждения ГДР. На тридцать пятом пленуме ЦК СЕПГ в феврале 1958 года оппозиционеры Карл Ширдеван и Эрнст Вольвебер были смещены со своих партийных и государственных постов[57]. Ульбрихт, как мы уже знаем, питал особую нелюбовь к Вольвеберу. В том же 1958 году БОБ доносила, что Ульбрихт стал угрожать тому судебным преследованием, пытался выселить его из его дома в Карлсхорсте и отказал ему в лечении в советском госпитале[58].

На том же пленуме обсуждался вопрос о «вмешательстве советских советников во внутренние дела ГДР, грубо нарушающем суверенитет ГДР». Советский посол Пушкин был обвинен в том, что разрешил это вмешательство. То, что подобное могло происходить на пленуме ЦК, говорило о растущей независимости ГДР от СССР в вопросе внутренней безопасности. Попов отмечал, что после пленума его группе было сообщено, что СЕПГ запретила разведке и контрразведке ГДР использовать восточногерманские спортивные организации в оперативных целях. То же самое предупреждение, также основанное на материалах пленума, было сделано в отношении Лейпцигской ярмарки[59].

Натянутые отношения между КГБ и MfS провоцируют бюрократическое перетягивание каната

Ульбрихт избавился от оппонентов в партии, зато его друг Коротков столкнулся с угрозой своему положению в Карлсхорсте. Поводом для этого послужил уже знакомый вопрос: до какой степени КГБ может полагаться на восточногерманские специальные службы? Особенно сильно это проявилось в противостоянии Короткова и Александра Шелепина, руководителя Комсомола, которого Хрущев в декабре 1958 года назначил вместо Серова председателем КГБ[60]. История смерти Короткова и яростной борьбы между его аппаратом в Карлсхорсте и Шелепиным якобы из-за отношений с MfS так и не была рассказана. Речь идет о 1959–1961 годах, когда положение в Берлине достигло кризиса, результатом чего стало возведение Берлинской стены. Как в 1953 году во время бериевского междуцарствия склоки в руководстве ослабили аппарат КГБ в Карлсхорсте в самый критический момент.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?