– Вы имеете в виду фирму «Горицвет» или «Новые горизонты»?

Сергей Сергеевич похоже был большим занудой. От его голоса веяло скукой и осенним дождем.

– В первую очередь я имею в виду десяток жалоб от клиентов, в числе которых оказался наш префект. Неужели не было возможности подождать с выселением? Работники фирмы «Горицвет» успели бы выполнить имеющиеся заказы. Насколько мне известно, реального покупателя на освобожденное помещение у вас пока нет.

Наташка победоносно посмотрела на меня, я подняла большой палец вверх, демонстрируя свое одобрение.

– Простите…

– Людмила Ивановна я.

– Людмила Ивановна, хотелось бы уточнить – жалобы все-таки от клиентов или от руководства фирмы «Горицвет»? – Сергей Сергеевич слегка оживился.

– От клиентов, от клиентов… – беззвучно подсказала я, но Наташка проявила норов:

– Вы, вообще, меня слушали? Если слушали, то мой ответ на ваш вопрос уже прозвучал.

– Не уверен, что в наших действиях имеются нарушения закона. Фирма «Горицвет» вправе обжаловать их в судебном порядке.

– Скажи, что никто не оспаривает правомерность действий «Астера»! Речь идет об элементарной порядочности, – горячилась я, размахивая чайником.

На сей раз подруга послушалась. Только несколько упростила мои фразы. Свела их к одной:

– У вас совесть есть?

– Есть. И честь, и совесть. В отличие от руководства «Горицвета». Действовать подобным путем через префектуру, ссылаясь на имеющиеся жалобы многочисленных клиентов, мягко говоря, несерьезно, да и непорядочно. Госпожа Сабитова выражала желание выкупить только часть здания в размере арендованного ею помещения. Нам это экономически невыгодно. А что касается сроков выселения фирмы «Горицвет», то договор аренды помещения, заключенный ею с бывшим собственником, истек две недели назад. Аналогичная ситуация с фирмой «Новые горизонты». Разница только в том, что последняя беспрепятственно освободила занимаемую площадь. Поскольку в наши планы вообще не входило продавать помещение фирме «Горицвет», то по истечении срока госпоже Сабитовой было вручено соответствующее уведомление с требованием немедленно освободить здание. Однако выезжать она не собиралась, более того, предъявила нам необоснованные претензии в получении денежных средств, переданных якобы с целью выкупа у нас спорного помещения. И вплоть до прошлой пятницы продолжала на этом настаивать, что, кстати, и послужило причиной немедленного выселения «Горицвета». Похоже, она все-таки не намерена прекратить свой шантаж. Что ж, будем вынуждены обратиться в судебные органы за защитой чести и достоинства своей фирмы.

Это прозвучало довольно жестко. Во всяком случае, мне пришло в голову название знаменитой книги Николая Островского «Как закалялась сталь».

– Вы берете на себя ответственность решать такие вопросы без участия Астраханцева? – продолжала терроризировать Сергея Сергеевича Наташка.

– Так я и есть Астраханцев, уважаемая Людмила Ивановна. Позвольте встречный вопрос?

– Пожалуйста…

– А вы, случайно, не супруга префекта?

– Здрассте! Я… не ваша тетя… чтобы обвинять меня в такой непорядочности. На каком основании…

Наташка увлеченно несла ахинею. Что-то там про свою трудную женскую долю, которую она ни за что не променяет на счастливую жизнь супруги префекта. По причине исключительно счастливого замужества. «Супруга префекта!» Только безумец мог до такого додуматься. Потому как он Астраханцев.

Я немного постояла с чайником, замерев около подруги не хуже нашей деревянной Горицветы. Никак не могла сосредоточиться на главном. Мешало Наташкино бормотание. Все встало на место после ее отчаянного вопля: «Обалдела?!»

– Почти, – прошептала я, продолжая поливать подругу остатками самопального коктейля и искренне удивляясь этому обстоятельству. Впрочем, так же искренне я удивлялась смене ориентации живительной струйки и, соответственно, объекта полива. В результате далеко не легкого движения руки – чайник получил от Наташки весомую затрещину и переключился на полив моей домашней одежды плюс тапочки. Но мне мало досталось. Основная часть уже впиталась в Наташку.

Необходимость смены «декораций» заставила нас разбежаться в разные стороны. Ополаскиваясь под душем вместе с тапками и уже ничему не удивляясь, я размышляла о том, что, скорее всего, интуиция меня не подвела. По крайней мере, в отношении Астраханцева. Сергей Сергеевич по телефону казался очень убедительным. Разумеется, ни один аферист не признается в своем противозаконном творчестве просто так, да еще первому встречному. Даже страдающий манией величия. Такому таланту поклонники не нужны. Но Астраханцеву верилось. Впрочем, мы еще не слышали Ермилова. Не исключено, что у партнеров возникли серьезные разногласия и Ермилов принял решение выйти из совместного бизнеса. С максимально возможной прибылью. Хапнул деньги фирмы «Горицвет» под честное слово, предоставив отдуваться Астраханцеву, присоединил к ним сумму своего долевого участия в бизнесе, полученную от бывшего партнера в виде отступных, и теперь подыскивает себе маленькую виллу на каком-нибудь лазурном берегу. Вот только отсутствие у Динары документа о получении денег от фирмы «Горицвет»… Впрочем, кто сказал, что его не было? Судя по всему, деньги отвозил Илья. В таком случае сразу объясняется причина, по которой за парнем ведут сложные поисковые работы. Цель – уничтожить документ, подтверждающий получение денег, а следом и самого Петухова. Сейчас, пожалуй, звонить секретарше не стоит. А вот завтра… Завтра я сама наведаюсь в фирму. Попытаюсь выяснить взаимоотношения партнеров и что это за командировка такая у Ермилова.

С остервенением оттирая палас после сомнительной чайной церемонии, я продолжала размышлять на тему людской алчности. При этом имела в виду не только Ермилова, но и себя. Нет бы вылить содержимое чайника в канализацию. Вместо этого теперь любуюсь светлыми островками чистого ворса на общем фоне паласа, неожиданно оказавшегося темным. Состарился. Надо же, как быстро идет время! Придется отмывать весь. Одно только радует, да и то слабо – реклама моющего средства не подвела. Пятен от коктейля больше нет. Но легче от этого не стало. Может, все эти оазисы чистоты искусственно загрязнить? Даже посоветоваться не с кем. С Наташкой – бесполезно. Она помешана на чистоте. И наверняка еще сама наждачной бумагой не оттерлась.

Вздохнув, я вытащила пылесос. Мощный, похожий на мамонта… Кстати, палеонтолог точно пал случайной жертвой. Вместо Ильи. Его выкрали тупые помощники Ермилова, пытаясь для начала выяснить место нахождения денежного документа. А потом уже убрали как ненужного свидетеля. Правда, не с первой попытки. Кому суждено погибнуть при пожаре, не умрет иным способом. Последняя воля умирающего – обращение к нам с просьбой о спасении Горицветы. Семейная реликвия – это понятно. Не понятно, куда ее девать. Что-то претенденты на нее не торопятся о себе заявлять. У наших с Наташкой семей свои ценности, чужие идолы нам не нужны.

Исчезнувший частный детектив заподозрил в Горицвете двойное дно. Считал, что у деревянной девушки масса скрытых достоинств – денег или иных ценностей. Этакая старинная резная копилка. Или сейф. Но лично мы с Наташкой, ведомые аналогичными подозрениями, никакого подтверждения этому предположению не нашли. Сплошной монолит – результат подтвержден нашей тщательной пальпацией. С таким «сейфом» далеко не убежишь. Поймают и отнимут. Скульптура сама по себе ценна, без всяких там дополнений. Да и тяжелая. Но ведь палеонтолог, удирая, прихватил ее с собой. Значит, возвращаться назад не собирался. Представляю, какая «каша» была у него в голове. Свались на меня такие неожиданные напасти, не известно, что бы я, спасаясь от чего-то или кого-то, в спешке потащила с собой. Скорее всего, первое попавшееся под руку, например, сковородку с недожаренными котлетами.