Ярл поднял руки, глядя, как Эллис, спотыкаясь, бросился в игорный зал, в объятия Арабеллы. Ему уже исполнилось одиннадцать, но мать баюкала его, как младенца, покрывала его щеки мокрыми поцелуями и гладила грязные черные волосы.

– Уведи их, – сказал кому-то Ари. – Давай-давай.

Арабелла посмотрела на меня сквозь слезы. Ее подбородок дрожал. Через мгновение они с сыном спустились в люк с еще одним охранником Ари.

Сив подошла ко мне и взяла за руку.

– Не делай этого.

– У меня нет выбора.

– Элиза, пожалуйста, – подошел к нам Маттис.

Я взяла их обоих за руки.

– Помогите увести отсюда людей. Пожалуйста, мне нужна ваша помощь. Я не думаю, что они причинят мне вред. По крайней мере, пока что. Им что-то от меня нужно.

– Я не позволю тебе идти туда, – настаивал Маттис.

– Маттис, это война. Нам придется идти на переговоры и заключать перемирия. Но люди Мелланстрада безоружны, а вы оба знаете, как пользоваться клинком. Защитите их.

Я отвернулась. Позади меня несколько человек из охраны Ари давали указания моим друзьям о том, какой путь им нужно выбрать, чтобы помочь докерам, рыбакам, женщинам и детям добраться до безопасного места.

Я не могла о них думать. Не сейчас.

Вален пересек комнату в три шага.

– Я иду с ней.

Халвар, Тор и Стиг вскочили на ноги, готовые то ли драться, то ли протестовать. Или все вместе.

– Нет, – сказала я, стыдясь того, как дрожал мой голос, и положила руку Валену на грудь. – Нет, ты не можешь. Ты нужен.

Вален наклонился ко мне. Его губы коснулись моей щеки через тонкую ткань.

– Попробуй остановить меня.

– Иди, – сказал Ари, глаза его почернели. – Напугай их до смерти, Рэйф.

За мной в ночь последовал не только Рэйф. Вся гильдия Теней надела маски и вооружилась. Они окружили меня, как темный щит, готовые броситься вперед при первой же угрозе.

Честно говоря, их присутствие помогло мне стоять немного прямее.

На плечах Ярла лежали дорогие шкуры. На каждом бедре висело по клинку, и рукоять третьего высовывалась над плечом из ножен на спине. С тех пор как я видела его в последний раз – в ту ночь, когда он привязал меня к кровати и пытался заставить принести обеты, – он отрастил золотистую бороду и отпустил волосы до плеч.

– Стоять, – сузил он бледные глаза. – Ни шагу больше, Кровавый Рэйф. Она идет одна.

Вален рассмеялся. Этот голос больше не принадлежал Ночному Принцу – это был хриплый, угрожающий голос Рэйфа.

– Боишься, что я закончу то, что начал в прошлую нашу встречу?

Ярл поморщился, но сосредоточился на мне.

– Ты идешь одна, Элиза, или…

– Или что, Ярл? – ехидно спросила я. – Что ты сделаешь? Ты вернул заложника. У тебя есть люди, но ты знаешь, чего стоит гильдия Теней.

– У нас перемирие.

– И мы не поднимем клинка, если не понадобится. Но ты, должно быть, считаешь меня сумасшедшей, если полагаешь, что я пойду с тобой хоть куда-нибудь без сопровождения.

Он стиснул рукоять своего меча. Мы были в меньшинстве, но меня немного порадовало то, что Ярл испытывал заметный страх перед гильдией Теней и Кровавым Рэйфом.

– Следуйте за мной, – сказал он после тягостного молчания.

Ярл подвел нас к белому навесу, натянутому позади карет и шеренги воинов Воронова Пика. Руна в длинном платье сидела на пухлой подушке и смотрела на нас так, словно мы были ошметками грязи у ее ног.

Лоб ее обводил золотой обруч. Волосы были заплетены в прическу, какую носили обвенчанные девушки. В ушах и на пальцах красовались золотые кольца, а на ладонях были вытатуированы руны.

Я ненавидела свою сестру. И все равно не хотела сражаться против нее.

– Я и не знала, что ты обзавелась такими опасными связями, сестра, – сказала Руна. – Кровавый Рэйф. Я бы впечатлилась, если бы ты не была такой дурой.

– Ты многого не знаешь, сестра.

Из-под навеса появилась фигура, и я подавилась вздохом.

– Папа… – прошептала я. Мой отец выправил осанку и набрал вес. От былой бледности не осталось и следа. Его волосы стали гуще, а в бороде проглядывали серебряные бусины. Лейф Лисандер выглядел совсем как принц-консорт, которым он когда-то был.

Его болезнь, должно быть, угасла вместе с проклятием Валена – вмешательство Калисты в его судьбу сослужило свою службу и утратило смысл.

Губы у отца были плотно сжаты. В глазах мелькнула мимолетная тень боли, прежде чем его взгляд ожесточился.

– Дочь. Я глубоко оскорблен твоей новой компанией.

– Или до чертиков напуган, – сказал Халвар под своей маской.

Конечно, он и сейчас нашел повод для веселья.

– Руна, – сказала я. – Что тебе нужно?

Моя сестра смотрела на меня с минуту.

– Я хочу, чтобы эта ссора между нами закончилась, Эли. Мы с тобой одной крови. Мы сестры. Твое место – рядом со своим народом и семьей.

– Моя семья пыталась убить меня, – сухо заметила я.

– Нет, ты ошибаешься. Мы искали тебя, чтобы обеспечить твою безопасность.

– После того как вы с Колдером убили нашего дядю? Безопасность от чего? От тебя?

– Я не жду, что ты поймешь, Элиза, – нахмурилась Руна. – Наш дядя свел бы Тимор в такую же мертвую пустошь, из которой века назад сбежали наши предки. Мы спасем нашу страну. Мы вернули жизнь.

Я фыркнула. Все были так уверены, что ожившая земля – их заслуга. Если бы они только знали, что только мужчина рядом со мной обладал магией, способной спасти это место, исцелить глубокие шрамы.

– Элиза, если ты одумаешься и вернешься, король устроит тебя со всем комфортом, – продолжила моя сестра. Она жестом указала на Ярла. – Вы с Ярлом принесете обеты…

– Нет, – вмешался Вален.

Сестра вздрогнула от его голоса. Ей потребовалось мгновение, чтобы отвести взгляд от Кровавого Рэйфа и продолжить.

– Вы получите земли в Ликсе, даже больше, чем у наших родителей. Мы заключим мир с эттанцами. Они доверяют тебе, ценят тебя. Вместе мы сможем сделать Тимор великим, как и предначертано.

– Я не потерплю того, что вы делаете с Ночным народом, – сказала я. – Я знаю, что вы хотите овладеть хаосом. Пытаете эттанцев, фейри и даже тиморцев, чтобы удовлетворить свои амбиции. Если ты поклянешься прекратить это, поклянешься сойти с трона, тогда да, наша ссора закончится.

– Как глупо, Элиза, – усмехнулась Руна. – Если ты не остановишься, пострадают очень и очень многие.

У меня вскипела кровь. Перед глазами встала красная пелена. Если раньше у меня с Руной были связаны в основном теплые чувства и воспоминания о том, как мы