Как и люди, большинство животных медленно движется на запад, спасаясь от пылающего солнца или морозной ночи. Однако не все. Некоторые зарываются в глубокие убежища и впадают в многолетнюю спячку, дожидаясь, пока почва снова прогреется или же остынет. А есть и такие удивительные создания, что прекрасно себя чувствуют при любой температуре.

К ним относятся цари Довоса – серки. Это полуразумные гигантские скорпионы – размером с небольшого слона, странствующие как по дневной, так и по ночной стороне. У них нет никаких признаков цивилизации, они ничего не строят и не производят, зато очень долго живут, отличаются уникальной памятью и

незаурядным интеллектом – и это в придачу к громадным клешням, смертельному яду и бронированному панцирю.

Кроме людей и серков на Довосе есть еще два разумных вида – тертенебреки и питермацборги. Первые обитают на дневной стороне, похожи на красно-оранжевых лоснящихся ящеров и не переносят воду. Вторые живут на ночной стороне, покрыты длиннющей шерстью и отлично видят в темноте. Всего на Довосе я провел девять с половиной часов. Погулял по заснеженному плато, поймал и съел ледовую верещайку, посетил культурную достопримечательность – храм Жар-Огня и Хлад-Мороза. Это местные боги, изображаемые в виде безликих великанов – огненного и ледяного. Им поклоняются чуть ли не все жители планеты, однако очень по-разному. Тертенебреки считают Жар-Огня добрым и заботливым богом, а Хлад-Мороза – воплощением зла, несущим гибель всему живому. Питермацборги – наоборот. Люди же побаиваются и приносят жертвы обоим, считая, что именно вечная борьба этих братьев обеспечивает нормальную жизнь. Если же один из них победит. люди погибнут. Неважно, кто одержит верх, – гореть заживо ничуть не приятнее, чем превращаться в сосульку. После Довоса я посетил Никозем – высокотехнологичный мир, уже много веков ведущий пятисторон-нюю космическую войну. Потом Чешнур – мир, переживший страшную магическую катастрофу и лишь недавно начавший возрождаться из пепла. Следом Алеблон – мир, в котором люди и еще несколько разумных видов ютятся под ногами Хозяев – двухсотметровых кремнийорганических исполинов. Ни в одном из них я не задержался дольше чем на несколько часов.

Пятым на моем пути стал Веризметан – мир, из которого я свалил уже через сорок минут. Хотя это весьма интересное местечко с богатейшей флорой и довольно бедной фауной. Всего два вида животных – и оба разумные. Люди и дроссорки. Я подозреваю, что те и другие явились из иного мира, поскольку в местную экосистему они вписываются плохо.

Дроссорки еще ладно. Эти существа похожи на людей, но очень бледнокожи, красноглазы и полностью лишены волос. Кроме того, они питаются исключительно растениями и не выносят ультрафиолетового излучения. Дроссорку достаточно выйти днем на улицу, чтобы его кожа начала вздуваться пузырями, будто обваренная кипятком. Несколько минут агонии – и смерть. Поэтому днем они спят в своих домах без окон, а ночью идут на работу.

А вот людям на Веризметане приходится туго. Они ведь не могут есть траву и листья, как дроссорки. Съедобных растений в этом мире практически нет – в основном папоротники, лишайники и хвощи. Поэтому люди здесь крайне немногочисленны, и питаются они дроссорками.

Да, именно так. Поскольку внешне люди и дроссорки отличаются мало, первые без особого труда маскируются под вторых, живут в их городах, по ночам спят. а днем выходят на охоту. Дроссорки пугают детей сказками о кошмарных плотоядных монстрах, бродящих под смертоносными лучами солнца. Хотя большинство здравомыслящих дроссорков считают так называемых «людей» просто выдумкой. Да и кто вообще поверит в подобный бред?

Возможно, я бы пробыл на Веризметане немного дольше, но мне ужасно хотелось есть, а с этим там напряженка. Поэтому я быстро собрал манатки – в фигуральном смысле, конечно, – и двинулся дальше, в мир под названием Сибарбон. Тоже примечательное местечко – на сей раз не из-за жителей, а из-за физических законов. В Сибар-боне отсутствует трение.

Представьте на одну секунду мир без трения. В таком месте забавно побывать, но жить вы бы в нем не захотели, о нет. Земля под ногами – да не только земля, а вообще любая поверхность! – становится скользкой, как идеальной гладкости лед. Ходить невозможно. Даже просто стоять невозможно. Невозможно ничего никуда положить и надеяться, что оно останется в неподвижности. Малейший толчок – и даже самый тяжелый предмет заскользит вперед и будет катиться, пока не упрется в какую-нибудь преграду.

В этом мире очень трудно взять что-то в руки. Выскальзывает, зараза. Все выскальзывает – карандаш, лопата, пистолет, что угодно. В стену невозможно вбить гвоздь – он просто не будет держаться. Да и вообще любая работа становится чудовищно сложной.

А какой чудовищный шум здесь стоит! Любой изданный звук так и остается бродить бесконечным эхом – воздушные колебания просто не затухают. Это же касается ветра, это же касается волн. Страшный кавардак творится, я вам скажу.

Разумеется, я не мог в этом мире ни ходить, ни летать. Как? Ноги отталкиваются от земли, крылья – от воздуха. Но трения нет – и я могу только бессильно трепыхаться.

И тем не менее Сибарбон населен живыми существами – пусть и неразумными. О, видели бы вы эти причудливые формы жизни! Словно безумные конькобежцы, они носятся по идеально гладким полям, парят в нестихающих штормах, прокладывают подземные туннели. Их организмы великолепно приспособлены к отсутствию трения, и в нашем мире они стали бы столь же неуклюжими, как мы – в их.

После Сибарбона я посетил еще три мира – Черво-век, Клутос и Драмхнут. Первый весь покрыт водой, второй затоплен живыми мертвецами, а третий населен крошечными уродцами, бороздящими космические просторы на деревянных звездолетах. Ничего интересного.

Так продолжалось и дальше. Я перемещался в очередной мир, проводил в нем несколько часов, иногда – дней, и прыгал в следующий. Я не искал ничего конкретного – я вообще ничего не искал. По сути, я просто пытался таким образом сбежать от проблемы.

Двигался я не по прямой, а выписывая причудливые кривулины. В геометрии межмирового пространства нет такого понятия, как «прямая». Да и вообще, в двенадцати измерениях хрен сориентируешься. С первыми тремя все понятно – длина, ширина, высота. С четвертым уже проблема – где, куда, как это выглядит? Поднимешься «выше» по четвертому измерению – попадешь в гиперпространство, спустишься «ниже» – в подпространство. Эти понятия часто путают, но они различаются так же сильно, как инфракрасный и ультрафиолетовый цвета.

А сдвинешься на шаг по любому из восьми следующих измерений – попадешь в другой мир. Восемь осей, каждая из которых перпендикулярна остальным. Двести пятьдесят шесть направлений движения – двести пятьдесят шесть соседних миров. В теории. На практике их в четыре-пять раз меньше, поскольку большинство направлений ведут в никуда. Эти миры либо еше не существуют, либо в них невозможно попасть. С моей точки зрения, разницы никакой.

Темных миров я старался по возможности избегать. Хотя пару раз пришлось проходить и через них – через утопающий в пламени кошмарный Турманьен и совершенно сюрреалистичный, населенный безум-