С наилучшими пожеланиями,

Кэролайн Ролли.

Чувствуя, как внутри наливается свинцовая тяжесть, Крозетти вернул конверт. Потребовалось прочистить горло, прежде чем он сумел выговорить:

— Ну, я рад за нее. Не знал, что ее семья в Англии.

— О да. Она как-то обронила, что когда-то ее фамилия была Рейли, как у сэра Уолтера, и она предполагала, что имеет отношение к этому знаменитому роду. Может, она унаследовала семейный замок. Как она провернула продажу, а? Я всегда считал, что наша Кэролайн способна на большее, чем обычная служба в книжном магазине. Вы распечатали предложения аукционистов, как я просил?

— Да, сегодня утром. Они в вашем ящике для входящих документов.

Глейзер кивнул и ушел, а Крозетти спустился в свою «нору». Сейчас обстановка тут была несравненно более приятная, чем до пожара, поскольку страховая компания полностью оплатила ремонт и переоборудование, включая прочные стальные полки и новый компьютер со всеми последними устройствами. Теперь в подвале пахло краской и клеем для плиток, а не пылью и застарелым жиром. Все это, однако, не улучшило настроение Крозетти.

Каждый раз, когда в сознании всплывало: «Как она могла?» — ответ приходил быстро: «Лопух! У тебя было одно-единственное свидание. Чего ты ждал? Вечной любви? Она нашла кое-что получше и смылась».

С другой стороны, Крозетти свято верил, что тело никогда не обманывает. Ролли не притворялась рядом с ним той единственной ночью. Она особа лживая, несомненно, но только не в этом отношении. Да и с какой стати ей притворяться? Чтобы отплатить ему за приятный вечер? Это не имело смысла.

И если уж зашла речь о лжи, вмешался внутренний голос, то ее письмо — бред собачий. Она не уничтожила книги и, следовательно, не продала вклейки. Он верил в это так же непоколебимо, как верил голосу плоти. Откуда же у нее шесть тысяч, что она уплатила Глейзеру? Ответ: кто-то снабдил ее деньгами и оплатил стоимость поездки в Англию. Единственный подозреваемый — профессор Булстроуд, поскольку в данный момент в поле зрения нет никого другого, одновременно имеющего деньги и находящегося в Англии. Но зачем? Он ее похитил? Нет, абсурд, английские профессора похищают людей только в дурацких фильмах, которые Крозетти презирал. Так почему же она уехала?

Тут могли быть два варианта — один неприятный, другой пугающий. Первый сводился к тому, что Кэролайн решила заработать много денег на предполагаемом открытии новой пьесы Шекспира. Она прочитала письмо Брейсгедла, позвонила Булстроуду за спиной Крозетти (вот оно, долгое ожидание у ее дома!), организовала показ рукописи, надавила на Крозетти, чтобы он продал документ, а потом — ему хотелось думать, что дело обстоит именно так, — влюбилась в него, но не настолько, чтобы добровольно отказаться от шанса выбраться из нищеты.

Пугающий вариант развития событий таков: она действовала под принуждением. Возможно, у Булстроуда на нее что-то есть, и это грозит ей последствиями гораздо более худшими, чем перспектива потерять работу в магазине или иметь дело с копами. Нет, копы это тоже ложь — полиция, по сведениям сестры Крозетти, не преследовала Кэролайн Ролли. Однако в деле могли соединиться оба мотива; так сказать, и пряник, и кнут. Требовалась новая информация, чтобы отделить правду от лжи.

Едва у Крозетти мелькнула эта мысль, как он повернул вращающееся кресло к своему новому компьютеру. У него действительно имелась некая новая информация, но он так расстроился из-за письма, что почти забыл о ней. Он достал из заднего кармана джинсов две вещи, подобранные на улице около бывшего дома Кэролайн. Первая представляла собой фотографию двух женщин и двух детей — мальчика лет четырех и девочки-младенца. Одна из женщин — юная Кэролайн Ролли в шляпке, с подобранными под нее волосами; другая — хорошенькая блондинка. Солнечным летним днем они сидели на скамейке в каком-то месте вроде парка или площадки для игр, среди густо покрытых листвой деревьев, отбрасывающих на землю темные тени. Женщины смотрели на фотографа и улыбались, слегка щурясь от яркого солнца. Фотограф был не слишком умелый, и дешевая камера не сумела справиться с контрастом между ярким солнцем и тенью, в результате чего лица, особенно детские, выглядели размытыми. Однако Кэролайн хранила фотографию… а потом ушла, оставив ее, как бы снова отказавшись от прошлой жизни. Крозетти изучал отсвечивающие серебром лица, пытался найти признаки фамильного сходства, но… одной фотографии было мало.

Он отсканировал снимок на компьютере, открыл Photoshop, немного поиграл с контрастом, а потом загрузил программу, которая анализировала такого типа фотографии, используя статистические методы. В итоге не осталось сомнений, что перед ним действительно родственники. Наверно, это сестра Кэролайн, возможно, кузина, а дети, безусловно, связаны родственными узами с одной или обеими женщинами. Крозетти не мог точно объяснить, что убедило его в этом, но у него самого была большая семья, и он принадлежал к тому этническому и социальному слою, где большие семьи — обычное дело, поэтому факт родства он определил чисто инстинктивно.

На почтовой карточке была картинка с подписью «ЛАГЕРЬ УЭЙНДОТ», как бы выложенной березовыми чурбачками. Там изображалось окруженное пихтами горное озеро, пристань и нескольких мальчиков в каноэ. На обратной стороне имелись почтовая марка трехлетней давности и строчки, явно сделанные детской рукой, печатными буквами: «Дорогая мамочка в лагере очень хорошо. Мы поймали змею. Люблю тебя Эммет».

Открытка надписана взрослой рукой: «Миссис X. Олруд, 161, Тауэр-роуд, Брэддок, Пенсильвания 16571».

Снова обратившись к компьютеру, Крозетти вызвал соответствующую карту — западная Пенсильвания, неподалеку от озера Эри. Задав поисковой системе адрес, Крозетти получил изображение крыши скромного каркасного дома с надворными строениями, окруженного низкорослыми деревьями. Увеличив изображение, он увидел соседние дома, похожие на те, что обычно окружают маленькие американские городки. Участок в пять акров, раздолбанный автомобиль, поленница во дворе — запущенные районы, населенные людьми, которые прежде хорошо зарабатывали в промышленности или на шахтах, а теперь рассчитывают лишь на случайные заработки. Неужели именно из этой среды вышло столь экзотическое создание, как Ролли? Он снова поглядел на фотографию двух женщин и малышей и пожалел, что не может разом перелететь на тридцать лет вперед, когда поисковая компьютерная система позволит заглянуть внутрь любого дома и увидеть лица всех обитателей планеты. Сейчас для этого необходимо отправиться в реальное путешествие.

Письмо Брейсгедла (8)

До 23 июля мы пересекали моря с попутными ветрами, а потом небо почернело, точно ночью, и задул ужасный ветер. Весь флот разбросало, наш корабль налетел на скалу и разбился, но, слава Господу, погибли только трое. Мистер Толливер один из них, может, Бог смилостивится над его душой. Теперь, оказавшись лицом к лицу с Господом, он получит ответы на все свои вопросы. Когда шторм утих, мы испытали ужасный страх, поскольку нас вынесло к Бермудам, которые все моряки называют островами Дьявола, поскольку местные жители едят человеческое мясо или так считалось. Но выбора у нас не было, и мы высадились, но не обнаружили никаких людоедов. Там было прямо как в Раю: полно воды, луга, фруктовые деревья, кругом цветы. Еще там много отличного леса, мы построили две большие шлюпки, способные увезти всех нас. На это ушел год, и только тогда мы отплыли. Все меня уважали за то, что я умею определять курс по звездам и солнцу. С Божьей помощью мы прибыли в Джеймстаун 23 мая десятого года. Вся эта история рассказана в книгах, написанных мистером Уильямом Стречи из нашей команды. Ты их читала, поэтому хватит об этом.