Повернувшись к ней, он смущенно улыбнулся:

— Извините… Что вы сказали?

— Я спросила, считаете ли вы Валери хорошенькой.

Увидев выражение его лица, Агнес Френч густо покраснела.

— И вы тоже, да? Вы такой же, как все остальные… даже мой отец.

— Я полицейский, — ответил Ратлидж. — И расследую убийство. Что я думаю, значения не имеет.

— Нет, имеет! — злорадно возразила Агнес Френч. — Если бы вам сказали, что это я убила Луиса и похоронила его здесь, в розарии, вы бы сразу поверили. Но если окажется, что его убила Валери за то, что он ее бросил, вы поведете себя совсем по-другому. Будете выдумывать разные предлоги, искать огрехи в доказательствах. Вы не поспешите арестовать ее. Почему некоторым… — лицо ее побелело от злобы и ненависти, — почему некоторым женщинам все всегда сходит с рук? Бывали времена, когда я ненавидела отца и братьев. Меня они словно не замечали. Если бы я вдруг сделалась невидимкой, они бы и не подумали беспокоиться обо мне. Я была нужна им только потому, что кто-то должен был ухаживать за мамой, вести дом и принимать их всякий раз, как им взбредало в голову приехать в Дедхэм…

Она осеклась, как будто вдруг поняла, что ее вспышка может иметь самые неприятные последствия. Тяжело дыша, она в упор посмотрела на Ратлиджа, а потом повернулась к нему спиной, положив одну руку на перила, другой комкая платок.

— Уходите. Сейчас же… уходите!

Он посмотрел на край красивого льняного платочка, который она сжимала в кулаке, и увидел в углу темно-красную вышитую розу с полураскрытыми лепестками. На одном белела капля росы.

Хэмиш уже некоторое время пытался что-то ему сказать, но он без звука развернулся и обошел дом кругом, к подъездной дорожке, где оставил автомобиль.

Потрясенный злостью Агнес Френч, он невольно задумался. Может быть, он в самом деле нарочно тянет время, ищет огрехи в доказательствах, переворачивая их то так, то эдак? Просто ему не хочется верить, что Валери Уитмен — убийца.

Если Афонсо Диас — просто старик, который ждет смерти и хочет вернуться к себе на родину единственным доступным ему способом — в гробу, — тогда он, Ратлидж, не сумел выполнить свой долг как положено и вовремя.

Его сомнения и пылкое недовольство Хэмиша сопровождали его всю обратную дорогу до Дедхэма.

Он сидел в тесной телефонной будке добрых десять минут, прежде чем нашел в себе силы снять трубку и позвонить в Скотленд-Ярд.

После того как сержанта Филдинга наконец нашли, Ратлидж нетерпеливо спросил:

— Есть новости?

— Пока нет, — ответил сержант. — Но в интересующую нас ночь на поезде из Лондона действительно перевозили велосипед — я имею в виду, ночью после того, как вы нашли тот труп в Челси. Мы продолжаем опрашивать свидетелей. Служащий багажного вагона не помнит, мужчина оставил велосипед или женщина; он запомнил, что заднее колесо велосипеда ударилось о его термос с чаем, когда он его грузил, и чай выплеснулся. Он так и не стал пить чай, потому что испугался, что разбилась колба. Злится на тот велосипед до сих пор. Но уверяет, что велосипед был женский.

— Он совершенно уверен в этом?

— Да, сэр. Сейчас я выясняю, кто из пассажиров сошел в Дедхэме или на ближайших к нему станциях… Но ведь пассажир мог назваться и вымышленным именем.

Ратлидж не хотел ничего говорить; слова слетели с его губ словно сами собой:

— Может быть, он просто погрузил велосипед в вагон, не собираясь потом его забирать?

— А ведь верно, сэр! Постараюсь выяснить.

Ратлидж поблагодарил Филдинга и повесил трубку.

От беспокойства он не мог усидеть на месте, поэтому вернулся в Сент-Хилари и пошел разыскивать викария.

Уильямс значительно преуспел в покраске фасада. Сбоку от дома Ратлидж заметил влажные следы. Викария он нашел на заднем крыльце; тот красил перила, насвистывая за работой. Он прервался, чтобы взглянуть, кто пришел.

— Инспектор! Вы к нам зачастили. Похоже, придется дать вам передник и кисть.

Ратлидж усмехнулся:

— Вы и сами неплохо справляетесь.

— Да… что ж, вот вам новое определение лица духовного звания. Мастер на все руки. Я не могу просить церковного сторожа покрасить дом священника, ведь у него и в церкви много работы. К тому же я молодой и здоровый…

— Наверное, собираетесь жениться?

Уильямс покраснел:

— Хм… значит, и об этом уже поползли слухи?

— Я никаких слухов не слышал. А вы?

Викарий поспешил сменить тему:

— Что привело вас сюда сегодня?

— Сам не знаю, — признался Ратлидж. — Не идет у меня из головы пропавший мистер Френч… Кстати, вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Афонсо Диас?

— Откуда он родом?

— С Мадейры.

— В таком случае его могут знать Френчи. Ведь у них там отделение фирмы.

— Спасибо. Луис Френч не дает мне покоя. Он слишком долго отсутствует и ни с кем из знакомых не связывался… Кто-то должен знать ответ на мой вопрос. У него фирма в Лондоне, и дела требуют его внимания. К нему в любой момент мог приехать кузен. У него есть невеста, которая, должно быть, скучает по нему.

— Мне кажется, он мертв, — мрачно сказал Уильямс, осторожно слезая со стремянки. — Но мы возвращаемся к другому вопросу: кто желал бы его смерти?

— Может быть, его сестра? Много лет ею пренебрегали. Она сидела дома, а братья готовились взять бразды правления в свои руки.

— Да, все понятно. Но, если Луис умер, ей придется ехать в Лондон и заниматься бухгалтерскими книгами. Наконец-то настал ее час.

Ратлидж считал, что такое вполне возможно. И все же он решил выступить в роли «адвоката дьявола»:

— Если она настолько умна, что убила брата и вышла сухой из воды, наверное, ей хватит ума не слишком быстро раскрывать свои карты.

Викарий поморщился:

— Мне очень не хочется думать, что кто-то из моих прихожан — убийца. — Вытирая руки о грязную тряпку, с которой капала краска, он предложил: — Хотите чаю?

— Да, спасибо.

— Я и сам собирался ненадолго прерваться. Почему бы и не сейчас?

— Кто-то недавно сказал мне, что Дедхэм — слишком славный городок для убийства. Может быть, из Дедхэма Сент-Хилари кажется таким же зачарованным местом?

— Не знаю, насколько зачарованы Сент-Хилари и Дедхэм, хотя и понимаю, о чем вы говорите. Красота часто скрывает грехи… И все же мне кажется, что убийцу следует искать не у нас, а в Лондоне.

— Если бы все было так просто! — Ратлидж напомнил себе о клерке Гудинге. Может быть, старик напал на Луиса Френча, желая отомстить за внучку? Если да, пройдет много времени, прежде чем Френч объявится.