— Дорога через южные графства стала весьма опасной. — Габайру снова закашлялся, тщательно прикрывая темные губы платком. — Весьма…

— Этому скоро придет конец, — пообещал Альдо. Лоб сюзерена блестел от пота, волосы слиплись. Дик тоже чувствовал себя вытащенной из воды рыбой.

— Безопасные дороги весьма облегчат жизнь моему преемнику. — Старикашка без дурацкого «весьма» прямо-таки жить не мог. — Участь посла, не получающего писем, плачевна.

— Вы рано заговорили о преемнике, — нахмурился Альдо, — мы не сомневаемся, что вы поправитесь. Вы ведь провели в Ракане более тридцати лет?

— Я провел в этом городе тридцать девять лет, — с достоинством уточнил Габайру, — но всему приходит конец. Я дважды просил моего герцога об отставке. Первый раз мне было отказано, ответа на второе прошение я пока не получал.

— Кто же вас сменит? — полюбопытствовал сюзерен. — Граф Жанду?

— Никоим образом. Первый советник посольства, если он себя проявит достойным образом, рано или поздно станет послом, но в другой стране. Граф Жанду знает, что ему предстоит уехать в Эйнрехт. В свободное от своих обязанностей время он учит язык и читает дриксенские хроники. Это весьма полезное занятие, куда более полезное, чем написание доносов.

— Нам не кажется это разумным. — Альдо не выдержал и утер лицо. — Граф Жанду хорошо знает Талигойю, но не Дриксен. Разумнее оставить его здесь.

Старикашка улыбнулся, показав молодые острые зубки:

— Люди слабы, по крайней мере, так учит церковь. Если второй советник будет думать о том, как стать первым, а первый — пойдет ли ему посольская лента, об интересах государства можно забыть.

Каждый промах старшего будет вредить короне, но приближать младшего к вожделенной должности. Стоит ли в таком случае исправлять ошибки? Трое из четырех решат, что не стоит, а у дипломатии свои правила. Тот, кто хорошо играет в тонто в Паоне, и в Липпе не проиграет. То же можно сказать и о политике. Не сомневаюсь, новый посол быстро поймет, что происходит в этом городе. Прошу меня простить, я должен выпить свой отвар.

— Разумеется. — Государь кивнул, но не встал, как надеялся задыхавшийся Дикон. Обитое бархатом кресло, в котором сидел юноша, превратилось в горящий камин, в горле пересохло, хотелось лишь одного — выскочить из раскаленной комнаты, но Альдо терпел, а место Ричарда было рядом с ним.

— Еще раз прошу меня извинить. — Темная лапа потянулась к столу. Дикон поправил цепь Найери, стараясь не слушать, как посол с бульканьем глотает темную жижу. Если б не тиканье часов, можно было подумать, что время остановилось, остались только жара и навязчивый сладковатый запах.

— Болезнь сродни любви, — хриплый голос ургота был отвратительным, — она завладевает человеком целиком и оканчивается либо выздоровлением, либо смертью.

— Мы от всей души желаем вам первого. — Альдо тоже слегка охрип. — Однако наш визит преследует еще одну цель. Мы хотим передать Его Величеству Фоме наши предложения.

— Я весь внимание. — Высохшие пальцы расправили одеяло. Ургот не врал, он и в самом деле подхватил лихорадку. Только больной в состоянии сидеть на сковородке и кутаться в меха.

— Мы хотим видеть талигойской королевой одну из дочерей Его Величества Фомы, — четко произнес Альдо. — Мы осведомлены о том, что переговоры о возможном союзе двух стран велись и ранее. Мы полагаем уместным завершить их должным образом. Мы готовы назвать своей супругой любую из принцесс.

Слово было сказано, мосты сожжены. Потомок богов свяжет себя на всю жизнь с дочерью торгаша. Слишком дорогая цена, но Альдо думает не о себе, а о победе.

Посол пожевал темными губами и хрипло вздохнул:

— Так вышло, что моя молодость и мое сердце принадлежат этому городу и этой стране. Я был бы счастлив увидеть мою принцессу, въезжающую в Ворота Роз, но обстоятельства этому противятся.

Я позволю себе неподобающую дипломату откровенность. Ургот весьма богат, но, увы, невелик.

Пока существовал Золотой Договор, а сила Талига уравновешивалась силой Гайифы и Дриксен, мы были спокойны, так как противоречия сильных хранят слабого. Один из сильных пал. Кто помешает оставшемуся проглотить все, до чего он дотянется? Только союз с теми, кто даст отпор Паоне.

— И кто же это? — сдержанно спросил Альдо.

— Малый или же большой Южный союз. — Ургот в очередной раз закашлялся. — Весы не могут иметь лишь одну чашу, иначе это не весы. Объединение Ургота, Фельпа, южных талигойских графств, Улаппа и Ардоры неизбежно, а в Золотых землях привыкли скреплять политические союзы браком. У Его Величества Фомы две дочери, а граф Савиньяк не женат.

Что этот старикашка несет?! Фома не захочет отдавать своих крольчих королю Ракану?!

— Я правильно понимаю, — Альдо погладил королевскую цепь, — что вы не считаете возможным вернуться к переговорам об урготско-талигойском союзе?

— Увы, — маркиз Габайру закашлялся, — я всего лишь мечтающий об отставке старик, потому и осмелился сказать то, о чем послы обычно молчат. Разумеется, я напишу моему герцогу о столь лестном предложении, но, когда дому грозит пожар, хозяин отдаст дочь водовозу, а не ювелиру. Урготу нужны армии Савиньяков и флот Альмейды.

— Если принцессы урготские предпочитают кипарису сосну,[12]— холодно произнес сюзерен, — они весьма отличаются от прочих девиц.

— Аэций Старший писал, что воображение юных дев поражают не добродетели, а пороки, — развел морщинистыми руками посол. — Если же пороки сочетаются с красотой и победами, оспаривать у них добычу безнадежно. Братья Савиньяк — люди выдающиеся во всех отношениях. Не обязательно быть уроженцем Гайифской империи или юной дамой, чтоб оценить их привлекательность. Я знаю лишь один союз, который в глазах моего герцога и, подозреваю, моих принцесс предпочтительней союза с домом Савиньяк. Это союз с Кэналлоа и Багряными землями.

— Мы благодарны вам за откровенность. — Альдо неторопливо поднялся. Сейчас они уйдут, сейчас они наконец уйдут!

— Это всего лишь предположения, — завозился в своем кресле старикашка. — Я долго не получал писем из Урготеллы, а горячка развязывает язык сильней, чем вино.

Сюзерен кивнул:

— Мы желаем вам скорейшего выздоровления. Когда вам понадобится эскорт для сопровождения курьера?

— Я возьмусь за перо сразу же после ухода врача. — Ургот оперся лапками о подлокотники. — Нет никаких сомнений в том, что Его Величество отнесется к полученному предложению с должным вниманием. Могу ли я написать моему герцогу, где сейчас находится герцог Алва?

— Разумеется, — пожал плечами сюзерен. — Это знают все. Алва дожидается своей участи в Багерлее.

— Я могу сослаться на источник полученных мною сведений? — озабоченно произнес маркиз Габайру. — И на то, что сведения эти предназначены в том числе и моему герцогу?