— Вообще-то я все делаю быстро…

Честно говоря, эта новость не произвела на меня никакого впечатления: ну потерял я свое драгоценное могущество на какое-то время или даже навсегда — что с того?.. Совсем недавно мне пришлось выяснить, что бывают куда более серьезные потери.

Махи укоризненно покачал головой.

— При таком легкомыслии — и еще живой! Вот это, я понимаю, чудо!.. Ладно уж, давай руку: мы уже приехали.

— Руку-то зачем давать? Кажется, вы окончательно вошли в роль галантного кавалера! — усмехнулся я.

— А ты попробуй подняться самостоятельно, — предложил Махи.

Я попробовал и с удивлением обнаружил, что мои ноги превратились в два пакета студня, совершенно непригодного для передвижения в пространстве. Тем не менее я стиснул зубы, мертвой хваткой вцепился в поручень и извлек из кабинки свое ополоумевшее тело, кое-как уговорил его твердо стоять на земле и торжествующе посмотрел на Махи: дескать, вот такие мы крутые!

— А ты упрямый, — отметил он. — Что ж, это неплохо, хотя и хлопотно… Ладно уж, полезай в амобилер. Подброшу тебя до границы. Не предполагал, что в ближайшее время буду заниматься такой ерундой, но с кем поведешься…

— А где он, амобилер? — растерянно спросил я.

— Где, где — сказал бы я тебе… Ладно уж, рифму можешь подобрать самостоятельно!.. У тебя за спиной, коллега, где же еще?

Как бы я ни выпендривался, а Махи все-таки пришлось собственноручно запихнуть меня в амобилер. Он уселся за рычаг, и мы поехали в сторону горизонта, туда, где сиял бледный зазор между ночью и утром.

Я свернулся клубочком на заднем сиденье. Спать мне не хотелось — только неподвижно лежать, вдыхая умиротворяющий запах старой кожаной обивки, и наблюдать, как небо над нами становится все светлее… Примерно через час ко мне вернулась способность соображать. По крайней мере, я подумал, что сэр Махи, наверное, спас мне жизнь — или даже больше, чем жизнь. Так что следует немедленно сказать ему спасибо — как минимум!

— Дошло наконец? — весело спросил он. — Можешь не трудиться открывать рот, коллега: я и так знаю, что тебя здорово подмывает сказать мне спасибо…

— Подмывает, — слабо улыбнулся я.

— И это правильно, — серьезно согласился он. — Впрочем, если ты действительно хочешь меня отблагодарить, лучше просто постарайся довести до конца начатое мною дело.

— Какое дело?

— Великое, — рассмеялся Махи. — Можно сказать, величайшее из моих дел. Доставь свою жалкую тушку в Ехо в целости и сохранности, приведи себя в порядок, не делай глупостей — просто спокойно подожди, пока к тебе вернутся силы и твое фирменное хорошее настроение, ладно? Да, и еще непременно причешись, это главное.

— Причесаться? Ну, для этого мне сперва потребуется обрести былое могущество!

Я невольно рассмеялся и сам удивился этому событию. Мне-то казалось, что я навсегда утратил способность так весело ржать по столь пустяковому поводу… да и вообще по какому бы то ни было поводу!

— Уже лучше, — одобрительно кивнул Махи. — Теперь я вполне могу доверить тебе рычаг этого ненадежного транспортного средства и попрощаться. Дальше ты и сам доберешься: мы уже в графстве Шимара, а не в каком-нибудь потустороннем местечке из тех, где ты любишь шляться в свободное от посещения трактиров время…

Он свернул к обочине дороги, поросшей жесткой синеватой травой, затормозил и вышел из амобилера.

— Спасибо, Махи! — смущенно пробормотал я.

— Да, кстати. Со мной не обязательно прощаться навсегда, — неожиданно рассмеялся Махи. — И вообще в этом вопросе наши с Джуффином мнения расходятся. Он всегда был такой суровый молодой человек. И такой мрачный!

— Ну уж мрачным-то он точно перестал быть… — возразил я.

— Не перестал, можешь мне поверить! Просто он наконец-то научился это скрывать. И правильно сделал… Перебирайся за рычаг, коллега. Надеюсь, ты и сам понимаешь, что тебя ждут дома?

Я кивнул и перебрался на переднее сиденье. Тело, к счастью, вело себя вполне прилично. Я положил руку на рычаг, обернулся к Махи, но его уже не было.

— В последнее время все мои собеседники куда-то исчезают ни с того ни с сего, — вслух пожаловался я. — Может быть, это просто модно, а я не в курсе?

А потом я сосредоточился на дороге: у меня еще никогда не было столь веских причин ехать с максимально возможной скоростью и даже еще быстрее. Езда глушила боль, отвлекала меня от тоскливых размышлений и даже от необходимости помнить о самом себе. И потом, меня действительно ждали в Ехо — достаточно веская причина, чтобы оставаться живым несмотря ни на что!

Поздним вечером я въехал под арку Ворот Кагги Ламуха. Через несколько минут мне пришлось сбавить скорость: в Ехо по-прежнему было полным-полно желающих разъезжать по широким мостовым улиц Старого Города. Совсем недавно это вызвало бы у меня вполне объяснимое раздражение, но теперь я только радовался: по пустым улицам я уже накатался во время эпидемии, и мне не понравилось… Я всей грудью вдохнул запах свежего ветра с Хурона, почувствовал на своих щеках какую-то мокрую пакость и решил: черт с ней, пусть будет. Небось высохнет по дороге…

А четверть часа спустя я шел по коридору Управления Полного Порядка. Я был совершенно уверен, что застану Джуффина в нашем кабинете — не знаю уж почему…

Шеф действительно сидел в своем кресле, на его плече дремал нахохлившийся Куруш.

— Я вернулся, — лаконично сообщил я.

— Вижу, — кивнул он. Потом улыбнулся и гостеприимно похлопал по сиденью соседнего кресла: — Устраивай свою задницу, сэр Макс. Эта несчастная мебель совсем без нее истосковалась.

Я послушно уселся в кресло, открыл было рот и тут же снова его захлопнул: мой болтливый язык внезапно объявил забастовку — а ведь мне стоило хотя бы поинтересоваться, сколько я отсутствовал на этот раз…

— Тебя не было всего трое суток. Так мило с твоей стороны! — Джуффин не стал дожидаться расспросов. — Не могу сказать, что эта прогулка пошла тебе на пользу, хотя… Пожалуй, без нее было бы еще хуже.

— Да, наверное… — согласился я. И удивленно сообщил: — Знаете, кажется, я наконец-то хочу жрать. Все-таки я на редкость примитивно устроен!

— И это — твое лучшее качество, — одобрительно заметил шеф.

Вскоре я с жадностью впился зубами в здоровенный кусок еще теплого пирога. Его божественный аромат свидетельствовал, что мадам Жижинда благополучно пережила эпидемию. Пожалуй, эта новость относилась к числу тех, которые должны были помочь мне наконец-то оценить тот странный факт, что я сам все еще жив…

— Кстати, очень может быть, что вы зря меня кормите: Махи считает, что от моего хваленого могущества ничего не осталось, — с набитым ртом сообщил я.

— Да я и сам вижу, — пожал плечами Джуффин. — На твоем месте я бы не слишком этому радовался: через дюжину дней ты будешь в такой хорошей форме, что никому мало не покажется!