в машине, я ее в дом на руках отнесла. Да, всё выглядело странно. Но я давно знаю Лидию Ивановну, уже лет пять… уважаемая женщина… Хотя выглядело всё и правда странно…

– Вам следовало позвонить в полицию, Анна Васильевна.

– Я… – она неловко улыбнулась, – хотела позвонить. Не в полицию, вам. Утром. Но увидев Кузю, поняла, что звонить не нужно. Выходит, я помогла преступникам? Они украли Алену? Но зачем?

– Я пока сам не понимаю. Но разберусь.

Алена снова заснула по дороге в поместье брата. А Василь не спал, ждал Любаву. Получив дочь в целости и сохранности, он предложил остаться на ночь, но Аверин отказался.

– Я хочу как можно быстрее отвезти девочку к родителям.

– Хорошо. Кузя сможет сесть за руль? – спросил Василь.

Аверин с некоторым сомнением пожал плечами, а Кузя похлопал автомобиль по капоту.

– Да запросто. Я… – начал он, но Анонимус не дал ему договорить.

– Я отвезу хозяина. И прилечу обратно в форме птицы. Мешок для одежды у меня с собой.

– Не возражаю, – согласился Василь, – но с одним условием. Когда это дело закончится, вы мне всё подробно расскажете. В конце концов, на моих глазах моя дочь улетела на сером волке с полузнакомым «Иваном-царевичем». А в моем доме устроили совет будущая императрица, Императорский див и «призрак» моего отца. Я считаю, что заслужил право узнать подробности.

– Конечно, – Аверин улыбнулся, – не обещаю «Ивана-царевича» и его серого волка, но мы с Кузей обязательно приедем.

– И своего друга Виктора позови. Я давно хотел с ним познакомиться.

– Хорошо, – Аверин попрощался с братом и сел в машину.

Алена даже не проснулась во время остановки в поместье, и это беспокоило Аверина. По словам Анны Сомовой, девочка проспала весь вечер. Могла Френкель дать ей снотворное? Необходимо сказать родителям Алены, чтобы утром отвели девочку к врачу.

Дверь квартиры Чернышевых открылась сразу же, как будто родители ждали звонка.

Увидев сонную дочь, мать вскрикнула и заключила Алену в объятия.

– Мамочка! Ты выздоровела! Почему ты плачешь? – Алена обхватила руками шею матери.

Отец семейства молча стоял в дверях, но губы его дрожали.

– Ваше сиятельство. Я не знаю как… по гроб жизни… – наконец пробормотал он, и из его глаз хлынули слезы.

– Ничего не нужно, – ответил Аверин, – отвезите завтра девочку к врачу. Нужно удостовериться, что она в порядке, и получить заключение для уголовного дела.

– Вы поймали их? Этих ублюдков?

– Да. Теперь нужно отправить их под суд.

Утром Аверин проснулся не от звонка будильника – будильник он поставить попросту забыл, а от цоканья по полу маленьких коготков. Он вышел на звук и увидел Кузю, гипнотизирующего взглядом холодильник. Открыв дверцу, Аверин достал колбасу и отрезал большой кусок. Который кот немедленно сожрал. Аверин не стал спрашивать, почему Кузя не принял облик человека. Див и раньше с удовольствием бегал в звероформе, возможно, после Пустоши ему так комфортнее.

– Сейчас половина восьмого, предлагаю устроить небольшую пробежку перед завтраком. Я тут совсем распустился без тебя.

– Мя-я! – одобрительно мявкнул Кузя, и Аверин пошел переодеваться.

Когда колдун вернулся, на кухне уже вовсю хлопотала Маргарита. Увидев кота, она всплеснула руками:

– Как же ты исхудал, Кузечка! – воскликнула она. – Тебя Володя не кормил совсем? Ух, задам же я ему, пусть только заявится!

Вдоволь потискав Кузю, она вывалила в его миску половину банки сметаны. Кот с совершенно невозмутимым видом принялся слизывать лакомство.

– А Кузьма-то убежал и не позавтракал, – посетовала она. – Неужто на учебу? Рано ведь еще.

– У него консультации, – нашелся Аверин, – и он наелся бутербродами с колбасой перед тем, как уйти.

– Ничего, я завтрак ему в комнату отнесу.

Судя по довольному урчанию Кузи, и сметана, и идея с завтраком ему очень понравились. Аверин же с удовольствием позавтракал традиционным омлетом с ветчиной, сыром и горошком. И отправился в кабинет. В деле Алены осталось слишком много белых пятен.

Вскоре позвонил Виктор.

– У меня есть две новости, точнее – три. И одна из них плохая.

– Давайте с плохой, – вздохнул Аверин. Он предполагал, что скажет Виктор. И не ошибся.

– Баронессу Френкель пришлось отпустить. Ее дочь полностью взяла вину на себя. Сама баронесса устроила натуральный театр: плачет, зовет погибшую дочь – в общем, всеми силами изображает внезапный маразм. Екатерина Френкель настаивает на том, что всё придумала и организовала сама, а девочек хотела учить в Академии за границей.

– Погодите. Какой маразм? Госпожа Френкель призналась в присутствии трех дивов. И Барик, обезьянопес, привязан к ней. Этого разве недостаточно?

– А это и есть вторая новость. Див к ней не привязан. Точнее – он был привязан временно, но сейчас связь распалась, по крайней мере Фетисов сделал такое заключение.

– Ого… и к кому же привязан див? Хотя… подождите! Алена! Так вот почему девочка всё время хотела спать – она безумно устала. Это чародейство с дивом, которому мы стали свидетелями, отнимает у колдуна очень много сил! Ну, ведьма старая… – выругался он.

– Да, скорее всего. Див отказывается говорить, но если вы правы, Алена может приказать ему дать показания, так?

– Так, – подтвердил Аверин, – позвоните ее родителям. Они должны отвезти девочку к врачу и обещали помогать следствию. Дива надо немедленно отвязывать. Алене десять лет, это опасно. И как же признание баронессы?

– Очень просто. Вы сами слышали, что она несколько раз говорила разное. Это теперь называется «заговаривалась». Из-за слабости разума. Тут же появился адвокат Френкелей и, что забавно, поступил звонок «сверху».

Что же, у барона Френкеля вполне могли быть связи в столице, и семейный адвокат не преминул ими воспользоваться.

– Представляете, мне настоятельно порекомендовали «отпустить бедную больную старушку домой до выяснения».

– Понятно… – протянул Аверин, – так вот на что они рассчитывали, пряча девочку у Сомовой. Старая ведьма выйдет на свободу и спокойно займется своими делами.

– А Екатерина? На что рассчитывала она? И что это за дела? Мне история с Академией показалась притянутой за уши. Кажется, что они придумали ее в последний момент. Когда увидели вас, Гермес.

– Меня? А я тут при