— Откуда ты знал?

Бочка наконец откатилась на порядочное расстояние, и Ясур, прищурившись, внимательно разглядывал большие кирпичи подвальной стены. Фарр, проследив за его взглядом, неожиданно увидел, что один из камней заметно вдается в монолитную кладку и как будто не обмазан по краям скрепляющим раствором.

— В старые времена все так поступали, — просто ответил сторож, кулаком вдавливая неровный кирпич в глубь стены. — Мало ли… Война, бунт или еще что. Мардиб должен спасти достояние храма, чтобы оно не попалось в руки чужакам. Вот и рыли подземные ходы. Я, пока служил у Биринджика, все в округе облазил. Потом спросил у самого мардиба, есть другой выход из подвала или нет. Биринджик показал. Он тогда был Уверен, что тайный ход никогда никому не понадобится. Времена-то стояли мирные, Саккарем был могуч, как никогда.

Приоткрыв рот, атт-Кадир наблюдал, как в каменной стене появляется трещина, расширяясь до такой степени, чтобы в нее мог проскользнуть человек. В низком туннеле клубилась невероятная, казавшаяся материальной чернота. Ее хотелось потрогать руками.

— Собирайся, — приказал Ясур. — Эх, жаль, не додумались прихватить запасную одежду. Ничего, отыщем по дороге. Книга где? У тебя в мешке? Присматривай за Кристаллом. Такой Камень нам очень пригодится.

Ясур был абсолютно прав. Один из священных Кристаллов Меддаи, теперь хранимый Фарром, во всей красе показал людям свои изумительные свойства. Камень исцелял, давал возможность молодому служителю Предвечного чувствовать опасность и отгонял ее. Поистине священный предмет! Фарр подозревал, что в действительности чудеса, исходящие от Камня, содеяны кем-то другим — не иначе как самим Атта-Хаджем! — а сам Кристалл служит лишь для передачи божественного волшебства в этот мир. Однако выяснить, насколько достоверны эти соображения, у атт-Кадира не имелось никакой возможности.

Обильно устланный слежавшейся пылью коридор вел, чуть изгибаясь влево, шагов на двести вперед. Первым шел Ясур, держа в ладони глиняную лампу, вслед за ним — Фарр, у которого свербило в носу от поднятых сапогами сторожа пылинок и екало сердце, когда лица касалась древняя паутина, лохмотьями свисавшая с низкого потолка. Впрочем, бояться было нечего. Подземный ход, вопреки сказкам, не усеивали иссушенные временем скелеты, отсутствовали громадные пауки (наверное, все передохли от бескормицы и тоски), а что самое приятное — Фарр ощутил на своем лице слабое дуновение свежего воздуха.

Крутая лесенка, сложенная из небольших, в ладонь, кирпичей, вела наверх, к люку. Его не следовало толкать или поднимать, достаточно просто потянуть за гирю, висевшую на ржавой толстой цепи. Созданный древними мастерами механизм сработал безотказно. Скрипнули зубчатые колеса, и тяжелая, похоже, металлическая крышка натужно поползла в сторону, открывая выход. Фарр и Ясур снова зажмурились от ударивших прямо в глаза красноватых солнечных лучей. Запахло дымом.

Ясур, шикнув на юношу, уже рванувшегося к лестнице, первым осторожно поднялся наверх, высунул наружу голову и осмотрелся. Закашлялся.

— Что? — задрав голову, напряженно спросил снизу Фарр. — Мы можем выйти?

— Давай за мной. — Сторож перебрался через край люка, утвердился на ногах и протянул ладонь поднимавшемуся атт-Кадиру. — Осторожнее. Свалишься на каменный пол — костей не соберешь. К чему мне хромой калека?

Фарр вытер слезы, набегавшие от казавшегося ему безумно ярким, а в действительности тусклого предвечернего света погружавшегося в огромное пылевое облако солнца, глянул по сторонам и едва не закричал от ужаса.

Шехдада не существовало.

Тайный подземный ход завершался на небольшом пустыре, месте сборищ городских нищих. Здесь они ночевали в ветхих кибитках, брошенных горожанами, сплетничали и обменивались добытыми за день вещами. Справа тянулась рыночная площадь, с другой стороны возвышался храм, а если посмотреть прямо, то прежде любому зеваке открывался вид на кварталы богатых домов, где проживали управитель и благородные эмайры.

Вместо привычного, немного сонного и всегда казавшегося Фарру чуть припорошенным желтоватой степной пылью городка теперь осталось черное, выжженное поле, над которым поднимались не пожранные огнем каменные фундаменты, обгоревшие деревья, груды обожженных камней… Некоторые дома, облицованные плитами из мрамора или красноватым кирпичом, отчасти уцелели, но их стены покрывал толстый слой черной маслянистой копоти.

И ни одного движения. Даже птиц нет.

— Неужели все погибли? — ошарашенно спросил Фарр, жалобно глядя на Ясура. — Никого не видно… Где же люди?

— Многие живы, — уверенно заявил храмовый сторож. — Думаю, как и мы, отсиживаются по подвалам да погребам. Боятся выйти. Теперь слушай. Нам нужно побыстрее покинуть город. Ты вчера мне сказал, будто знаешь, куда идти. Поведешь.

Отвечая на вопросительный взгляд Ясура, Фарр сказал:

— Сначала, по-моему, на полуденный закат, мимо гор, к Табесину…

— Не пойдет, — возразил старик. — Видишь облако пыли на полудне? Это как раз путь к долине. Войско степняков ушло в ту сторону. Мы пойдем к Самоцветным горам и попробуем пройти вдоль отрогов. Мергейты не полезут в горы. Им нужны города, богатства, новые рабы… Объясни по-человечески, куда ты хочешь идти? Нас ждет Меддаи — убежище всех гонимых и каждого верного сына Атта-Хаджа. У тебя Камень, его нужно вернуть жрецам Предвечного.

— Камень… — тяжко вздохнул Фарр, отмечая первое появление живого существа. Одинокий стервятник кружил над бывшей базарной площадью. — В Камне-то все и дело. Он не хочет возвращаться в Меддаи. Взгляни сам.

Атт-Кадир быстро вытряхнул из мешочка Кристалл, расчистил носком сапога пепел под ногами и, искоса посмотрев на сокровище храма, положил его на землю.

— Куда нам идти? — тихо спросил Фарр, сев на корточки рядом с Кристаллом. Ясур наблюдал за его действиями со смесью внимания и недоверия.

Камень не стал творить никаких удивительных вещей. Он просто самостоятельно, будто следуя толчку человеческой руки, откатился на две ладони вправо, в сторону Самоцветного кряжа.

— Я же говорил, — усмехнулся Ясур. — Сначала к горам. Видишь, даже Предвечный подтверждает мою правоту. Я пытаюсь спасти наши жизни, и сам Атта-Хадж желает помочь тебе и мне.

— Постой, — отмахнулся Фарр, и снова обратился к Камню: — Нам нужно идти в Меддаи?

Бесцветный обломок неизвестного минерала сам по себе вдруг качнулся и начал стремительно менять окраску на густо-черную. Даже безграмотный феллах мог сообразить, что это означает единственный ответ: «Нет».

— Пойдем туда, куда скажет Атта-Хадж, — решительно произнес Ясур. Значит, перво-наперво к горам. Там разберемся. Фарр, видишь эту штуковину?

Сторож потрепал пальцами пристегнутую к груди желтоватую деревянную пластинку с грубовато вырезанным ножом изображением коня. Пайза мергейтов. Каждому степняку этот знак непреложно и ясно сообщал: "Человек, носящий пайзу, — верный слуга хагана".