— Нет. Решил, что лучше предоставить дело вам, Скотленд-Ярду.

— И вы совершенно уверены, что мертвец, которого вам показывали, не мистер Трейнор? — Правда, подумал Ратлидж, тогда Трейнор еще не успел бы прибыть в Англию.

— Хотя мистер Трейнор не был в Англии с войны, я все равно узнал бы его. Я ведь помню его с рождения.

— Вы говорили с мисс Френч?

— Что вы, сэр! Я не видел причин ее волновать.

— Меня весь день не было на работе. Можно мне позвонить из вашего кабинета? Звонок значительно сэкономит нам время.

Гудинг вылез из машины и отпер дверь дома. Он проводил Ратлиджа в свой кабинет. Ратлидж сел в кресло старшего клерка, взял телефонную трубку и попросил:

— Вы не могли бы на несколько минут оставить меня?

— Конечно. — Клерк вышел и с ловкостью опытного дворецкого прикрыл за собой дверь.

Первым делом Ратлидж позвонил сержанту Гибсону, который повторил то, что только что рассказал ему Гудинг.

— Вся информация на вашем столе, сэр. Вы уже уехали из Дедхэма, когда мистер Гудинг позвонил нам.

— Кто-нибудь беседовал с портовым инспектором в Портсмуте?

— Да, сэр, — сказал Гибсон. — Пропавший сошел на берег — его не было на борту, когда прибирали в его каюте. И его багаж был выгружен вместе с багажом других сошедших пассажиров. После того как за ним никто не явился, его поместили на хранение. Чемодан и два саквояжа.

— А все остальные пассажиры, перечисленные в судовой декларации, налицо? — Да, сэр. Я особо интересовался этим. Согласно судовому журналу, в первый вечер мистер Трейнор ужинал за капитанским столом, во второй вечер он ужинал один. «Медея» подошла к Портсмуту в шесть утра; примерно тогда судовой казначей в последний раз видел мистера Трейнора. Он стоял на палубе и курил сигарету. Судовой казначей заговорил с Трейнором; тот объяснил, что любуется берегом. Он не видел родины с самой войны. Казначей не заметил, как Трейнор сходит с корабля, так как был занят исполнением своих обязанностей. Когда стюард прибирал в каюте Трейнора, он не заметил там ничего подозрительного. Пассажир готовился к высадке на берег; не было никаких признаков борьбы, перевернутой мебели и прочего. Было решено, что мистер Трейнор, как и ожидалось, сошел на берег.

— Как он себя вел по отзывам других пассажиров и членов экипажа? Может быть, тревожился или чего-то боялся?

— Похоже, нет, сэр.

— Перезвоните им. Попросите вскрыть багаж Трейнора — все равно, заперт он или нет.

После недолгой паузы Гибсон спросил:

— Думаете, он может быть внутри?

— Случаются и более странные вещи.

— К сожалению, да, сэр.

После того как сержант повесил трубку, Ратлидж снова позвонил в Скотленд-Ярд и попросил позвать Филдинга. Но его не оказалось на месте.

Хэмиш сказал: «Пропали оба компаньона одной фирмы. Вряд ли это совпадение».

— Да, — вслух согласился Ратлидж. — Но как кто-то отсюда, из Англии, добрался до Трейнора, который плыл на корабле?

«А им вовсе и не нужно было проникать на корабль. Достаточно было подкараулить его, когда он сошел на берег».

Если Диас не покидал Суррей, его из списков подозреваемых придется вычеркнуть.

Зато Трейнор вполне мог пойти куда-то с Гудингом. Он знал старшего клерка и доверял ему.

Оставался вопрос: почему преступник не позволил Трейнору взять чемодан и саквояжи? Ведь позже их можно было без труда выкинуть в Темзу. Возможно, вместе с трупом Трейнора.

И все-таки глупо убивать обоих компаньонов сразу. Подозрение невольно падает на сотрудников фирмы… А может быть, убийца боялся, что, сойдясь вместе, компаньоны найдут какое-то расхождение в расчетах или другие нарушения.

Придется вернуться к Гудингу. Ратлидж встал, подошел к двери и позвал старшего клерка. Тот вышел из другого кабинета и спросил:

— Вы дозвонились?

— Они подтвердили ваши слова. Я одного не понимаю. Зачем кому-то понадобилось избавляться от обоих компаньонов. Допустим, один из них решил убить второго; такое случается, и довольно часто. Хотя… Френч и Трейнор совершенно не мешали друг другу. Один вел дела в Лондоне, другой — на Мадейре.

— Вы ведь не нашли их трупы — ни одного, ни второго, — заметил Гудинг.

— Пока не нашли, — согласился Ратлидж.

— Пока вы не найдете их трупы, я не отказываюсь от надежды.

— Вы можете и дальше управлять фирмой без них?

— В течение долгого срока — нет.

— А как насчет мисс Френч? Имеет ли она право действовать от лица брата и кузена?

— Не знаю, сэр. Такой вопрос никогда не возникал. Мисс Френч никогда не бывала на Мадейре. Она не разбирается ни в деятельности нашего предприятия, ни в виноделии в целом.

— Наверное, в отделении на Мадейре тоже есть управляющие. Иначе мистер Трейнор не смог бы уехать.

— Да, есть. Но мистер Френч и мистер Трейнор были телом и душой фирмы, как до них их отцы. Они играют разные роли. Именно поэтому фирма удерживалась на плаву со времени мистера Хауарда. Он, мистер Хауард, был человеком довольно необычным. Видите ли, фирму «Френч, Френч и Трейнор» можно назвать его детищем. И он все подготовил к тому, чтобы его наследники шли по его стопам.

Слушая клерка, Ратлидж пытался уловить в его голосе малейший намек на то, что Гудинг жаждет власти. Но в голосе Гудинга слышалась лишь забота о деле, которому он посвятил всю жизнь. Правда, он был бы дураком, если бы слишком рано обрадовался…

Ратлидж подумал: ему, в силу его профессии, свойственна подозрительность. Он привык взвешивать каждое выражение и каждое слово, следить за глазами собеседника, за его жестами в надежде, что тот выдаст себя. Прислушиваться к голосу, к перемене в интонации и угадывать ложь. И все же он готов был поклясться, что Гудинг говорит искренне.

Тот, кто задумал преступление, скорее всего, очень умен. Ратлидж поймал себя на мысли: для того, чтобы много лет подряд оставаться на посту старшего клерка, Гудингу нужно быть очень умным, сообразительным и способным.

Поскольку молчание затянулось, Ратлидж сказал:

— Сегодня мы все равно больше ничего не выясним… Давайте я отвезу вас домой.

Гудинг достал связку ключей и стал запирать дверь своего кабинета. Заметив, что Ратлидж наблюдает за ним, он сказал:

— Мне написала внучка.

— Вот как?

— Она рассказала о платке. Хотя много таких платков было сделано лично для нее, я не сомневаюсь, что мисс Делейни делала такую же вышивку и для других.

— Мисс Делейни уже умерла, — прямо ответил Ратлидж, — а владелица лавки считает, что для других такой узор не делался. Мисс Делейни работала для постоянных клиентов — для таких, которые регулярно заказывали ей свои любимые вышивки. Для тех, кто заходил в лавку случайно, предлагались другие образцы.